Илона Романова - Иллюзия обмана
— Так чего же он хочет-то? — не унималась Римэ.
Их коснулся нездешний и равнодушный холод, всегда приходивший при одном упоминании об этом существе, его сущности и сути.
— А ничего! Хотя… Чего может хотеть сгусток злобы и несправедливости? О существовании любви он и не догадывается, впрочем, как и о ненависти. Богатство ему не нужно. Вообще любые страсти и желания, равно как и страдания или страх, неведомы Лозу. У него, пожалуй, остаётся лишь ожидание власти да единственное стремление: всё обратить в ничто… Вот скажи, зачем, людям рабы?
— Чтобы выполнять и предупреждать любые желания повелителей.
— Верно-верно! Но мы ведь знаем…
— …что как таковых желаний у Лоза нет, да и быть не может… — закончила за него Прорицательница и задумалась. — А правда, тогда зачем?
— Дело в том, что оньрек, через который он предпочитает действовать — в нашем мире фактически бесплоден. Размножить это растение может лишь человек. Он должен ухаживать за слабенькими молодыми побегами, благо чахлики неприхотливы и нуждаются лишь в постоянном присутствии садоводов. Окрепнув, неблагодарные питомцы окончательно порабощают своих кормильцев, начиная уничтожать их чувства и мысли, а потом и диктовать поступки. Вот тебе, собственно говоря, и объяснение той эпидемии, которая внезапно охватила Амграману.
VIII
Грейф Нюд получил должность Императорского Предсказателя совсем недавно. Этот человек слыл в Сударбе фигурой скандальной. Одни считали его безумцем, другие — шарлатаном, третьи — просто злобным шутником. Находились и такие чудаки, которые искренне верили его словам. В конце концов, кое-что из предсказанного им иногда всё-таки сбывалось, правда, часто не совсем так, как говорил почтеннший господин Нюд. Но что вы хотите от старика? И вообще прорицания нельзя принимать буквально!
Цервемза, просмотревший по поручению Арнита немало кандидатур, остановил свой выбор на старом Грейфе Нюде. Возможно, он тогда счёл, что благообразный вид, тягучий голос и безнадёжная (в некоторых случаях!) глухота смогут вызвать расположение подданных Сударбской Короны.
Советник никак не мог понять, почему Император принимает пророчества Грейфа Нюда всерьёз. Меж тем Предсказатель почти полностью завладел мыслями Государя. Пока это не имело никаких последствий, но Цервемза был начеку. И потом, старый царедворец очень надеялся, что беседы с Прорицателем отвлекут Арнита от семейных проблем.
Что касается Предсказателя, то Йокещ нашёл в его лице забавного и даже интересного собеседника. Так почему Государь должен был отказывать себе в ежедневных полутора- двухчасовых беседах с ним? Стоило Арниту задуматься, он бы увидел, что все предсказания Грейфа Нюда сводятся к угрозе голода и разрухи. Плохая погода говорила пророку, что если так будет идти и дальше, то страну ожидают неминуемые голод и разруха. Хорошая, наоборот, сулила засуху, ведущую к голоду и разрухе. Однажды Государь решил узнать у почтеннешего господина Нюда, отчего Ревидан так зла и неверна своему супругу. И получил ответ, что эта женщина заслуживает всяческого порицания, но такова уж её порочная природа, которую Император со временем сможет исправить. И потом, неверность жены, пусть даже августейшей, конечно, большая неприятность, но ведь существуют беды куда более страшные, например, голод и разруха, которые непременно охватят цветущие земли Сударба, если Его Величество будет слишком сильно тревожиться по поводу личной жизни, забывая о судьбах своей страны и благе подданных. Пророчество выглядело довольно нелепо, но, между тем, не было лишено здравого смысла.
Однажды Император получил от Грейфа Нюда предостережение, что в Мэнигу вошла странная пара: мужчина и женщина. По дороге они злыми чарами разогнали Квадру. Стало быть, эти люди весьма сильные колдуны и их приход в столицу сулит стране лишь голод и разруху.
После этого арестовать путешественников не составило труда.
Наверное, другие, так нелепо попав в тюрьму, уже впали бы в уныние. Но эти двое всегда жили по старой пословице, что надежды нет, только если голова отрублена.
КОСТОПРАВ
I
Такого в Амграмане ещё не бывало — предыдущий день не предвещал ничего дурного, город жил обычной жизнью и вдруг за одну ночь он был окружён Императорскими войсками. Откуда они взялись, никто не знал. Поскольку незаметно в Дросвоскр войти невозможно, а ещё накануне никаких военных приготовлений не наблюдалось, вероятнее всего, дело не обошлось без волшебства.
Если говорить точнее, то столица Дросвоскра была не оцеплена, а лишь наглухо отрезана от Тильецада. Солдаты перекрыли все дороги и остановились в ожидании дальнейших распоряжений. Военачальников нигде не было видно, и солдаты стояли неподвижно, наподобие грубых каменных изваяний. Город и замок, давно бывшие единым целым, теперь оказались разделены. Впервые ни один дюк не появился в Амграмане. В воздухе повис давящий запах надвигающейся войны…
Когда первый шок прошёл, в городе раздался набатный гул колоколов, но даже не дожидаясь призыва, горожане стали стекаться к ратуше. Традиция собирать в лихую годину Великий Совет, в честь которого и была названа площадь, существовала в Амграмане с древнейших времён. Когда в своё время в Дросвоскр пришли дюки и взяли анклав под свою защиту, горожане вздохнули свободно, поскольку необходимость самообороны отпала сама собой. Тогда же советы приняли несколько формальный вид и стали созываться лишь в особо торжественных случаях. Даже для борьбы с чахликами или поиска пресловутых бандитов созывать Совет не стали. Однако на этот раз цепкая память безошибочно подсказала, что всего за одну проклятую ночь прежние благодатные времена рухнули безвозвратно. Значит, снова нужно будет браться за оружие.
Чувствуя важность момента, обычно шумливые амграманцы притихли. Даже дети не шалили, а как большие шли вместе со взрослыми, приняв особенно торжественный и серьёзный вид. И женщины не сплетничали, не кокетничали и не перекликались.
Уже и просторная площадь была заполнена до отказа, а люди всё подходили. Когда места не стало совсем, горожане расположились на деревьях, заборах и, в устьях прилегающих улиц.
Поскольку Наместник Дросвоскра был человеком весьма преклонных лет и предпочитал греться не на жарком амграманском солнце, а в лучах славы Бессмертного Йокеща, то жил он, соответственно, поближе к источнику этих лучей, то есть — в Мэниге. Впрочем, он постоянно справлялся о стоянии дел в своей провинции и регулярно являлся с докладом к Императору. Тот, безусловно, догадывался, что подчинённый лжёт самым бессовестным образом, но из каких-то своих соображений делал вид, что верит каждому его слову. В отсутствии Наместника анклавом управляло Большое Собрание, избираемое из самых уважаемых амграманцев, обычно из тех, кто возглавлял ремесленные цеха.
