Яцек Пекара - Меч ангелов (ЛП)
– До встречи, Мордимер, – сказал он тоном, который, наверное, должен был звучать зловеще. – И поверь мне, мы ещё встретимся.
На его бледных морщинистых щеках появился румянец.
– Быть может, я и не буду с нетерпением ждать этой встречи, но смирюсь с судьбой, если она произойдёт, – ответил я с любезной улыбкой.
– Я тебе всё это припомню, - вдруг прошипел он, и верьте мне или нет, но в его глазах я увидел слёзы. Жаль только, что у него не было даже руки, способной самостоятельно их утереть.
– Поверьте, брат элемозинарий, что и я ничего не забуду. Соответствующий доклад попадёт... в соответствующие руки.
Я специально не стал говорить, что такой доклад будет отправлен Его Преосвященству епископу Хез-Хезрона. Я не собирался беспокоить его подобными проблемами, ибо ему и собственных хватало с избытком. Подагра, геморрой и кожные болезни эффективно препятствовали ему в управлении огромными активами епископата, а вопросам, касающимся Инквизиториума, он и без того посвящал мало времени. Тем более что когда его не мучила ни одна из болезней, он пил от безмерной радости, а когда мучила - пил, чтобы унять боль. Хотя, конечно, я собирался сообщить о тревожных и удивительных событиях Внутреннему Кругу Инквизиториума. Я никогда не знал, что известно духовенству о самой секретной инстанции Святого Официума. Ба, иногда даже казалось, что сам Герсард, епископ Хез-Хезрона, мало что знает о его влиянии и возможностях. И они были ... ну, огромны. Если слово «огромный» способно в полной мере передать суть. У меня несколько раз в моей жизни была возможность увидеть членов Внутреннего Круга, и я был очень благодарен им за помощь. Также я знал, что Внутренний Круг каким-то образом связан с известным монастырём Амшилас – выведенным из-под обычной церковной юрисдикции и подчинённым напрямую Святому Отцу.
Я кивнул головой Сфорце и пошёл в сторону Зеедорфа и его инквизиторов, которые спокойно ждали, пока я закончу разговор.
Когда мы уже ехали по дороге, ведущей к Кайзербургу, я направил своего коня поближе к коню Зеедорфа. Начинался мелкий, косой противный дождик, и я натянул на голову капюшон плаща.
– Могу ли я взглянуть на письма из Хеза? – спросил я.
Начальник кайзербургского Инквизиториума взглянул в мою сторону и усмехнулся.
– Какие ещё письма? – спросил он.
– А, ну конечно, – ответил я немного погодя. И добавил, – Спасибо, брат.
– Считай, что это расплата за Виттинген, – сказал он. – Или ты думал, что такая новость не разойдётся? Если мы не будем стоять друг за друга, нас всех переловят и перебьют.
– Думаю, до этого не дойдёт, – ответил я, но, уже произнося эти слова, не был уверен, говорю я так, потому что в это верю, или просто хочу верить.
Он неуверенно покивал.
– Спасибо твоему человеку. – Движением головы он указал на Курноса. – Это он сообщил нам о проблемах в Столпене.
Признаюсь честно, любезные мои, я был поражён. Курнос, который решил что-то предпринять без приказа? Курнос, который в тайне от меня отправил гонца в Кайзербург? Это просто не укладывалось в голове!
– Ха!– только и сказал я и задумался над тем, стоит ли мне моего товарища наказать за самовольство, или же наградить за то, что оно принесло в результате столь щедрый урожай.
– Догадываюсь, что герцог Зеедорф очень бы удивился, узнав, что у него есть третий сын, вдобавок служащий в Святом Официуме, – сказал я с улыбкой, чтобы сменить тему.
– Ну... – он пожал плечами. – Быть может, когда-нибудь сам его спросишь... Однако мне кажется, Мордимер, что наступают тяжёлые времена для инквизиторов. Кто знает, может, через пару лет на нас будут охотиться, как мы охотимся сейчас на колдунов и вероотступников? Что-то случится, Мордимер, поверь мне, я хотел бы оказаться плохим пророком, но что-то скоро произойдёт...
– Нас сохранит жар истинной веры, который мы храним в наших сердцах, – сказал я.
– Ты один из них?! – Он резко развернулся в мою сторону.
Вот как... Значит, инквизитор Зеедорф уже встречался с представителями Внутреннего Круга! Я вспомнил последний разговор с их посланниками и их слова о „жаре истинной веры ”. Кроме того, те же слова были сказаны, когда они спасли меня от последствий моих решений, принятых в Виттингене.
– Нет, ответил я, - но знаю, о ком ты говоришь, брат.
Я взглянул на небо и увидел, что ветер гонит с востока тяжёлые чернобрюхие тучи. Не хотелось об этом думать, но, тем не менее, трудно было отогнать мысль, что это служило хорошей декорацией для слов Зеедорфа. А грозовые тучи, набегающие со стороны Апостольской Столицы, прекрасно подходили в качестве аллегории. Я мог лишь надеяться, что не стану одним из героев этой аллегории. Но, признаюсь честно, надежда на это была не особенно велика...
Сиротки
Легион мне имя, ибо нас много.
