Константин Мзареулов - Демоны Грааля
Нирванец начал собираться в обратный путь, и Мерлин из вежливости предложил:
— Может, заглянете в гости? Кул долго и громко смеялся, так что от его хохота звенела посуда и трепетали оконные жалюзи.
— А ты, парень, остряк! Не припомнишь, что случилось с твоим отцом и твоим дедом, когда они «заглянули в гости»?
— Я не позволю ей, чтобы мои гости… — начал было Мерлин.
Нирванский царь бесцеремонно перебил молодого коллегу:
— Сомневаюсь. Разве ты сумел защитить Мефа?
— Все-таки вы считаете меня придурком… Ответа он не услышал, потому что в кафе с грохотом вломился Колесный Призрак.
— Ух ты, па, вы тут круто повеселились! — вскричал он. — Привет, старикашка!
— Привет, бублик, — фыркнул царь. — Где тебя носило?
— Так я тебе и сказал! Лучше помоги решить одну важную проблему.
— С утра этим занимаюсь, но без толку. — Кул засмеялся. — Твой папаша не желает слушать добрых советов.
— За ним такое водится, — согласился Колесный Призрак. — Скажи, ты стал меньше любить первенца после рождения младших детей?
— Достал уже, — с неудовольствием одернул его Мерлин.
Нирванец изумленно уставился на процессор и сказал:
— С чего бы вдруг? Нормальные родители любят всех детей. Просто старших и младших любят по-разному. Так что не забивай голову всякой ерундой… Тем более что и головы-то у тебя не заметно.
Пожав Мерлину руку и еще раз посоветовав хорошо подумать, Кул взвалил на плечо бесчувственного Люка и направился к дальней стене, на ходу меняя Отражения. Примерно в центре комнаты он исчез, продолжив путь по иным реальностям.
Едва нирванец скрылся из виду, Мерлин подвесил заклинание против подслушивания и нетерпеливо спросил:
— Встретился?
— Угу, — сказал Колесный Призрак.
— И что она сказала?
— Тебе передать дословно или только смысл? — Паршивец хихикнул. — В общем, прапра обиделась, что ты вернулся с полдороги. Оказывается, это был ритуал показательного наказания провинившегося, но любимого потомка. Тебе оставалось пройти буквально два шага, после чего ты был бы прощен, обласкан и получил бы исполнение желаний.
— И что теперь? Придется снова прогуляться по той идиотской долине с холмами и пещерами?
— Не могу сказать точно, однако какое-нибудь развлечение тебе придумают. Единорог выразилась примерно так: пока этот — дальше было сочное выражение — не научится почтительности, будет получать кое-что в кое-какое место.
Неподалеку сильно громыхнуло. В окно Мерлин увидел, что на соседнем небоскребе горят верхние этажи. Колесный Призрак встревоженно заявил:
— Па, пора делать ноги. Это не последняя атака.
Он перенес Мерлина на смотровую площадку в миле от этого места. Отсюда они во всех подробностях наблюдали, как в башню, где состоялась встреча с Далтом, Люком и Кулом, врезался второй самолет и как обрушились небоскребы-близняшки.
Колесный Призрак возбужденно носился над городом, вызвав массу слухов про следующий авиалайнер с террористами-камикадзе. Улизнув от очередного истребителя, он вернулся и доложил:
— Знаешь, кто сидел за штурвалом? Джулия! Нацелила самолет точно на наше кафе и козырнулась за секунду до удара.
— Неугомонная дура! — Мерлин покачал головой. — А задумано было толково. Наверняка это выглядело бы как естественная смерть.
Смотреть здесь было больше не на что, и Мерлин воспользовался способностями наследничка, чтобы без долгих странствий перебраться в королевский дворец. Когда он, уже после сауны и массажного кабинета, расположился на ковре, заказав много пива и гамбургеров, Колесный Призрак спохватился:
— Да, папа, чуть не забыл… Между делом я спросил Единорога, прав ли Мандор. Она долго смеялась и сказала, что баланс никогда не был их целью. И она и Змея всегда стремились к полному контролю над всеми Отражениями. А потом я спросил, правда ли, что Оберон свистнул Копье Скорби из Хаоса и теперь оно валяется где-то в Амбере. Прапра этому сильно удивилась и уверенно ответила: дескать, Копья нет во владениях Порядка, иначе она бы знала об этом.
— Ты проверял ее на детекторе лжи? — В голосе Мерлина было непривычно много сарказма.
— Па, я разбираюсь в психологии, — укоризненно сообщил Колесный Призрак. — А прапрабабушка немного простодушна. Ты будешь смеяться, но ни Единорог, ни Змея не умеют хитрить.
— Действительно смешно, — согласился Мерлин.
VII
— Однажды я был здесь без тебя, — признался Фауст. — Сразу после того, как орда Мехмета взяла Константинополь. Было невероятно горько и никого не хотелось видеть.
Вздохнув, Корвин тихо сказал:
— Идеальное место для лечения душевных мук. Я отсиживался в этом Отражении после Гастингса и Дюнкерка.
Это место пробуждало слишком много воспоминаний. В первый раз Корвин забрел сюда, когда ему было очень плохо. Мать умерла в своем монастыре, Эрик и Джулиан сделали невыносимой жизнь в Амбере, а в Отражении Тахо назревала гражданская война, поэтому император Балеор женил своего несовершеннолетнего сына на Элоизе Ипрской. Это стало поводом для новых насмешек. «Его даже смертные бросают», — хихикал Эрик, подстрекаемый Озриком…
— Ублюдки, — пробормотал Корвин.
… На похороны Файлы приехали Гамлет и Пифрод с семьями. Пожалуй, то был последний случай, когда владыки трех Великих Королевств встретились не на ратном поле. Церемония получилась тягостной и ханжеской: рядом с Обероном крутилась Кларисса. К тому же Повелители Теней, каждый из которых прожил не одно столетие, не могли искренне скорбеть по старухе, обреченной не прожить и века.
Едва земля покрыла крышку гроба, Корвин сел на коня и поскакал, не разбирая дороги. Он с кем-то дрался, с кем-то пьянствовал, открывал континенты, выигрывал и пускал на ветер состояния, охотился на монстров, волочился за женщинами, но нигде не задерживался надолго. Словно сама Судьба гнала принца Порядка, пока не привела в безлюдный мир, где росли серебряные розы с бархатисто-угольными листочками. Серебро и черное — два его цвета…
— Дюнкерк? — Фауст был потрясен. — У тебя же была амнезия. Ты не мог ходить по Теням!
— Сам удивляюсь, — признался амберит. — Чем дальше, тем загадочнее представляется вся эта история с моей болезнью. Те объяснения, которые я слышал от Джулиана, Фионы и Каина, имеют слишком много темных пятен.
— Естественно, — сочувственным тоном откликнулся Фауст, — В этом главная беда вашей семьи. Вы все время развлекаетесь междусобойными интригами. В тот раз был какой-то крутой заговор не только против тебя. Наверняка Эрик и его шайка метили повыше.
