Ника Ракитина - Завтрашний ветер. Незнакомка
Сарано ответил за Аррайду:
— Милость Альмсиви, великое чудо.
Сошло и это объяснение — за неимением лучшего. Редгардка вздохнула. Лучше б боги позаботились, чтобы Косадес обо всем этом не узнал. Как ни старается Аррайда держаться в тени — все выходит с точностью до наоборот.
— Если это чудо, то благодарить за него следует Девятерых, — ехидно отозвалась Раиса.
Наемница, пошатнувшись, вяло подумала, что не хотела бы стать поводом для межконфессиональной розни. Резни. Льорос взял ее за горячую руку, чутко поддержал.
— Идемте в Храм. Тебе необходимо отдохнуть. Дом Редоран в великом долгу перед тобой.
Раиса подхватила Аррайду под локоть другой руки.
— В доме Ханарай святилище, пепельный идол! — хрипло выдохнула наемница. — Надо туда!..
Пулия с Сарано отпустили ее, обернулись к своим людям, выкрикивая приказы, болью отдающиеся у наемницы в голове. Вокруг становилось пусто; воняя, горела бочка со смолой. Аррайда отошла. Прислонилась к стене дома, с которого упала, и заснула.
Секреты Редоранской кухни. Альдрун
— Наша спасительница проснулась.
Два глаза — две влажные большие ежевичины, — столкнувшись с Аррайдой взглядом, испуганно моргнули и спрятались за частоколом ресниц, таких пушистых, что их хотелось потрогать.
— Меня зовут Неминда. Я распорядительница при Совете Дома Редоран.
А улыбка вышла слегка кривой от смущения.
Было редгардке — ее обладательнице — лет двадцать пять — двадцать восемь на вид. Пухленькая, живая, с лицом круглым, точно луна, Неминда изо всех сил старалась держаться строго, морщила плоский нос и поджимала оттопыренные губы. Но было понятно, что долго она не вытерпит, брызнет весельем, засыплет словами. И копна легкомысленных мелких кудряшек так и лезла из-под узорчатого гребня.
— А ты Аррайда, верно? — с милой непосредственностью спросила она. И продолжила официальным голосом: — Ты заснула прямо на улице. Сарано считает, что это вполне закономерная реакция на усталость. Он хотел забрать тебя в Храм, но там слишком шумно, слишком много людей… хотели взглянуть на… вас. И я распорядилась перенести вас в Залы Совета.
— Такая честь для меня…
— Что вы! Это — самое малое, что мы могли для вас сделать. То, что вы совершили — имеет не только религиозное, но и политическое значение! Мы так давно не побеждали… — совсем по-человечески сказала Неминда. — От нашей гордости мало что осталось. И то, что вы… ты сделала… для нас означает надежду.
Кто-то робко поскребся в двери, и распорядительница, извинившись, отошла.
Отключившийся мозг постепенно начинал соображать. Аррайда села в постели и цепко осмотрела комнату. Та была узкой и высокой, с коричневым узором по розоватой штукатурке свода. Окон не было, но освещения хватало — ярко сияли стеклянные шары — то ли с магическим огнем, то ли со светящимися насекомыми. Обстановка оказалась добротной и даже роскошной — буковый гардероб на гнутых лапах с выдвижным нижним ящиком и двустворчатой дверцей, окованный бронзой сундук, ряд стульев с зубчатыми спинками, круглый стол под шелковой скатертью. Рисунок на скатерти копировал вышивку постели и роспись ширмы, отгораживающей входную дверь — голубые цветы каменевки, золотой канет и силуэты парящих над ними скальных наездников. На столе стояли стеклянный, с «изморозью», кувшин под крышкой, парная ему чаша и набор целебных зелий в коричневых бутылках — такие держат у себя на розлив алхимики.
Собственный вид понравился наемнице намного меньше. Ни привычной одежды, ни брони не было. Только клеймора стояла прислоненная к креслу. А в простеганном поверху домашнем платье, расширяющемся от груди и ложащемся плавными складками, девушка почувствовала себя голой.
Неминда закончила разговор и опять присела на край кровати:
— Сейчас будет завтрак. Что-то не так?
— Где мои вещи?
— Ваша сумка здесь, в кресле. Мы туда не заглядывали. А все остальное приведут в порядок и вернут, не беспокойтесь. Можете пока выбрать одежду в шкафу, там все новое. Или закажем что-либо у Биваль Тенеран. Она лучшая портниха в Альдруне, у нее одеваются даже члены совета. Или купим готовое.
— В сумке нет ничего такого, что стоило бы прятать, — пробормотала наемница, упорно пялясь в колени. Взгляд зацепился за кисти Неминды. На смуглых пальцах выделялись ногти, аккуратные и розовые. Аррайда взглянула на собственные руки и спрятала их под себя.
Делать нечего. Придется дождаться и спасти свои доспехи, а потом уж выбираться из ласковых тенет.
— Отвернитесь, пожалуйста. Я переоденусь.
Наемница вовсе не собиралась пользоваться любезным предложением Неминды лезть в гардероб или что-то заказывать у портнихи, просто вытащила из сумки запасные штаны и рубаху. Натянула — и несмотря на то, что голова все еще немного кружилась, почувствовала себя намного лучше. А еще заметила, что Неминда чувствует себя в парадном платье — серебристом, со вставками из желтого кружева — столь же неловко, как давеча она сама. Похоже, обе девушки предпочитали совсем другую одежду.
— Еще что-нибудь? — вежливо поинтересовалась Неминда.
— Да. Я хотела бы узнать, что с моими друзьями. Хаджит Черрим из гильдии бойцов и Эдвина, магичка. Эдвина Элберт. И еще…
— Так это вы?! — распорядительница взмахнула руками, заставив Аррайду отшатнуться. — Я слышала историю их спасения из Арктанда, но и вообразить не могла… Ложитесь, отдыхайте. Я немедленно к ним пошлю, сообщу, что с вами все в порядке. Гильдийцы просто заперлись и держали оборону. Да там такой каши не было…
Неминда вернулась через несколько минут.
Почти следом за ней, постучав, вошла горничная с накрытым салфеткой подносом. Вся такая выглаженная, накрахмаленная… и помирающая от любопытства. Семеня, мило краснея, она так и зыркала на Аррайду из-под опущенных ресниц. Финал был закономерен. Неминда с гостьей рванулись спасать свой завтрак, стукнулись лбами, ойкнули и расхихикались, как девчонки. Служанка убежала. Неминда потерла ладонью лоб:
— Голова у тебя крепкая.
— Ага.
Вдохнув запах свежей сдобы, Аррайда сглотнула слюну. Разлила чай по чашкам, наплюхала в свой сливок, набросала сахару и, сделав большой глоток, блаженно откинулась на подушку. Неминда, стараясь гостью не стеснять, потупилась, грея о чашку ладони. Дав утолить первый голод, отбросила церемонное «Вы»:
— Я бы хотела побольше узнать о тебе.
— Ты разочаруешься. Я не помню, ни кто я, ни откуда. Очнулась на тюремной лодке в виду Сейда Нина. Коли была в тюрьме — не знаю, за что. И теперь продаю свой меч за деньги.
