Сергей Джевага - Серый маг
Скрипнула кожа, хлопнула ткань. Полог шатра колыхнулся. Внутрь вместе с сырыми клочьями тумана и болезненным сероватым светом проник высокий молодцеватый мужчина в роскошном камзоле и высоких сапогах. Лицо лощеное, не лишенное аристократической красоты: толстые губы, прямой нос и маленькие голубые глаза. Длинные светлые волосы аккуратно причесаны, собраны в хвост. В каждом движении, мимике и жестах сквозили вальяжная ленца и манеры потомственного придворного.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Лохматый. Повернулся к гостю, убрал руки подальше от клинка.
— Ну как же! — воскликнул мужчина. С любопытством осмотрел новоявленных рыцарей. В глазах промелькнула насмешка, скрылась под напором вежливого внимания. — Гоблины верят в переселение душ. Якобы в них могли воплощаться великие герои различных рас. Хотя, по легенде, шестьсот лет назад один из шаманов открыл Портал в иные измерения. Оттуда попер такой поток гнилых душ, что карлики не выдержали напора, поддались. Этим и оправдывают поражение в противостоянии с людьми. В сильной магии нашлось уязвимое место… Вообще гоблины весьма чудной народ. А наш Груст яркий представитель.
— Могу себе представить, — задумчиво обронил бродяга. — С кем имеем честь разговаривать?…
Мужчина спохватился, ослепительно улыбнулся и отвесил учтивый поклон.
— Прошу прощения, увлекся, — бодро произнес незнакомец. — Я сэр Леке Ирис, барон Брешский. Рад познакомиться.
Птиц вернул поклон, поморщился. Получилось по-деревенски неуклюже. Придворный оказался искушен в манерах и речи. Всю жизнь учился правильно ходить и говорить, изящно шаркать ножкой. А послушник в то время протирал штаны перед алтарем и корпел над книгами… Лохматый ответил легким кивком. С точки зрения этикета — непростительная грубость. За такое можно схлопотать вызов на поединок. Но Леке почему-то не обратил внимания ни на топорность манер Ирна, ни на отсутствие таковых у безумца.
— Его величество король Бернард попросил проследить за вашей подготовкой к боям, — поспешно произнес Ирис. Судьи кинули жребий и определили ваших противников. К сожалению, погода не позволяет провести полноценные рыцарские состязания. Сегодня вам предстоит биться на мечах. Пожалуй, следует поторопиться, зрители ждут. Первый поединок через пятнадцать минут.
— Понятно, — процедил нищий. — А как…
— Организуем, — перебил аристократ, небрежно покрутив пальцем в воздухе. — Не беспокойтесь. От вас потребуется показать воинскую доблесть, сноровку и силу.
Леке хлопнул в ладоши. Полог шатра заколыхался, вбежало несколько слуг. Подхватили Птица и Лохматого под руки, подвели к столу. Один притащил толстые стеганые халаты, другой вывалил на столешницу ворох сверкающего металла. Новоявленных бойцов буквально облепили. Одни прислужники обували, другие помогали втиснуться в жилеты. Затягивали ремни, прилаживали железные пластины…
Послушник сумел прийти в себя, когда слуга подал шлем — громадный цилиндрический топхельм, похожий на ведро. Парень неуклюже переступил с ноги на ногу. Раздались дребезжание, скрежет. Грудь и живот защитил панцирь, талия в латной юбке, на плечах толстые плиты брони. Тяжело и неудобно. И как воины тягают на себе столько металла? Хотя если захочешь жить, придется привыкнуть… Птиц бросил отчаянный взгляд на бродягу. Но тот пожал плечами, угрюмо кивнул — не сопротивляйся.
Сам нищий теперь ничем не отличался от рыцаря. Закован в блестящую сталь с головы до ног. Могучий и широкоплечий, статный. Даже поза изменилась: спина прямая, подбородок вздернут, руки свободны и расслаблены. В движениях появились некая опасная плавность и одновременно хищная сила… «Святой Алар! — с иронией подумал послушник. — Неужели наряд так меняет людей?…»
— Вы первый, сэр Птиц, — с любезной улыбкой произнес барон, указав ладонями на выход. — Бой начнется через пять минут.
Парень нервно сглотнул, повертел головой. Юношу окружали взгляды: равнодушные — слуг, тревожный — Ириса и непроницаемо-темный — нищего. Кровь застучала в висках. Ирн побледнел, затем стремительно покраснел. Зло скривился и поднял руку, чтобы распустить ремни. Плевать!..
В полумраке сверкнул металл. Лохматый скорчил виноватое лицо, показал жестами Лексу — нормально, решим. Подошел вплотную к парню и наклонил голову к уху, быстро шепнул:
— Не трусь!
— Я не боюсь, — солгал Ирн. — Но это глупо…
— Нет, не глупо, — с нажимом сказал Лохматый. — Ты же сам понимаешь… нас просто убьют.
— Да, — онемевшими губами выговорил послушник.
— Поймем, что тут творится, и сразу найдем способ удрать, — кивнул бродяга. — А до тех пор…
— Я постараюсь, — пристыженно ответил Ирн. — Но я никогда не сражался.
— Просто махай мечом, — посоветовал Лохматый. — Руби, коли, бей щитом. Мы нужны им живыми… пока.
В углу зашуршало, из тени показались хитрая мордочка и черные лукавые глазки. Колючка вскарабкался по ноге послушника, запрыгнул на плечо. Уселся и оскалил клыки. С видом повелителя мира осмотрел присутствующих: мол, тронете хозяина — покусаю. Птиц помимо воли улыбнулся, почесал верного зверька за ухом. Молча принял у слуги длинный тяжелый меч с притупленным лезвием. Закинул на плечо мешок и обернулся к придворному.
— Я готов, — хрипло произнес послушник.
— Замечательно! — улыбнулся Леке- В таком случае пойдемте.
Барон услужливо отодвинул полог, пропустил Ирна и Лохматого, слуг. Догнал, принялся показывать дорогу. Новоявленные рыцари сразу же окунулась в неведомый волшебный мир, лишенный четких линий, ясных звуков, наполненный запахами сырости, грязи, талой воды. Птицу показалось, что путешественники обречены брести сквозь мглу бесконечно. Но впечатление развеялось. В серой пелене проступили очертания каменной площадки, трибуны. Показались бледные лица аристократов: равнодушные стеклянные взгляды, холодные улыбки мертвецов.
На ристалище ждал рыцарь. Огромный бронированный тролль — показалось Ирну сначала. На две головы выше послушника. Плечи, как скальные основания. По латам сбегали мутные ручейки, из стыков и сочленений выбивались струйки пара. В руках — меч длиной в рост человека. Но воин держал оружие почти без усилий. Привычно поглаживал крестовину, помахивал, как тростинкой…
Последние шаги показались долгими, как жизнь. Откуда-то сбоку выскочил герольд в богатых одеждах. Прокричал приветствие, воздал хвалу монарху. Замахал руками, принялся представлять бойцов. Публика отреагировала вяло: кто-то хлопнул в ладоши, иные немного пошевелились. Создавалось такое впечатление, что подобное происходит не раз и не два, а чуть ли не каждый день.
