Алия Якубова - Война на личном фронте
Мне стало невероятно жаль Ами. И это чувство пробудило что-то во мне. Тепло разлилось по телу и расправилось за спиной подобно крыльям, и я обернула этими крыльями девушку. Она тотчас затихла, успокаиваясь.
Продолжая обнимать её одной рукой, другой я нащупала кандалы и разорвала их, словно они были из бумаги. Это было… легко. Потом, помогая Ами встать, я сказала:
— Идём отсюда. Тебе здесь не место. Ты сможешь идти?
— Да, — тихо проговорила она. — Но Кшати…
— Я не оставлю тебя ему.
Мы вышли из комнаты, практически пересекли зал. Я уже дотронулась до дверной ручки, как вдруг практически одновременно услышала знакомый звук шагов и голос:
— Уже уходите?
Я резко обернулась. Кшати стоял в проёме другой двери, практически напротив нас. На нем опять был костюм индуса. На сей раз он переливался всеми оттенками алого, но это был не тот наряд, что он носил раньше. Никогда не видела, чтобы даже шёлк так переливался. С золотой отделкой этот костюм смотрелся как капля крови каким-то чудом закованная в золотую оправу. А чёрный шёлк распущенных волос вампира лишь добавлял эффекта.
Коря себя за то, что один вид Кшати настолько выбил меня из колеи, я спросила:
— Что тебе нужно?
— Поразительно! — расхохотался вампир. — Мне казалось, что это мой дом.
— Не передёргивай! Ты прекрасно понял мой вопрос! — я начала злиться. Это хорошо. Может, так я не поддамся его очарованию, а главное, другим своим чувствам.
— Да, это так. Но, думаю, небольшую долю сарказма нельзя ставить мне в вину.
Он приближался к нам, и я, не задумываясь, встала между ним и Ами. И то, что отразилось на моем лице, вряд ли можно было назвать дружелюбным выражением.
— Чем ещё я заслужил такой пылкий гнев в твоих глазах, моя прекрасная дэви?
— Ты все прекрасно знаешь, — процедила я.
Но Кшати, казалось, не слышал. Он поднял руку, и тонкие смуглые пальцы коснулись моей щеки. Тотчас вся моя кожа отозвалась на это прикосновение. Будто меня согрели тёплым весенним солнцем. Но я нашла в себе силы отстраниться. Теперь я на него смотрела может и не гневно, но рассержено.
Вампир улыбнулся.
— Неужели твоя любовь столь быстротечна, Лео?
— Скорее твоя.
— О, ты только дай мне шанс, и я буду любить тебя вечно!
Слова должны были бы звучать шутливо, но не звучали. Их искренность отражалась в глазах Кшати, у меня даже дух перехватило. А он продолжал:
— Я люблю тебя, Лео, пойми ты! — вампир взял мою руку и приложил к своей груди, там, где сквозь ткань просвечивало голое и такое соблазнительное тело. — Чувствуешь? Это моё сердце. Оно бьётся для тебя. Я ещё никого так не любил.
— Это лишь красивые слова, — покачала я головой, отнимая руку.
— Нет. И ты это прекрасно знаешь, — сказал он с такой печалью, что мне захотелось все простить и заключить его в свои объятья. Аж руки чесались. — Ты тоже любишь меня, я это чувствую, также как и ты чувствуешь мою любовь, — Его голос паутиной зачаровывающих снов окутывал меня. — Я готов на все для тебя: остановить время, перевернуть мир. Все! Нам не будет равных! Все сокровища мира будут у твоих ног!
Ты так рьяно защищаешь Ами, что это заставляет меня… Но не важно. Пусть так. Я дарю её тебе. Ами твоя.
Эти последние слова разрушили иллюзию идиллии. Словно стекло треснуло и разлетелось на тысячи осколков. Меня снова, в который уж раз, ткнули лицом в реальность. Мой потеплевший было взгляд вновь стал холоден, и я сказала:
— Она не вещь, чтобы так легко распоряжаться её судьбой и жизнью! — возмущение вскипало во мне со скоростью молока.
— Ами безвольна и слаба, — буднично проговорил Кшати.
— Ты сделал её такой! Во всяком случае, потворствовал этому.
— Но ведь не в этом причина твоего пылкого гнева, не только в этом.
— Ты так хочешь знать, что вывело меня из себя?
— Да.
— То, что ты и меня хочешь сделать такой, подчинить себе. А клетка, хоть и золотая, остаётся клеткой! Ты пытался призвать меня, покорить!
— Но у меня не вышло.
— Я приняла меры, — я могла бы сказать больше, но не стала. Ни к чему ему знать, что он чуть не подчинил меня.
— Прости. Прости меня, Лео. Просто я не могу тебя потерять!
— Так меня не удержать, — бросила я, направляясь вместе с Ами к двери.
— Постой. Ты не можешь так уйти!
— Почему? — я даже не обернулась. — Очень даже запросто!
— Стой! — это уже звучало как приказ. Ами тотчас замерла, в её глазах появился страх. У меня же во взоре взвилось адское пламя злости. Я медленно посмотрела через плечо и невероятно спокойно спросила:
— Что?
— Я не могу позволить тебе уйти вот так второй раз!
— Ты что, не понял? Мне вовсе не нужно твоё одобрение. Можешь запихнуть его себе в задницу.
Я только собралась выйти, хлопнув дверью, как она захлопнулась сама, причём перед самыми нашими с Ами носами. Я её дёрнула, потом пнула, но дверь не поддалась. Полоснув гневным взглядом по Кшати, я спросила, тщательно проговаривая каждое слово:
— Что за дурацкие шутки?
— Останься, Лео. Будь королевой в моем доме, — он просил, но голос его был твёрд. Словно он все для себя решил.
— Нет, — мой голос был не менее твёрд.
— Останься, я не хочу причинять тебе боль.
— Иди ты!
Я снова попыталась открыть дверь, и тут спиной почувствовала иномирный жар. Самым точным определением было «холодный огонь». В нем был холод, но он обжигал. Я обернулась, и тотчас сделала шаг назад, словно оказалась у края пропасти. Никогда ещё я не видела такого явного проявления вампирской силы!
Глаза Кшати стали бездонным морем пылающего шоколада, кожа светилась изнутри, будто под ней была люминесцентная лампа, а волосы колыхались. От него просто истекала сила, заполняя зал.
От одного этого у меня волосы на затылке зашевелились, и кожа завибрировала. Захотелось обхватить голову руками и завопить: «Прекрати!» Но этого он не дождётся! Я заставила себя разжать руки (оказывается, я их сжала в кулаки), и как можно спокойнее проговорила:
— Кончай свои салонные фокусы, — странно, но страха у меня не было абсолютно.
Кшати усмехнулся, и усмешка мне не понравилась. Потом он как-то преобразился, подобно тому, как набросок превращается в яркую, законченную картину. Не красив, а прекрасен. Да, черт побери, слова такого не найти, чтобы описать. У меня аж дух перехватило, а сердце забилось в бешеной пляске. Мне неудержимо захотелось дотронуться до этой красоты, ощутить совершенство под своими пальцами. Я поняла, что это лишь вампирский трюк, когда уже протянула руку.
— Проклятье! — прошипела я, отдёргивая руку.
В тот же миг иллюзия исчезла, но сила все равно осталась. Она ласкала моё тело, как рука. Я попыталась скинуть её, и тут же она стала подобна мириаду электрических разрядов. От неожиданности мне стало трудно дышать. Сквозь шум в ушах я услышала:
