Ирина Шевченко - Дочь Хранителя
Вместо сюсюкающего старикашки перед нами стоял теперь серьезный и знающий чародей.
— Так, что же, я зря ее столько вез? — опешил Лайс. — Пожалуйста, возьмите ее. Вы не пожалеете! У нас деньги есть.
Старик только головой покачал:
— Способностей за деньги не купишь.
Опять! Меня опять не приняли! И в этот раз было еще обиднее — теперь мне отказывали на из-за саатарских предков и предположительно острых ушей. Меня не брали, потому что усмотренный Рошаном дар оказался всего лишь капелькой с гулькин нос.
— Возьмите ее, — не унимался Эн-Ферро. — Она умница, у нее получится, вот увидите. Она очень-очень старательная. Да вы ее хоть прислужницей в классы возьмите. Она посмотрит, научится. Или на кухню куда. Только при Школе оставьте.
На кухню? Прислужницей? Да в гробу я видела такое обучение!
Я всем телом развернулась к карду. Слов, которые я выучила, путешествуя с Каином и его командой, вполне хватило бы, чтоб сказать ему все, что я думаю о его идеях.
— Прислужницей?! — завопила я, разом разрушая образ колониальной скромницы. — Да ты… Да тебе…
В последний момент я сдержалась от применения орочьего диалекта — стыдно было перед Триаром.
— Да чтоб тебя… приподняло и шлепнуло!
И в тот же момент Лайса действительно приподняло над уровнем пола и весьма ощутимо об этот самый пол шлепнуло.
— Ой!
За моей спиной раздалось старческое покашливание, сменившееся довольным смешком:
— Хорошо. Очень хорошо.
— Что ж тут хорошего? — спросил Эн-Ферро, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный зад.
— Хорошо, что ваша сестрица обошла меня своим вниманием, — уже открыто захихикал старик.
Я развернулась к нему, давая понять, что могу и исправить эту ошибку.
— Вы приняты, милая моя. Можете пойти к магистру Келаю, вы видели его на входе, он выпишет все необходимые бумаги.
Когда я, все еще шокированная произошедшим шла к выходу, он все так же хихикал, потирая руки:
— Маг Слова. Это же надо, маг Слова!
— Ты, и правда, хотел пристроить меня на кухню? — накинулась я на Лайса, едва выйдя за ворота канцелярии.
— Как вариант, — согласился кард. — Но в первую очередь — хотел тебя разозлить.
— Зачем?
— Мне обычно помогает.
Мне тоже помогло. Эн-Ферро до сих пор кривится при ходьбе: видимо, неплохо шлепнуло.
— Лайс, а что значит маг Слова?
Он пожал плечами.
— Точно не скажу. В каждом Мире свои особенности классификации волшебства. Как правило, идет деление на черную и белую магию, по способности управления первозданными силами или стихиями и непосредственно по виду деятельности — целители, прорицатели и так далее. Здесь, скорее всего, имеется в виду способ обращения к источнику. Маг Слова — это тот, кто для выполнения каких либо действий пользуется речью, словом.
— Так мне что теперь придется даже для того, чтоб свечу эту дурацкую задуть, орать: "Да чтоб тебе потухнуть!"?
— Не думаю, у тебя ведь получалось и так. Но в любом случае, это лучше, чем быть "инструментальщицей".
Чего?
Эн-Ферро поймал мой недоумевающий взгляд и поспешил пояснить:
— Инструментальная магия — это когда волшебник не способен работать напрямую с источником, и для создания заклинаний использует инструменты — всевозможные артефакты-проводники.
— Колдует с помощью волшебной палочки и летает на метле? — вспомнила я сказочные стереотипы Земли.
— Вроде того. Еще есть магия Жеста. Это сама понимаешь, что. Зачастую волшебники пользуются всеми способами — это дает более ощутимый результат: выговариваешь формулу, сопровождаешь ее нужным пассом и усиливаешь, проводя через какой-нибудь амулет. Кстати, с некоторыми заклинаниями только так и работают.
— Лайс, а если без всей этой мишуры? Ты же видел, как Триар свечку зажег — ни Слова, ни Жеста.
— Если без мишуры — это уже высший класс. Магия Духа. Кстати, не местное понятие, старайся на Таре не использовать. Но как бы то ни было, основы человеческой магии, при любом виде воздействия одни и те же. И именно этим основам тебя и станут учить. А пока ты не погрузилась с головой в омут чародейской науки, нам нужно решить проблемы насущные. Где жить, например.
— А где жить?
Вещи-то наши в гостинице, но кард сказал, что останавливаться там мы не станем.
— Если очень устала, то эту ночь можно и в гостинице. Но если еще остались силы, то до вечера можем решить и этот вопрос.
Так как силы остались, вопрос начали решать немедленно. Перво-наперво забрали фургон и снова покинули город, но уже через Портовые ворота. Предварительно проехались по узким, грязным улочкам мимо обшарпанных забегаловок и покосившихся домиков. Несколько раз Эн-Ферро вынужден был тормозить керов и слезать на землю, чтобы оттащить с дороги неподвижное тело местного забулдыги или объяснить представительницам древнейшей профессии, бесцеремонно заступавшим нам путь и не смущавшимся моего присутствия, что в настоящее время в их услугах не нуждается. Так что путешествие в окрестностях маронского порта оказалось поучительным и наглядно продемонстрировало мне, что в стандартно-подобных Мирах и проблемы стандартно-подобные. А то после прогулки по торговым и студенческим кварталам, аристократического района и таинственной канцелярии я почти поверила, что попала в сказку.
Через полчаса езды вдоль побережья за холмами показались башенки и шпили огромного замка.
— Вот это — Школа.
Это школа? Величественная каменная громадина, окруженная наполненным водой рвом, с подъемным мостом, да еще и с перекрывающей вход (или выход?) решеткой? Серьезный здесь подход к образованию.
— А добираться сюда как? — я вспомнила студенческий квартал, где, по словам Эн-Ферро, живут преподаватели и учащиеся — по всем расчетам выходило час-полтора верхом или на повозке.
— Можно и верхом, в замке есть керсо, — кивнул мужчина. — Но есть и стационарный телепортационный канал между городом и Школой, большинство пользуется им. А ты так вообще пешком ходить сможешь. Видишь поселочек?
Судя по растянутым на берегу сетям, прижавшимся к деревянному причалу суденышкам и резкому запаху рыбы, поселок был рыбацким. Он так и назывался — поселок Рыбацкий. Деревянные домики выстроились вдоль берега в две коротенькие улочки. Во дворах лениво перегавкивались собаки, где-то мычала корова, с криками и визгами носилась чумазая детвора. Три дородные бабы, чистившие рыбу у одной из хибарок, на время прервали свое занятие, провожая наш фургон любопытными взглядами.
— Мы здесь поселимся? — ужаснулась я.
