Каверелла - Всегда есть подвох!
Маша с удивлением следила за происходящим: внезапно заболтавший Драгазар вызвал у нее интерес.
— Милая девушка, — вдруг окликнул ее чей-то скрипучий голос. — Сегодня день скорби. Возложите цветок на могилу короля.
Маша повернулась, к ней приближался дряхлый старичок в грязной накидке. Дрожащей рукой он протягивал веточку кипариса.
— Даже не думай к ней приближаться! — пригрозил Ромул.
— Но это всего лишь…
Кентавр схватил старика за воротник и швырнул на землю. — Раздавай свои цветочки кому-нибудь другому, бродяжник!
— Эй! Ты совсем без мозгов? — разозлилась Маша, что есть мочи шлепнула Ромула по плечу и пошла к старику. Кентавр схватил девушку за руку.
— Даже не думай меня держать, — процедила девушка.
Но тот лишь крепче сомкнул пальцы.
— Ро-о-мул, — властно протянул Феарольф.
Кентавр без промедления подчинился.
Маша подошла к старику и помогла ему подняться. — Простите этого громилу. Сила есть, ума не надо, это про него.
— Ничего милая девушка, — зашептал старичок. — Ничего. Бережет тебя он видно, как умеет бережет. На вот, возьми.
Девушка виновато взяла протянутую кипарисовую веточку.
— На могилку, к королю возложи.
— Хорошо, спасибо, — поблагодарила Маша, стараясь выглядеть как можно более дружелюбной. — Я не обещаю.
— А ты не обещай. Ты просто сделай. Так будет правильно…
— Я постараюсь.
Старик нагнулся к красноволосой девушке.
— Орфей прибыл, чтобы почтить память короля. Приходи, послушай. Обязательно. Вы все приходите, — громко произнес он и обратился к черному кентавру. — И ты грозный воин. Сегодня последняя ночь, когда король будет с нами.
— Спасибо вам, — поблагодарил Феарольф и потянул Машу за руку. — Идем.
Ромул гордо махнул хвостом, подняв клуб белой пыли.
Старик остался ждать прохожих с площади, дабы и им преподнести по веточке кипариса.
— Что за орфей? — уже зная к кому обращаться с такими вопросами, спросила Маша у Марка.
— Ты что! — воскликнул книгочей. — Это круче эльфов.
— Серьезно?
— Конечно! Он по настоящему уникален, своим происхождением. Его голос великий дар, ведь его отцом был северный эльф, а матерью русалка. Представляешь, какой замес!
Маша пожала плечами.
— Видимо, раз ты так этим восхищен. Не забывай, я далека от мира сказочного.
— Ну, зато теперь ты знаешь, что мир вовсе не сказочный, а вполне реальный. — Марк приобнял Машу. — За всю историю нашего мира, орфей был всего лишь один. Удивительно, что жив до сих пор. Это круто, наверняка нет книгочея, который бы слышал, как орфей поет. Я буду первым! — Вдруг он взволнованно посмотрел на Феарольфа. — Надеюсь можно? Мне можно пойти послушать орфея?
— Посмотрим, — улыбнулся мужчина.
Они прошли вниз по улице и свернули в темный переулок. Там в конце, поблескивала истертая табличка 'Ремонт часов'. Подойдя ближе, стало возможным разглядеть и надпись поменьше: 'Производим ремонт любой сложности. Диагностика бесплатна'
— А вот и мой дом, — тепло произнес Феарольф, подошел к двери, и пошарив где-то под козырьком небольшого крыльца, вытащил небольшой ключ.
— Вы ремонтируете часы? — удивилась Маша.
— Да, — кивнул мужчина и открыл скрипучую дверцу. — Я часовщик. Проходите.
— Часовщик, хм, — пренебрежительно повторила Ольга и подозрительно оглядываясь, вошла в темное помещение. — А свет тут вообще есть?
— Есть, — ответил Феарольф.
Тут же загорелось много света: настенные бра в форме свечей, высокие лампы с бархатными абажурами и настольные лампы стоящие почти на каждой полке.
Марк огляделся. — Ого! Я даже не знаю, чего тут больше осветительных приборов или старинных часов.
— Это уж точно, — усмехнулась Маша.
Действительно первый этаж, который представлял собой холл небольшой мастерской, был полностью увешан часами, разных размеров, форм и производства. Удивительно, что до того, как они вошли, все часы молчали, и ни одна стрелка не двинулась с места. Теперь же, мастерская будто ожила при появлении хозяина; возле книжной полки забили большие напольные часы, маленькая деревянная кукушка вылезла из домика и прокукукала восемь раз над Машиной головой, а огромные глаза керамической совы перебегали то на блондинку, то на книгочея.
— Позвольте ваш пиджачок, — послышался голос за Машиной спиной.
Девушка обернулась. Существо похожее на вешалку протянуло к ней не то палку, не то руку. Маша замешкалась, но все же сняла и любезно передала пиджак.
— Господин, сегодня поздновато вернулись, — произнесла вешалка, нацепив на себя верхнюю одежду гостьи. — Давайте помогу?
Феарольф кивнул и позволил снять с себя помятый сюртук.
— Господин Драгазар, ваш кафтан?
— Нет, не надо, — отмахнулся тот, плюхнувшись на мягкий диван.
— За ваше отсутствие ничего примечательного не произошло. — Привычно начала отчитываться вешалка. — Был один заказ. Я записал данные и предупредил, что вы сами свяжитесь.
— Молодец, спасибо.
— Рад стараться, — существо стукнуло ногой о пол и встало возле двери тут же потеряв какие-либо признаки жизни.
— Что это вообще такое? — недоумевая, спросила Маша. — Точно такой же был в трактире.
— Это сервусы. У нас в магистериуме, такие в каждом кабинете стоят. Они не запрещены, — объяснил Марк.
— По-моему, обычная вешалка, — вставила блондинка и присела рядом с Драгазаром.
— А от них толку и не больше, — шепнул Феарольф, стараясь, чтобы его собственный сервус об этом не услышит.
Существо у двери шевельнулось, но ничего не произнесло.
— И что теперь? — шлепнув ладонями по бедрам, поинтересовалась Мария. — Нэльса нет, деда тоже. Король, от которого все зависело мертв. У вас есть запасной план или что-то в этом роде? Что нам делать то?
— Ну, для начала перекусить, а потом немного поспать, — улыбнулся Феарольф.
— Нет, нет, — запричитал Марк. — Я хочу посмотреть на короля. Я не лягу спать. Разве что только перекушу. В магистериуме запрещено бередить прошлое. Никто и не знает о существовании короля, белой башни, да и магии. Волшебники вообще герои сказок.
— Какую правду вам тогда преподносит совет магистериума? — поинтересовался Драгазар.
Книгочей почесал затылок.
— Да вроде все чему нас учат с детства — простые вещи. Есть обычные люди, которые живут в обычном мире, есть магистериум, который следит за их обычной жизнью. Простые смертные и не знают о существовании совета. Мы книгочеи посвящены в чуть больше, ибо нас отбирают по способностям. Но лишь единицы имеют доступ к запрещенной литературе.
