Владимир Журавлев - Время дракона
— Магистр, я вижу, я уже вижу! — возбужденно запрыгал оборотень, не в силах стоять на месте. — Там! Черная точка на горизонте! Это же Замок-над-Мирами! Спалить?
— А-а-а!!! — восторженным ревом отозвалось воинство и неудержимо повалило вперед.
Торн снисходительно усмехнулся и проложил для бойцов Твердый Путь. Пусть развлекаются.
Кит неторопливо плыл вперед. Торн предвкушал.
Когда Торн приблизился к замку Хранителя, штурм уже шел полным ходом. Пренебрегая дорогами — зачем дороги при таких-то силах! — оборотни карабкались по скалам, плавили перед собой ступени и взрывали утесы. Огненно-пыльное кольцо неудержимо ползло к замку. Стоять этому замку оставалось — минуты. Ровно до тех пор, пока бойцы не дорвутся до его стен. Все верно. Зачем нужен Замок-над-Мирами, если сами миры сливаются? Правда, остается еще Изнанка. Но Изнанку незачем покорять. При их жалкой жизни они сами себя скоро уничтожат.
Что-то неуловимо изменилось в мире. Словно черный и злобный взгляд обшарил окрестности. Затем мягко вздохнула океанская волна, и площадка с Торном качнулась, подседая в воду. Кто-то мимоходом, небрежно освободил океан от власти Торна. А затем кит вспомнил, что он — свободное морское чудовище. Ударил в небо фонтан. Взбесившаяся многотонная туша разметала упряжку, выкинула на остров площадку с троном ударом хвоста и ушла в освобожденную стихию. Площадка грохнулась об камни — только щепки полетели в разные стороны. Торн еле успел отскочить. Сверху донесся издевательский хохот. Кому-то было очень весело! Маг поднял голову. Да, он видел когда-то хозяина замка, но иным. Сейчас это был толстый подвижный коротышка. Он скакал у ворот замка, хлопал себя по коленям и потешался от души. Ползущее по склонам воинство его только развлекало.
— А ну-ка вон тот камушек взорви! — надрывался он. — Вот молодец! Хоть гору мне почистите! Что ж вы медленно-то? Ползите быстрее! Ох и разомнусь! Давно так не веселился! Все в трудах, в заботах, а надобно ж и отдых иметь! Ну, спасибо, Торн, услужил! Мо-ло-дец!
Ветер свободно доносил его жизнерадостный рев. Оборотни, естественно, озверели. По камням запрыгали гибкие звериные фигуры. Но что-то было не так. Где же всесокрушающая мощь? Словно чем выше по склону, тем ближе к своей истинной сути становились бойцы. И тем дальше от истоков Сил. И если внизу конус горы оплавился и потек, то к стенам замка вырывались лишь звери, вооруженные когтями и зубами — и не более. Торн начал понимать, что Замок-над-Мирами — это нечто большее, чем часть Срединного мира. Пожалуй, он именно НАД. Интересно, какие миры подразумеваются в названии?
— Раззудись, плечо, размахнись, рука! — взревел коротышка. — Эк!
Оборотень, кувыркаясь, полетел вниз по склону. За ним — еще. И еще. Толстяк азартно скакал перед воротами, размахивал ручищами, награждал бойцов добротными боксерскими плюхами. Торн бессильно наблюдал за избиением. В то, что смогут подняться маги из Стихийных, он не верил. К Замку изначально вели два пути. Один для Дракона. Другой для Убийцы. Прочим там делать было нечего.
Коротышка тем временем поскидывал бойцов вниз.
— Все, надоело! — заявил он, утираясь рукавом. — Аж взмок! Попотеть, конечно, полезно для здоровья, но вот сквозняки… Так что брысь отсюда! Идите, куда шли! Некогда мне тут с вами.
Массивные ворота распахнулись навстречу хозяину, открывая сияющую белизну внутреннего двора. Бойцам хватило мужества броситься в отчаянную атаку. Захватить раскрытые ворота! Смести! Они бежали, и бежали, и бежали, и все не могли добежать.
Хранитель ушел, навеселившись от души, закрылись ворота, и погасло сияние белоснежных куполов за черной стеной.
— Продолжим путь, верные мои бойцы! — невозмутимо заявил Торн. — Завоюем весь мир и вернемся с местью.
— С местью! — прогремело над морем.
И огненное воинство покатилось дальше. Их проводил долгий злобный взгляд. Хранитель мести не опасался. Он вообще ничего не опасался в мирах, над которыми царил. Не опасался — однако угрозы помнил очень хорошо.
54
Тамару трясло. И не от холода, хотя бродяжить в эльфийском бальном платьице — удовольствие разве что для эльфиек. Есть хотелось, а нечего. И согреться нечем. И поспать бы на мягком и не колючем. И накатывали тяжелыми волнами желания: остановить вон тот обоз, всадить пулю в лоб надменному купцу, и кинутся людишки в ноги с подношениями; а лучше призвать ветры, на крыле бури ворваться в городок, что за лесом, разметать крыши — почет и подчинение Силе! А еще можно просто повелеть… Бремя Силы тяжко. Подталкивает ступить на легкий путь. Унизить! Подчинить!
Тамара криво усмехнулась, поправила платье, подхватила вещи и отправилась к тракту. Подумаешь, искушение. Плавали, знаем. Переболела она уже властью.
Это случилось давно, в туманной юности. Она, грамотная спортсменка, вела по маршруту малолеток. Компания собралась на редкость отвратительная: все слабые, ноют, халявы небесной ждут, но на обжимания по ночам за палатками и в палатках сил с избытком. Как она над ними издевалась, как выплескивала свое презрение, как объясняла поминутно, какие они слюнтяи! Пока они не ушли от нее всей группой, в незнакомых горах, без всяких туристических навыков, потому что действительно были слюнтяями. И осталась она одна, такая спортивная и опытная, сидеть на камне и невидяще смотреть перед собой. Жить не хотелось. А ведь она же только хотела сделать из них людей! Лишь через пару дней объявилась невесть откуда мелкорослая носатая личность с вислыми монгольскими усами. Фамилия его была Варибрус, сам он предпочитал кличку Эльбрус, но был известен альпинистскому миру исключительно как Утконос — чему, конечно, не был рад.
— А я тут потеряшек на станцию выводил, — сообщил он. — Как они туда забрались, откуда я их снимал — не понимаю. Ну и вот. Подрастратился, короче. Их же кормить пришлось. У них же ничего не было, кроме водки. Пожрать найдется?
Тамара накормила его, как только смогла. Она готова была ему даже НЗ сдать, что его, как всегда очень бы устроило — потому-то и не сдала. Много в него влезало, очень много.
— Не понимаю, — сообщил Утконос, наевшись в первом приближении, — это что же за сволочь их в горы повела, что они ее все без исключения ненавидят? Какая-то жаба из отдела культур-мультур, наверно. Вот если успею ее поймать в горах, я ей…
Утконос задумчиво покосился на Тамару — и все же сообщил, что он этой жабе сделает, как и где. Что характерно, он не шутил. Так бы и сделал. В горах милиция не ходит, свидетели за скалой не прячутся. Знала Тамара — бывали такие случаи. Не возвращались людишки из маршрутов не по вине гор.
![Юрий Казаков - Две ночи [Проза. Заметки. Наброски]](/uploads/posts/books/219015/219015.jpg)
