Елена Малиновская - Кодекс дракона
– Я зачаровал ее, – тихо признался Рикки, все так же избегая смотреть на меня. – Я предполагал, что моя затея может занять некоторое время, поэтому решил обезопасить себя от ее неожиданного появления.
– «Обезопасить себя», – с горьким сарказмом повторил я. – Что же, храмовник, мы квиты. Вчера ты спас мне жизнь, сегодня едва не убил. Долг отдан, не правда ли?
– Вообще-то, долг будет отдан, когда ты спасешь мне жизнь, – мягко поправил храмовник. – Но я не настаиваю.
– Прекрасно. – Я с ледяным спокойствием улыбнулся. – Потому как я должен буду убить тебя. Ты ведь прочитал это в моих мыслях.
– Да. – Рикки криво усмехнулся. – Как тебя угораздило заключить сделку с богом-отступником?
– Не твое дело, – отрезал я, наконец-то чуть опустив меч. – Что теперь будем делать? Схлестнемся в поединке? Удобный случай: победивший оправдается перед Флоксой, что всему виной была нечисть.
Рикки неопределенно пожал плечами.
– Я никогда не нападаю первым, – глухо проговорил он. – Если только опасность не угрожает мне или кому-нибудь еще. Если жаждешь поединка – вперед, Шени. Поднимай свой меч и бей. Но… Тогда я вынужден буду ответить. При всем моем уважении, даже если ты призовешь силу дармана, как только что, тебе не победить.
Рикки запнулся на полуслове, устало потер лоб и как-то виновато на меня посмотрел.
– Мне будет неприятно тебя убивать, – признался он так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух. – Очень неприятно. Ты забавный парень, Шени. И знаешь… Возможно, мне удастся придумать, как освободить тебя от сделки.
«Ну, это вряд ли, – самодовольно заявил внутренний голос. – Эту клятву тебе придется сдержать, Шени. Но в одном он прав: сейчас тебе с ним не справиться. Лучше затаись. Дождись удобного момента, когда он меньше всего будет ожидать нападения, и тогда действуй. Тебе не привыкать выслеживать добычу, не так ли?»
– Только на этот раз добыча предупреждена и не позволит застать себя врасплох, – негромко ответил Рикки.
– Заткнитесь оба, – устало попросил я. – То один меня постоянными нотациями и угрозами с ума сводил, теперь второй ему вторит. Отступники, как же мне все это надоело!
Бог-отступник что-то недовольно пробурчал, но в перепалку вступать не стал. Промолчал и Рикки. А я с лязгом вогнал меч в ножны, пытаясь не позволить стону отчаяния сорваться с моих губ. Проблемы так и валятся на мою многострадальную голову. То дракона им убей, то храмовника. Что дальше? Вызвать на поединок самого бога?
* * *Я стоял посередине кабинета Роммия и старательно дышал ртом. Та куча мяса, в которую мой меч превратил странное существо, поселившееся здесь без спросу, нестерпимо смердела. И точно так же воняло и от меня. Мне так и не удалось оттереть руки и клинок от вязкой белой жидкости, которая текла в жилах этой нечисти вместо крови. Конечно, можно было бы сбегать к ближайшему колодцу и умыться, но оставлять Рикки с Флоксой наедине казалось мне не очень хорошей идеей. И не потому, что я опасался, будто храмовник в мое отсутствие станет слишком разговорчивым и откроет глаза моей подруге на истинный род занятий вашего покорного слуги. Нет, этого как раз не следовало ожидать. Скорее, я беспокоился за жизнь и здоровье самого храмовника. Дело в том, что для Флоксы не стало тайной, почему не меньше часа пропало из ее памяти. И такое своеволие в отношении служительницы божьей ей, мягко говоря, не понравилось.
Когда Рикки снял свои чары, я едва успел перехватить подругу, бросившуюся с кулаками на храмовника. Благо, уловив, какой непередаваемый аромат исходит от моих волос и одежды, она мигом потеряла свой воинственный запал. Однако стоило мне отпустить ее и с облегчением перевести дыхание, как Флокса разглядела мою порванную рубашку и вообразила, будто я чудом избежал смертельной опасности, в чем виноват, без сомнения, Рикки. Нельзя сказать, что она сильно ошиблась в своих предположениях, но это не повод позволять хрупкой девушке дубасить закаленного в боях храмовника. Вдруг тому еще взбредет в голову дать сдачи.
Руководствовался я еще одним соображением. Даже если Флокса и победит в этой схватке, то вряд ли мать-настоятельница сильно обрадуется дебошу своей дочери. Насколько я понял, отношения между храмами богини-дочери и бога-сына в последнее время и так накалились до предела из-за пропавшей книги. Не стоит усугублять вражду еще и потасовкой между дознавателями.
Поэтому теперь я был вынужден торчать в пустом кабинете Роммия, рискуя в любой момент задохнуться и играя роль главного миротворца. Рикки как раз заканчивал осматривать углы комнаты, затянутые паутиной, а Флокса пристально за ним следила, словно опасаясь, что он может там обнаружить что-либо интересное и скрыть от нас.
– Ты назвал эту гадость харлаком, – наконец, нарушил я гробовое молчание, царившее в помещение. – Что это?
– Паразит, – с готовностью откликнулся Рикки, отрываясь от однообразного процесса срывания паутины под потолком и с наслаждением потягиваясь, разминая спину. – Весьма своеобразный паразит, стоит отметить. О симбиозе слышал когда-либо? Это взаимовыгодное паразитирование. Харлак – вечный спутник драконов.
– Ты говорил, что драконы любят жару, а тут холодно, как в склепе, – мрачно пробурчал я, невольно ежась. Рикки уже открыл ставни, поэтому в комнату вливались теплые солнечные лучи, но, несмотря на это, здесь все еще царил неестественный для жаркого лета мороз.
– Правильно. – Рикки выдохнул и залюбовался облачком пара. – Без харлаков драконы не смогли бы существовать. Они помогают им в терморегуляции. Даже камень плавится из-за огненного дыхания, поэтому без харлака любая пещера, выбранная драконом для своего обитания, разрушится максимум через год. Сам, поди, знаешь, как тяжело постоянно переезжать с места на место.
– Но этот харлак выглядел, как человек, – слабо возразил я. – Почему?
– Драконы тоже умеют менять свой облик. – Рикки усмехнулся. – Так что это не показатель. Правда, харлаки не являются метаморфами в прямом смысле этого слова. Они используют элементарную мимикрию. Конечно, при дневном свете их уловку с легкостью обнаружат – сам, поди, заметил, что сходство с человеком у харлаков весьма отдаленное. Поэтому они так не любят солнечный свет и предпочитают передвигаться ночью. Если разорить драконье гнездо, а его хозяина убить, то осиротевший харлак будет долго искать новое пристанище. Их тянет к драконам, словно пчел на мед. Им не выжить в одиночку. Ты же видел, насколько густая у них кровь. Это из-за холода. Рано или поздно, но без жара драконьего дыхания она свернется до такой степени, что закупорит сосуды тела, и харлак неминуемо погибнет.
