Сергей Лукьяненко - Непоседа
Вот теперь Триксу стало совсем страшно. Сделав несколько глотательных движений, он добился того, что во рту появилась слюна и смог говорить. Но еще пара часов — и он совсем осипнет. А осипший волшебник — это совершенно никчемное существо. Только самые сильные и мудрые, по слухам, умели колдовать, произнося заклинания про себя.
Сосредоточившись, Трикс попытался вспомнить все уроки Щавеля. Во-первых, ему нужно представить место, куда он хочет попасть. Или хотя бы какой-то очень важный и знакомый ему объект — дом, дерево, человека…
Человека.
Трикс сразу же представил Тиану.
Как здорово было бы сейчас перенестись к ней! Оказаться в холодном, заснеженном Дилоне. Рассказать ей свои приключения… попросить водички.
Трикс так явно представил себе Тиану — ее светлые мягкие волосы, добрые голубые глаза, нежную матовую кожу, стройную фигуру, тонкие изящные руки… ну и все остальное, что дозволено представлять воспитанному юноше, влюбленному в первый раз, что сердце у него зачастило в груди, а душу наполнила уверенность.
Он справится!
У него получится!
Трикс развел руками, вспоминая законы телепортации. Тело человека состоит из маленьких-маленьких частичек, а те из других маленьких-маленьких частичек… и если этим частичкам дать волю, то они могут, повинуясь воле мага, понестись сквозь пространства с немыслимой скоростью, а потом вновь соединиться. Так и происходит телепортация (всякие красочные эффекты маги придумывают по вкусу, дабы все выглядело более внушительно)…
— Тиана… — прошептал Трикс и всей душой, искренне и пылко, пожелал оказаться рядом с ней.
Он даже не удивился, когда руки его окутало колдовское пламя.
Удивился он через мгновение — когда на песке перед ним возникла спящая девочка в длинной, до пят, ночной рубашке…
— А!!! — завопил Трикс в ужасе. — Что я наделал!
Тиана, перенесенная его заклинанием из мягких перин уютной княжеской спальни на противный сухой песок пустыни, мгновенно проснулась и привстала. Даже не разбираясь, где она и кто рядом с ней, Тиана подпрыгнула и метким ударом ноги стукнула Трикса в лоб. Несчастная голова юного волшебника от этого удара запрокинулась, он приложился затылком о каменную стену и вновь лишился чувств.
— Трикс…
Приоткрыв один глаз, Трикс печально посмотрел на Тиану. К его большому огорчению, память ему не отшибло и он прекрасно помнил, что натворил.
Впрочем, все огорчения тут же вылетели у Трикса из головы, как только эта самая голова осознала, что покоится на коленях Тианы. Девочка ласково гладила Трикса по волосам, приговаривая:
— Бедненький… прости меня, пожалуйста… Трикс…
— Тиана… — как можно жалобнее сказал Трикс. — Это я виноват… я во всем виноват…
— В чем? — удивилась Тиана.
— Я… я произнес заклинание… и ты оказалась со мной… в самом центре самой страшной пустыни Самаршана…
— Трикс! — неожиданно воскликнула Тиана и быстро поцеловала его в лоб. Трикс лишился дара речи. — Спасибо тебе!
Несколько мгновений Трикс наслаждался случившимся, хоть и не мог понять, чем заслужил благодарность Тианы. Память, от всех ударов словно бы даже окрепшая, услужливо подсказала ему волнительную сцену из летописи похождений барона Вольмара Упрямого: «И открыв глаза, доблестный барон обнаружил, что прекрасная юная дева держит его голову на своих нежных коленях, орошая лицо барона слезами радости. „О, барон! — воскликнула дева. — Поверьте мне, что эта дверь мало того, что закрыта, так еще и заложена снаружи кирпичом в три ряда!“ Но доблестный барон поднялся…»
Трикс внезапно понял, что ему совершенно неинтересно вспоминать приключения барона, которые так восхищали его в детстве — действительность была куда интереснее!
— Тиана, за что ты меня благодаришь? — робко спросил он.
— Ну как за что, глупенький? За то, что ты своим волшебством перенес меня из Дилона сюда, к себе!
Трикс присел и с испугом посмотрел на Тиану.
— Что случилось? Тебя снова хотят насильно выдать замуж? Город осадили враги? Разразилась эпидемия Красной Чумы? Взбунтовались крестьяне?
— Нет… — растерянно ответила Тиана, прижимая руки к груди.
— Так почему же ты радуешься? — спросил Трикс. — Ведь мы в центре страшной самаршанской пустыни! Самый сильный в мире волшебник, Алхазаб, зашвырнул меня сюда в наказание за попытку покушения! Я не знаю, как отсюда выбраться!
— Трикс, ты волшебник, — успокаивающе ответила Тиана. — Ты смелый, умный и находчивый. Еще ты добрый и меня… — Тиана покраснела и поправилась: — И ко мне хорошо относишься. Значит, ты никак не допустишь, чтобы мы здесь погибли! А радуюсь я потому, что мне надоело в Дилоне!
— Просто надоело? — удивился Трикс.
— Трикс, ты бы знал, чем я занимаюсь целыми днями! — воскликнула Тиана. — В семь утра — подъем, умывание и пение благочестивых гимнов для создания хорошего настроения. В восемь — завтрак. В девять — вышивание золотом и серебром по бархату или жемчугом и бисером по парче. В двенадцать — прослушивание назидательных историй о благочестивых женах. В два часа — обед. В три часа — урок танцев. В пять часов — курс кокетства и завлечения…
— Это как? — удивился Трикс.
Тиана потупилась и посмотрела на него одним глазком. Потом тихо вскрикнула, прижала руки к груди и произнесла:
— Ах! Мы одни в пустыне, ночью, а я почти не одета…
У Трикса вся кровь прилила к лицу. Он торопливо отвернулся и сказал:
— Я не смотрю…
— Глупый! — совсем другим тоном сказала Тиана. — Это и есть кокетство и завлечение! Глупое занятие!
— Это точно, — пробормотал Трикс, все еще не решаясь посмотреть на Тиану. — Совершенно ненужный тебе курс.
— Ну вот, — вздохнула Тиана. — В семь часов — обучение сплетням…
— Что? — поразился Трикс. — Этому учат?
— Конечно, — кивнула Тиана. — Ты же знаешь, светские дамы все время сплетничают. Думаешь, это они просто так?
Трикс вспомнил, как мама часами просиживала с подругами или, уединившись где-нибудь на балу в уголке, о чем-то перешептывалась с дамами, время от времени прикрывая рот веером, чтобы посмеяться, или делая огромные глаза и всплескивая руками.
— Я думал, это у всех женщин от природы, — честно сказал он.
— Да нет же! Ну какой женщине на самом деле интересно, в кого влюблена ее подруга; где она достала колье из бирюзы с топазами, почему церемониймейстер ущипнул фрейлину, и с кем обедала вдовствующая баронесса? Да никакой! Специально учат обо всем этом разговаривать… — Тиана широко распахнула глаза и тонким голоском произнесла: — Милочка, а ты слыхала, что герцог вчера выбежал из спальни герцогини, весь красный, махая руками и ругаясь ужасными словами?
