Кирилл Дрой - Колдун. Чужое Сердце
- Зануда решил прогуляться! - ответил Руст.
- Ясно. Держитесь! Мы вас вытащим.
Пару мгновений спустя я снова ощутил как затягивается веревка, а меня тащат наверх. Я старался не шевелиться, что бы не мешать Ушастому и Пило. И тут по ушам резанул протяжный скрип. Движение замедлилось.
- Темные боги! - крикнул эльф. - Что это было?
- Веревка, - после секундного молчания ответил Щуплый. - Тут все в трещинах, волокна перетирает.
- Демоны! - в один поток слились голоса троих.
Если продолжить то вниз свалимся мы с Щуплым, а от рывка полетят остальные. В таком узком проходе зацепиться особо не за что, да я вообще не понимаю как нас тянут. В кишке повисла тишина, присущая многовековому склепу. Помню, мне в каком-то из многочисленных летних лагерей довелось посмотреть фильм, запомнившийся мне исключительно девушкой, сидявшей передо мной. Но отдельные кадры припоминаю. На мир обрушился очередной апокалипсис, на этот раз представший в виде нового ледникового периода. Еще там были градины размером с футбольный мяч...
- Эй Руст, - обратился я к другу, голос предательски подрагивал. - Контракт не закрывайте, я живучий.
Молчание.
- Не понял, ты о чем?
- Твою ж мать, - вздохнул я. - Весь момент поломал. Короче Младшему передашь, он докумекает.
Младший кинжал срезает веревку, и я продолжаю скатываться по желобу. С каждой секундой далекий красноватый свет приближается. В ушах свист, от сопротевления воздуха глаза начинают слезиться, но закрывать их нельзя. Когда до алого мерцания остаются считанные метры, расставив руки, я пытаюсь затормозить, но скорость слишком велика и камни сдирают с рук латные перчатки. Ладони как в кипятке, начинается кружиться голова. Наконец хлопок, давление увеличивается и куда-то пропадает кислород, падая я, успеваю заметить несколько острых конусовидных булыжников. Сгруппировавшись, я взмолился что бы угодить между ними, и желательно на ровную поверхность, сдохнуть от голода будучи парализованным и со сломанным позвоночником как-то не очень хочется.
Мгновение, и по ногам как молотом врезали, снизив инерция падения перекатом, я развалился на земле, судорожно пытаясь схватить ртом воздух и удержать сознание. Через какое-то время мне удалось вдохнуть, но, знаете, иногда друзья бывают слишком самоотверженны, из отверстия под сводом вылетело какое-то черное пятно, а затем шмякнулось мне о голову, отправляя неудачливого наемника в долгий круиз по землям абсолютного беспамятства.
- Слава Харте, - подумал я очнувшись.
Правда пробуждение было не самым приятным. Когда у тебя в ушной раковине бродит неведомое насекомое сразу становиться не до, да не до всего. Вскочив на ноги я схватился за хо и достал на божий, вернее каменный свет обычную сороконожку, но легче от этого не стало. Разделавшись со злодейкой самым безжалостным способом - кинув ей в сторону ближайшего валуна, я присел на корточки и заглянул в мешок, так неудачно лишивший меня драгоценного времени.
Итак что же мы имеем в активе. Два кинжала из прочной стали, и из оружия это все. Увы, но сабли, не раз спасавшие меня от палки наставника или вражеского клинка, не выдержали такого обращения с собой и подломились, причем короткая сразу в трех местах. Погоревав над утратой, я зарыл их прямо на месте, нести дополнительную тяжесть это не очень-то полезно. Далее, стрелки я растерял, и искать их не намерен, фиг его знает сколько времени я провалялся здесь и когда обморок перешел в сон, есть вероятность что я застудил внутренние органы, и скоро меня догонит хворь, поэтому нужно шевелить ножками в темпе нижнего брэйка. Из еды у меня несколько краюшек хлеба, сухарики и солонина, куда ж без нее. Больше в мешке, отправленном мне друзьями я не нашел ничего. Но и за это спасибо.
По амуниции тоже полный швах. Кое-как стянув с себя гнутую бронь, я опять же пустил её на ремни, вырезав всю сталь. Выкинув бесполезный метал, я как мог замотался в шкуры мех и ткань. Часть пришлось пустить на бинты, ладони напоминали добротную отбивную и каждое движение пальцем или кистью отзывалось неслабой болью. Как это не удивительно, но поплутав по небольшой пещерке, в которую меня угораздило свалиться, я отыскал длинный камень, демоны его знает как там называется, сталагмит или сталактит. Потравив немало усилий я таки выломал его из гнезда, и примотал к нему откопанную длинную саблю, да-да, знаю, двойная работа, но что делать.
В итоге я стал напоминать неандертальца, собравшегося поохотиться. Замотанный в шкуры, чумазый, с самопальным копьем. Единственное что разрушало созданный антураж - камень светильник, ощутимо уменьшившийся в размерах. Видимо тепло выделялось не сколько магией, сколько процессами проходившими на молекулярном уровне, иначе как объяснить что булыжник размером с голову уменьшился в диметре на сантиметра три? Только так и объяснить - контролируемая аннигиляция с выделением большого количества энергии. А может и не так, я как-то в таких вопросах не очень подкован. "Посидев на дорожку" я закинул мешок с провизией, которой хватит дней на пять, и набрав в удачно подвернувшемся озерце воды, я отправился к расщелине. Сперва я, понятное дело, собирался наловить рыбы, или что там водится в подземных озерах, но почему меня никто не предупредил что температура в таких водоемах близиться к минус демонически много? Расщелина встретила меня доброй сотней различных насекомых и прочих гадов, продравшись через исконных жителей подгорий, да простят меня господа гномы, мне посчастливилось оказаться не в глухом тупичке, а в довольно просторном тоннеле, слава богам пока он не имел разветвлений. Собственно так и началось мое первое путшествие, и Темные Боги меня полюби, но я не жалуюсь.
- Демоны задери Старшего! Темные боги полюби командование служивых! Заграф дир гос! Что бы у плетельщика той веревки чирей вылез на кончике самого дорого! - из горла вырывались еще сотни проклятий но ситуации это особо не меняло. Камень, служивший единственным источником тепла и света, загнулся, кажется, дней пять назад.
Что ж это не стало большой неожиданностью или неприятностью. Видимо во времена бурной лесной молодости я выпил немало зелий Кошки и уже через два дня смог довольно таки неплохо ориентироваться и в темноте. Предметы приобретали четкие очертания, а дальность ограничивалась всего пятью метрами. Спасал слух, невероятно обострившийся за это время. Я могу поклясться что иногда слышу как по стене ползет сороконожка, как в отдушине еле слышно свистит воздух. Правда, когда невдалеке рычит Костяная Пантера, я нахожу эту особенностью не самой приятной.
