Светлана Фортунская - Повесть о Ратиборе, или Зачарованная княжна-2
Ратибор еще раз сплюнул и развернулся к столу.
— Ну что, пошли тогда?
— Э, нет! — сказал я. — Надо еще этого Бублика проучить, чтобы ему неповадно было. А то бедный Ворон и расслабиться больше не сможет. Под страхом быть уворованным…
— Вот и хорошо, что не сможет! — вмешался Пес. — Будет вести трезвый образ жизни. И ему полезно, и нам облегчение…
— Мужику надо иногда расслабляться, иначе что он за мужик! — убежденно заявил Крыс. — Так что тут я с Котом согласен. В виде исключения. Давайте все тут порушим, а на стенке напишем: "Это тебе за то, что ты Ворона украл!"
Тоже мне, Маргарита нашлась!
— Бублик – это тебе не критик Латунский, он разгрома и не заметит даже. И надпись на стене прочитает, нет ли – неизвестно. Напугать его нужно, и по-настоящему.
— А давай, Кот, ты его превратишь в кого-нибудь? — азартно сказал Пес, и даже хвост у него задрожал. — Уж я его тогда напугаю!
— Зачем превращать? Пусть себе живет! Только пусть птичек не ворует, — вступился Ратибор.
— Только его сначала протрезвить надо, слегка. А то он сейчас ничего не воспримет. Решит, что у него – белочка, и все, — сказал я.
— А что такое "белочка"? — спросил наивный Пес.
— Белая горячка. От водки, — пояснил Крыс. Ратибор почесал в затылке.
— А я протрезвлять не умею…
— А что тут уметь! Ткнуть его под кран и пустить холодную воду! — сказал Крыс.
— Ну, — возразил я, — еще напрягаться, тащить его куда-то! Лучше сюда принести пару ведер воды, да и вылить на него…
Ведер в хозяйстве Бублика не нашлось, пришлось обойтись кастрюлями.
Наверное, раз десять Ратибор бегал туда-сюда между кухней и комнатой, а Пес наполнял водой все емкости, какие мы только смогли обнаружить – кастрюли, банки и миски.
А мы с Крысом сидели на столе перед Бубликом наготове: Крыс – чтобы в случае чего укусить, я – чтобы в случае чего воздействовать магически.
Брызги летели во все стороны, в том числе и на нас с Крысом, а на полу образовалась уже внушительная лужа, а Бублик все храпел себе, побулькивая.
Мы с Крысом уже почти совсем промокли. Я-то как я, хотя, конечно, мокрая шерсть – это неприятно. А вот окраска Крыса стала очень своеобразной – краска, смешиваясь с мелом, образовала потеки непонятного цвета.
Наконец Бублик стал подавать некоторые признаки жизни: трепыхаться, брыкаться и мычать.
— Может, хватит уже? — с надеждой спросил Ратибор, выплескивая на голову Бублику очередную порцию воды.
— Пожалуй, нужно еще добавить, — сказал я, и Ратибор, вздохнув, отправился на кухню.
После еще одной кастрюли Бублик, наконец, оклемался, заорал:
— Вы чего, мужики, сдурели? — и открыл глаза.
И тут же их закрыл.
Потом снова открыл, помотал головой и, заорав, вскочил с кресла.
— А ну сядь обратно,— сказал Крыс. — А то укушу.
А Ратибор пнул Бублика ладонью в грудь, и уж на что наш Ратибор был хрупок, но тщедушный и хилый Бублик не устоял и плюхнулся обратно.
— Пес! — крикнул я, — хватит уже воды! Пациент вернулся к сознательной жизни!
Видели бы вы этого пациента – мокрый весь, трясущийся, глаза выпученные, губами шлепает – словно Рыб, вытащенный из аквариума!
Пес притрусил из кухни, посмотрел на Бублика скептически и предложил:
— Слушайте, а может ему еще пару кастрюлек на голову вылить? А то что-то он, по-моему, не в себе.
— Го-го-говорит! — пролепетал Бублик, оборачиваясь к Ратибору. — Собака говорит! И Крыса тоже!
— Говорим, — согласился я. — И вот что мы тебе скажем, Бублик: если ты еще раз попробуешь тронуть пальцем нашего Ворона, то сам ты разговаривать перестанешь. А будешь мекать. Козлом.
— Ме-ме… — промекал Бублик, не в силах выговорить слово целиком.
— Мекать, — помог ему я. — Сам козлом станешь. Будешь траву жевать и на привязи жить, если Ворона тронешь, или если ему каплю водки нальешь…
— …или пива! — подсказал мне Пес, но я не согласился:
— Не, пива немножко можно. Но только немножко! Учти – мы все узнаем и опять к тебе придем! Понял?
— По-по-по…
— Понял, — договорил за него Крыс. — Понял, и больше не будет. Пошли!
Ратибор бережно взял со стола Ворона.
Ворон дрых, голова его болталась на неожиданно длинной шее, а клюв был открыт.
— Мужики, вы куда галку уносите? — вдруг опомнился Бублик. — Мне за него деньги обещали, и аванс даже дали, и я его уже потратил…
— Нет, он не понял, — констатировал Крыс. — Придется его укусить, чтоб дошло.
— Действуй! — позволил я, и Крыс вспрыгнул Бублику на колени.
— Это не галка, это – Ворон, и премудрый, между прочим. Просто он на выпивку слаб, — тем временем пояснял я. — А аванс тебе придется вернуть.
— Где я день… ай! — это Крыс исполнил свою угрозу.
— Если тебе еще что-то не понятно, то Пес тоже может помочь, — сказал я. — Пес, покажи-ка Бублику свои зубки!
Пес, зевнув во всю пасть, подошел к Бублику и уложил свою большую голову на бубликовы колени.
— Тебе еще что-то нужно объяснять, или все уже ясно-понятно? — спросил он, ухмыляясь. И облизнулся.
— Ясно, — кивнул Бублик. — Белочка пришла…
— Не белочка, а крысочка, — поправил его Крыс, хихикая. — С собачкой и котиком. Если не исправишься, мы еще раз придем!
— Ага, — судорожно кивнул Бублик.
На этот раз мы ему поверили – вроде бы все понял.
И ушли.
На лестничной клетке на пришлось остановиться.
— Я в таком виде на улице не появлюсь! — заявил Крыс. — Давайте, мойте меня и раскрашивайте по новой!
— Ты не мог в квартире о том вспомнить? — проворчал Пес, а Ратибор, вздохнув, положил Ворона на пол и полез за пазуху. За красками.
— Мы идиоты и имбецилы! — воскликнул я, хлопнув себя лапой по лбу. С кем поведешься – от того и наберешься, и любимые ругательные словечки Ворона крепко прилипли уже к моему языку. — Что ты мне говорил не так уж и давно? И Ворон меня за это самое ругал! Почему бы нам, двум магам, пусть только начинающим, не вспомнить о том, что мы – маги? И не защититься магическими средствами? Почему бы нам не наложить на себя заклинание невидимости и спокойненько, без забот и хлопот, вернуться домой?
— Ой, — сказал Ратибор, — а я такому не обучен вовсе…
— А я обучен! Так что бери обратно Ворона на руки. Крыс, ты на левое плечо, я – на правое, а ты, Пес, держись к нам поближе, чтобы и тебя прикрыло… Раз! Два! Три! — и мы благополучно оказались невидимы никому, кроме самих себя.
И благополучно добрались до дома.
Только Пес иногда слишком активно махал своим толстым хвостом, хвост покидал зону невидимости, и мне постоянно приходилось на него шипеть:
