Антон Кильдяшев - Дворяне и ведьмы (СИ)
"Собака стала жертвой для другого ритуала. Кажется, кубок и впрямь окрасился синим. Филька сказал, что так и есть, но я не уверен".
"А сегодня Филька сказал, что кубок не изменился в цвете. Всё же привиделось. Ритуал должен был окрасить кубок синим - а собака оказаться внутри. Может быть, лишь разумные существа - которые, очевидно, обладают разумом - могут быть заключены в тюрьме разума? Но я не хочу убивать людей. Ещё не хочу. Есть ещё столько возможных ритуалов - рано ещё отчаиваться".
Шиниж перелистнул десяток-другой страниц. Всего столько хватило, чтобы Вотята захотел. "Рыцаря хватило на целый шар. Ведьмы иногда делают такие. Я заглянул в него, и вспомнил что-то, что не могли показать даже глаза. Оказывается, когда-то давно я взял у ведьмы в долг. И Крарлен тоже. Как я мог быть таким глупым? Это же очевидно! Холстейн не спасал людей, нет. Он всего-то вытаскивал кость из пасти одного зверя и отдавал другому. Ёная - теперь я знаю имя той, что станет смертью этого царства".
"Я не помню, в какой книге это читал, потому существует высокая вероятность того, что её уже не существует. Возможно, этого текста и вовсе никогда не было, а может, Филька опять спрятал что-то слишком далеко от меня. Не важно. Важно же то, что в колдовском справочнике говорилось о народе, которому принадлежала ведьма. Это - варвары хуже тех, что живут в горах. Без солнц их земли полны тени, но не растут там деревья и трава совсем не поэтому. Жаркая болезнь выжигает всё - без долгой ночи, охлаждающей почву было бы только хуже. Странные создания этих земель все изуродованы и полны язв и болячек. У людей же лиловая кожа - то ли проклятие, то ли благословение, что спасает от жаркой болезни. Там же стоят бесчисленные руины храмов и дворцов. Ведьмы возвели их, взяв теневой народ в рабство, а затем забыли и о тех, и о других, и люди разобрали здания на части".
"С севера пришёл караван - потому я и вспомнил о прочитанном в справочнике - и Крарлен купил у торговца несколько кирпичей. Забытые боги благословили храмы, возведённые в их честь ведьмами, и некоторые из камней ещё должны обладать силой горнего мира. Если жрецы пронюхают об этом, то мне крышка. Караванщики сообщили интересную новость: в тронном зале большого круглого дворца на севере Царства Ночи существует племя туземцев, поклоняющееся женскому трупу на одном из трёх престолов. Похоже, ведьм уже пять или шесть десятилетий как стало на одну меньше".
"Филька занемог. Не нужно было подмешивать ему в еду пыль, в которую я перемолол камень из храма Негалы. В прошлый раз, когда я подмешал кусочек храма Ржавого Бога, не было никаких последствий. Мне нужен новый, ничего не подозревающий ученик, чтобы скормить ему размельчённого Сина. Не уверен, что это тот самый Синий Син, но Крарлен клялся, что это кирпич из его храма. Зачем ведьмам было возводить храм своему врагу?"
"Как я и думал, Филька выжил. Негала был одним из трёх царей Царства Ночи. Сестра Ёнаи была его царицей, но отравила его за что-то крайне глупое. С тех пор дворец его - не храм - был ядовитым. Син был вторым мужем той же самой ведьмы. Он убил её, но она выжила, и потому он тоже умер. Это - не Синий Син".
Двадцать страниц Шиниж читал об экспериментах на кошках и как призрак отравленного ученика перекладывал книги с места на место. Одним из артефактов, что брат видел в пепле, оказались сплавленные воедино тысячи кошачьих глаз. Вотята пытался заглянуть куда-то далеко, но допустил где-то ошибку. Согласно дневнику это была ошибка - Шиниж же думал, что безумец совсем спятил. Про Ёнаю больше не было ни строчки. Зашелестели страницы.
"Вчера я выбрался наружу. Бездомный, крутившийся вокруг фонтана идеально подходил для жертвы. Нужен живой человек. Хоть ещё ни один эксперимент не удался без всяких оговорок, я уверен, что на этот раз всё выйдет. Это же живой человек. Настоящее жертвоприношение. Нужно только придумать что-нибудь, чтобы Филька оставил меня одного в лабораториях. Он что-то подозревает".
"Провал. Я что-то забыл. Нужен ещё один человек. Крарлен понимает, о чём я говорю. Не нужно делать одну синею сферу - нужно делать много-много разноцветных сфер. Тридцати должно быть достаточно, чтобы вытянуть всё".
"Филька сжёг мой второй дневник. Я потерял пять лет записей. Не знаю, что там было. Давно не помню. Должно быть, в основном расшифровки этого выдуманного чужого языка. Я не могу вспомнить, как начал понимать его, отсюда и это предположение, вероятно, неверное. Я думал, что дневник будет мне лгать, и потому завёл второй. Оказалось, что не лгал ни один из них".
"Я не смог даже кошку сделать сферой. Мне даже не кажется, что она изменила цвет. Я забыл очень важную вещь. Не знаю, что именно".
Записи подобные таким усеивали последние страницы. Шиниж не знал, что и думать - это больше всего походило на безумие.
"Крарлен продал одну из моих картин ради денег. Несколько зеркал - никак не могу вспомнить, сколько именно, каждый раз, как я считаю, вылезает ещё одно отданное зеркало - были переданы ценителям искусства. Им очень понравилось моё "безумие" - так пусть наслаждаются. Если болезнь передастся кому-нибудь, и он повторит мою картину, то Грина когда-нибудь всё же будет жить".
"Я пронумеровал страницы дневника. Первые дни исследований были самыми продуктивными. Тогда я мог смотреть в глаза - возможно, в этом дело. Если мои исследования, что были в первые дни, продолжатся, если между страниц вырастут новые, то я просто обязан буду вспомнить то, что было в другом дневнике. Без тех исследований я не смогу ничего. Расшифровки чужого языка не там, это очевидно - если бы они были в во втором дневнике, то сгорели и не находились на спрятанных тут и там листочках".
"Перечитал дневник. У меня ведь никогда ничего не получалось. Почему же я уверен, что получится на этот раз?"
"Царю нужна ведьма. Его войско разбито, и сам он в отчаянии. Величайшее его детище оказалось не более чем игрушкой. Я позову её. Не сейчас, но скоро. Если не смогу сам, то пусть Бладимеру поможет она. Ведьма принесёт лишь смерть, но царь будет доволен. Если нас всех ждёт жестокая судьба, то пусть хотя бы он порадуется перед неизбежностью".
"Я должен обратить пепел. Без второго дневника я ни на что не годен. Прости, царь. Даже если всё сгорит дотла, я должен вернуть себе память. Иначе будет ещё хуже".
Шиниж перевернул страницу, и не нашёл на другой ничего. Это был конец, хотя и оставались впереди ещё десяток пустых страниц. "Ну и что, безумец? Вернул ты себе воспоминания?" Стражник устало потянулся, а затем приступил вновь к чтению. Среди этих строчек скрывались сотни, если не тысячи всевозможных экспериментов. Все, как один, безрезультатны и безумны. Шинижу нужно было порыться в царских архивах, в записях Тёмной Башни, и сопоставить пропажи людей с упомянутыми в дневнике жертвами. Если все совпадут, то дневник действительно говорит правду.
