Сергей Ксенжик - Магия в крови
***
Быстрее всех на мой громогласный подъем отреагировали служанка, оставленная присматривать за «больным» мной. «Да уж, больной, причем на всю голову» подумал я, пытаясь вывести служанку из обморока, в который она упала, увидев меня голого склонившимся над беззаботно спящей демонессой. Я только не понял, что ее больше испугало, отсутствие одежды? Или жертвенный нож в моей руке? Или может оплетшая мое предплечье и слегка потрескивающая плеть молний? Кстати прекрасное заклинание ближнего боя, если конечно умеешь им пользоваться! Сделав из произошедшего правильный «как мне тогда показалось» вывод, я принял мужественное решение и напялил на себя найденную у кровати рубашку, несмотря на то что ее розовый цвет и длинна, вызвали у меня некоторые сомнения. И вот наконец–то мои труды были вознаграждены, служанка начала приходить в себя. Открыв глаза, она несколько секунд разглядывала висящий у себя над головой кувшинчик с водой, половина которой уже успела вылиться ей на лицо.
— Ну, как? — заботливо поинтересовался я склонившись по ниже, она же это почему–то не оценила, и взвизгнув вылетела из комнаты.
Я уже хотел последовать за ней, но меня остановил смешок из–за спины, замерев, я медленно обернулся. С кровати на меня смотрела, давясь смехом демонесса. Причем она всеми силами пыталась сдержать смех, вцепившись зубами в подушку.
— И что здесь смешного? — холодно поинтересовался я, медленно, но верно, начиная закипать.
— Твоя одежда это, это женская ночнушка! — с трудом, выдавила она, и снова вцепилась зубами в подушку, давясь смехом.
Спокойно выдохнув, я принялся ее с себя стягивать, но вовремя остановился, вспомнив, что под ней ничего нет. С сомнением посмотрев на замершую в ожидании демонессу, я парой слов сотворил плащ тьмы, в который и укутался, после чего бросил на нее победный взгляд. Ангелина в ответ лишь презрительно фыркнула из–под одеяла и подушек, в которых закопалась. Но вот из коридора раздались быстрые шаги, и в комнату вошел человеческий священник в потертой рясе.
Тут же произошло две вещи. Во–первых, растворился мой плащ тьмы, подавленный аурой священника, а во–вторых, Ангелина вновь захохотала и принялась кататься по постели, да так увлеклась, что рухнула с нее на пол, и надо же было такому случиться! Там оказалась жестяная ванна с ледяной водой, ее визг, наверное, выбил все окна на втором этаже и только чудом пощадил наши перепонки. Готовясь к чему–то подобному, я успел открыть рот и закрыть уши, чем и спасся, святой же отец лишь слегка поморщился. Через миг я понял, что зря себя выдал, передо мной стояла очень сухая «вся вода с нее мгновенно испарилась» и очень злая Ангелина. По ее глазам было видно, что мне осталось бренно существовать секунду или две, нет, все же две, она так разозлилась, что потеряла концентрацию и ей потребовалась секунда на сотворение огнешара и еще секунда, чтобы его в меня метнуть, подлетное время не учитывается из–за мизерной дистанции.
От безвременной кончины меня спас хлопок ладоней, обычный такой хлопок ладоней, обычного такого святого отца, но от него по комнате прокатилась золотистая волна, мигом испарив летящий в меня огнешар и погасив ярость в глазах Ангелины, я же, как всегда остался в стороне, странные чары на меня тоже не подействовали. Впрочем, я то в бой бросаться и не собирался и уже жалел про свою шутку. Сделав шаг вперед, я сказал:
— Ангелина, ты извини, за все — наградой мне стала ее прелестная улыбка.
— Ты тоже, извини за то, что я случайно спалила твою одежду — сказала она, опустив глаза и зашаркав ножкой.
— Но я все исправлю! — с этими словами она присела и принялась рисовать ногтем на полу какой–то узор.
— Кхм–кхм! Я рад, что вы помирились, дети мои, позвольте теперь представиться, меня зовут отцом Танкиусом! — подал голос священник.
— Вы, наверное, немного удивленны, тем, что очнулись здесь, но это ничего, спускайтесь к завтраку, за ним мы все вам расскажем! А теперь не буду вам мешать — с этими словами он развернулся и вышел из комнаты.
— Он довольно таки корректный, для святоши, ты так не считаешь? — спросила Ангелина, дорисовывая узор, он тут же полыхнул голубым пламенем, и всю комнату заволокло дымом.
— Вот уж эти театральные эффекты! — сказал я, когда дым рассеялся и увидел стопку одежды, лежащую на полу, на месте узора.
— Что, это? — спросил я, возвращая отпавшую челюсть на место.
— Одежда — ответила Ангелина, захлопав своими длиннющими ресницами, мне даже показалось, что по комнате начал гулять легкий сквознячок.
— А что ты еще хотел от адской службы доставки?! — добавила она, видя что я не как не выхожу из состояния легкого офигения.
***
— А может они не иномиряне?
С надеждой спросил барон у святого отца.
— Не знаю, скоро сами сможете у них узнать, вот кстати и они!
По лестнице действительно начали спускаться двое, и челюсти всех присутствующих в зале отпали, когда они их увидели. Во–первых, на них были наряды, которые пошли бы к императорскому приему, ни как не меньше, во–вторых кавалер придерживал даму за руку, как и положено, в уложении о поведении в высшем обществе, про это вспомнил когда–то изучавший эти правила барон, да сидящая в уголке крестница святого отца. Другой рукой девушка придерживала подол длинной юбки парадного платья, от одного вида которого половина знатных дам имперской столицы, попыталась бы повеситься, а другая половина утопилась бы. Прозрачный, нежно алый шелк юбки, был покрыт рубинами, прикрепленными к ткани явно при помощи магии, они были выложены узором в виде языков пламени, обнимающим ее длинные стройные ноги. Выше талии платье переходило в тугой корсет, который словно чешуя покрывали более крупные рубины, они складывались в тот же огненный узор, а все остальное скрывали три водопада таких же алых как пламя «или кровь?» волос. Открытыми, оставались лишь плечи, демонстрирующие всем завидную белизну и нежность ее кожи. Тонкие атласные перчатки того же алого цвета, подымающиеся выше локтя, скрывали ее руки. Глаза всего мужского населения были прикованы к ней.
Все же женское население не сводило глаз с ее кавалера. Вряд ли кто ни будь смог бы узнать в нем того несчастного эльфа, которого посреди ночи притащили на носилках охотники на вампиров. Впрочем, в том, что это был именно эльф, ни у кого не возникало сомнений, об этом говорили его длинные уши, не скрываемые прической. Его резко отросшие волосы опускались ему за спину пепельным с серебряным отливом водопадом, что выдавало в нем настоящего сына Луны. Про это же говорили его глаза глубокого пурпурного цвета. Одежда же, была явно подобрана в тон платью девушки. Кроваво алый камзол, объятый застывшими языками черного как истинная тьма пламени с высоким воротником и клиновидными рукавами, из–под которых выбивался шелк черной же рубашки. Высокие, черные сапоги из кожи неведомого существа, отражали взблески светильников, как темное зеркало. Двигаясь, словно императорская чета, они приблизились к центральному столу и устроились на свободных местах.
