Никос Зервас - Дети против волшебников
Спотыкаясь от усталости, Царицын ввалился в «родную» берлогу. Каким же милым показался ему подмигивающий красный глазок радиомаячка! Слава Богу, где-то рядом ходит под водой «Иоанн Кронштадтский»… Если что, если вдруг погоня и полный провал — капитан Степан придёт на помощь.
Есть, хочется есть. Ваня снова разжёг казацкий костерок, и потянулась из норы наружу тонкая струйка дыма. Можно наконец снять эту проклятую шкуру. Надеть сухую, лёгкую куртку сербского лётчика. И — поесть немного, хотя бы пару сухарей и кусок шоколада. Ваня запустил руку в свой рюкзак и… пальцам своим не поверил. Что такое? Здесь же была целая коробка шоколада и огромный пакет сухарей с изюмом! Куда всё подевалось?
Ванечка с досадой отпихнул рюкзак. Ну Громыч… Ну тихоня! В одиночку стрескал весь запас провианта! И когда успел? А может быть, перепрятал еду к себе в рюкзак? Царицын потянул к себе тяжёлый Петрушин рюкзачище.
Странно. Узел почему-то развязан… Ваня запустил руку внутрь — и похолодел. Пальцы коснулись чего-то мягкого, шелковистого, похоже на…
Волосы?!!
Он отдёрнул руку, точно змея ужалила в ладонь.
Ч-что там т-такое?..
И тут Ваня понял, что сходит с ума. Рюкзак шевельнулся едва заметно, потом сильнее, и вот показалась из рюкзака… человеческая голова, лишённая лица.
«Призрак, — понял Ваня. — Это наколдовали враги, чтобы напугать…»
Призрак тряхнул волосами, и на безликой голове появились глаза. Оказывается, раньше их просто закрывали упавшие на лицо белокурые пряди.
Холодный ужас толчками прихватывал тело кадета. Сначала заледенели и умерли ноги, потом и руки до локтей. Смертельный страх подступил к груди.
Глаза у призрака были… знакомые.
— Ну, что Вы уставились на меня, Иванушка Царевич? — уныло поинтересовался призрак голосом внучки генерала Еропкина. — Помогите выбраться наружу.
Кадет Иван Царицын заглотнул побольше воздуха, как рыба, которую выбросили на лёд. Вдруг показалось, что всё предыдущее путешествие ему… приснилось. И вот теперь он проснулся на квартире у генерала Еропкина, видит перед собой его внучку, а полумрак медвежьей берлоги — это остатки сна, которые вот-вот развеются…
Ваня таращил глаза и мотал головой, но берлога никак не развеивалась.
— Ты… Вы что тут делаете? — выдохнул наконец доблестный кадет Царицын.
— Не волнуйтесь, — бесцветным голосом ответила Надинька Еропкина. — Я Вас ни капельки не затрудню. Я сейчас сама вылезу и пойду в замок. А вы как хотите.
— Ой… — Ванечкино лицо расплылось в удивлённой улыбке. — Кажется, я догадался. Товарищ генерал узнал, что у нас возникли трудности, — и прибыл на остров самолично. Я прав? Но скажите, где он? И зачем он взял с собою Вас? Здесь так опасно!
— И вовсе не опасно, — строго сказала девочка. — Это лучший остров на свете. Ну ладно, я пошла.
Надинька выбралась из рюкзака наружу, и Ванечка с ужасом обнаружил, что она одета в голубую с ромашками пижаму.
— Постойте… Вы что же… сбежали из дома? И всё это время пролежали в рюкзаке? — промямлил Ваня, в ужасе растягивая слова. — Несколько дней?!
— Ничего удивительного. Я лежала и думала о том, как буду учиться на добрую волшебницу. А ещё я слушала звуковые книги про волшебника Гарри.
Ваня заметил в ушах девочки крошечные наушники.
— Так это Вы съели весь шоколад?
— Не знаю. Не помню, — нахмурилась Надинька. — Что-то такое я брала, да-да. Ну ладно, мне пора. Прощайте!
Ваня вскочил на ноги, едва не расшиб темя о земляной потолок берлоги:
— Куда же Вы? Там дождь, Вы простудитесь!
— Не волнуйтесь. Я всё предусмотрела. Я взяла зонтик.
Подумать только, у неё была дорожная сумочка, из которой торчал зонтик-автомат, крышка термоса и пенал с цветными карандашами.
Ваня смотрел на безумную девочку и бешено соображал. Так… что же произошло? Не заметили, как увезли с собой генеральскую внучку! Представляю, что происходит сейчас в Москве… Генерал Еропкин уже несколько суток разыскивает своё пропавшее белокурое сокровище — а сокровище всё это время просидело в рюкзаке Петруши Тихогромова. И ведь кадеты ни разу не заглянули в этот рюкзак! На подводной лодке Тихогромов каждый вечер стирал свои носки под краном, складная зубная щетка лежала у него в кармане, а мыло Громыч брал у Царицына…
Итак, у девочки явно проблемы с психикой. Видимо, когда они спали на балконе, она вытащила из Петрушиного рюкзака одноместную палатку и залезла вместо палатки… Небось, запаслась памперсами, леденцами и дисками для плэйера — иначе так долго в рюкзаке не пролежать!
Ваня снова содрогнулся, представив себе, каким опасностям подвергалась сумасшедшая девчонка: а если бы албанская пуля угодила в рюкзак, пристёгнутый под брюшком «Чёрной осы»? А если бы Тихогромов не успел вовремя прилететь на «Иоанна Кронштадтского» — он бы упал в Эгейское море, и вместе с ним утонул бы рюкзак…
— Неужели… пока мы плыли на подводной лодке, Вы ни разу не вылезали наружу? — не выдержав, полюбопытствовал Царицын.
Надинька посмотрела строго, как смотрит обычно учительница на двоечника:
— Вы, мальчики, слишком крепко спите. А Ваш друг даже храпит иногда. По ночам я гуляла по каюте.
— Почему Вы не показались нам раньше?
— Потому что я не дура, — Надинька подняла бледный пальчик. — Меня бы немедленно вернули обратно, к дедушке. И только теперь у Вас, Иванушка, нет такой возможности.
— Но разве… Вам не было страшно, когда летели на вертолёте? Там же такой ветер холодный, и двигатель тарахтел!
— Вертолёт я вытерпела без труда, — ответила Надя. — Гораздо страшнее была железная труба, в которую дяденьки с подводной лодки положили рюкзак. Ах, как меня укачало! Какие вы жестокие… Неужели вам не жалко было живого человека?
— Но мы не знали… — промямлил Царицын. Девочка не слушала его.
— Прощайте, Иванушка Царевич, — бросила она с мимолётной улыбкой торжества. — Когда мы встретимся в следующий раз, я уже буду великой волшебницей. Если уж я смогла добраться до этого острова, то теперь ничто не помешает мне выучиться на добрую ведьму!
Сказала — и полезла из берлоги наружу.
Только этого бедному Ване не хватало для полного счастья! Вот уж обуза! Охранять генеральскую внучку — это почти то же, что охранять жизнь самого генерала Еропкина. Только, пожалуй, ещё сложнее. Схватив рюкзак и сохнущую на нём медвежью шкуру, кадет бросился следом за сумасшедшей девочкой:
— Подождите! Вот сдался Вам этот Мерлин! Что Вы там забыли?
— Простите, но я должна стать доброй волшебницей, — ответила Надинька. — Не удерживайте меня.
— Послушайте, Надя. Может быть, у Вас температура? — Царицын бежал следом с рюкзаком на спине, готовый в любой момент подхватить девочку, отважно шлёпавшую по раскисшей грязи и скользким камням. — Куда Вы идёте? Там обрыв!
