Иван Васильев - Ещё один шанс
Стоявшие вблизи крестьяне, услышав помещика, начали радостно переговариваться.
— Всех приглашаю, на помещичий пир! — громко повторил расхрабрившийся новоявленный барин.
— Кормилец! Не губи! Что же, ты, потом кушать, будешь? — простонал, упав на колени Кирьян. — Объедят тебя — как липку! Они же, с голоду, в три горла есть будут… И, ещё с собой унесут. По миру пойдем!
Однако, возбужденного Рязанцева было не остановить.
— Передай всем, что никакие отговорки, типа, я не пью, — у меня страшная аллергия на спиртное или… ой, а, я, купальник дома забыла, — не принимаются.
Открыв от удивления рты, присутствующие непонимающе смотрели на нового хозяина.
— И, не дай Бог, кто не придет! — Обижусь… Пусть потом про премии, надбавки и внеочередные отпуска, по горящим путёвкам, даже не заикаются, — подвел итог строгий помещик.
— Так, что?… И, баб, звать? — отрешенно спросил староста, поняв, что хозяйство полностью разорено.
— Я же сказал, — всех! Заодно и перепись населения проведу, — произнес Алексей, ещё раз оглядывая собравшихся возле барского дома людей.
— Что сделаете? — непонимающе переспросил староста.
— Посчитаю, сколько в деревне народу живет, — ответил Рязанцев. — Так, почему стоим, быстро исполнять!
«Будущий отец крестьянам», отдав указания, повернулся и пошел к высокому крыльцу усадьбы.
— А я, до дома смотаюсь, чего-нибудь эдакое на закуску-выпивку принесу… Нужно народ удивить!
— … Чего — чего? — где-то, из-за спины произнес староста.
— В смысле, отдохну, покуда с дороги, — путник на мгновение остановился, что-то вспоминая. — Да!.. И, не будите меня!
* * *— Любит… Не любит… Любит, — прозвучал еле слышный вздох девушки, сидящей на лавочке в саду. Прошептав что-то, она повертела цветком. Снова глубоко вздохнула.
— Не любит… Любит! — оторвала последний лепесток ромашки и долго на него смотрела.
— Настя, лапушка, вот, ты где, — промолвила тетка Матрена, подходя к влюбленной, неизвестно в кого, страдалице. — Идём в дом. Сваты скоро приедут… Надо подготовиться. Платье новое одеть…
— Опять? А впрочем…. - девушка задорно засмеялась.
— У меня, этих женихов, — целая куча была! — она беспечно махнула рукой.
— Попрошу папу, что бы снова на порог, гостям, указал! Прошлый раз, они, так смешно, дверь спиной закрывали, — весело защебетала озорница.
— Он постоянно говорит, что плохой жених — хорошему дорогу указывает! Вот, и пусть, этот, снова будет — плохим!
— Не думай так, солнышко. Не откажет он им! — воспитательница расстроено покачала головой. — Люди сказывают, сам, Иван Шуйский, к тебе сватов засылает.
— Чего, вдруг? Да, и не нравиться он мне! Он толстый и не красивый, — девушка резко встала со скамейки и пошла в дом.
— Ходят слухи, старший сынок давно на тебя засматривается! И, большое приданное обещанное за тебя, лишним не будет, — рассуждала Матрена, идя позади юной затворницы. — К тому же древний род… С царями в родстве!
— А, если, я ему не понравлюсь? И…. он, откажется от меня?
— Как же! Откажется он? — рассказчица, остановилась и поправила платок на голове. — Сваты, говорят, третий день к нам собираются. Да всё никак добраться не могут.
— А они, что? Из Суздаля или из Чернигова к нам идут?
— Нет. Просто, намедни, у них кто-то ворота сломал. Выйти со двора не могли. Пришлось тараном двери вышибать. Когда проход открыли, — забор упал. В общем, не до нас им было.
— Вот! Не зря я с колдуньей встречалась, — воодушевилась Настя. — А, ты, не верила ей. Сказала, что она шарлатанка. Возмущалась, — деньги потратили зазря!
— Может быть, — задумчиво произнесла Матрена, не забыв при этом перекреститься. — Вчера, у них, кони понесли. Потом, карета сломалась. А затем, какой-то добрый человек, не ту дорогу к нашему дому указал. Плутали, говорят, всю ночь, непонятно где.
— Слушай! А, давай её снова позовем. Пусть, с ними, опять что-нибудь случиться! Или… пускай они к другим посватаются! — разгорячилась юное создание.
— Не успеем, ладушка! Вечером, после захода солнца, чтобы не сглазили, сам Иван, со сватами, придет.
— Пресвятая дева Мария!.. Ну, сделай что-нибудь! — девушка повернулась в сторону иконы, упала на колени и начала молиться. — Пусть на него тати по дороге нападут… Или, пусть, их, ограбит, кто-нибудь! Только, не надо в нашем доме свах и сватов!
— Да, кто посмеет? — недовольно встряла в молитву строгая надсмотрщица.
— Погляди, какие мордовороты его охраняют. Говорят, злые как собаки. Всю Москву в страхе держат. Прохожие лишний раз дорогу перейти бояться не то, что бы слово поперек молвить. А ты говоришь, — ограбить!
— Господи! Ну, пускай…. что-нибудь произойдет. Не люб он мне. Не смогу я с ним быть! — воскликнула девушка и со слезами на глазах, бросилась, рыдая на кровать.
В открытые окна донеслась музыка и крики людей с улицы. Приближалось свадебное шествие.
— Пойду, выйду из дома! Посмотрю на наряды, на само сватовство. Потом тебе всё расскажу, — от нетерпения, поглазеть на праздничное действие, забеспокоилась женщина.
— А ты пока успокойся! Не ты первая, не ты последняя, без любви, замуж выходишь… Стерпится — слюбится! — подвела итог разговора Матрена и быстро вышла из комнаты.
Музыка на улице стихла. Крики людей стали сильнее. Испуганно заржала лошадь. Кто-то стал звать на помощь и громко ругаться.
— Всё равно, вместе нам не быть, — думала Настя.
— Я, что-нибудь обязательно сделаю!!!
— Я, ему глаза выцарапаю! — она с силой сжала подушку.
— Нет, я, на него порчу наведу!
— Вот, еще чего… Я яду в кубок налью!
— Нет, я ему…. я ему, — девушка снова зарыдала, уткнувшись мокрым лицом в наволочку.
— Настя! Перестань реветь! Не придет он сегодня, — запыхавшись, от быстрой ходьбы произнесла Матрена, войдя в комнату.
— А когда придет? — не переставая плакать, спросила воспитанница.
— Не знаю, но думаю, что не скоро.
— А почему? — рыдание продолжилось, но не такое интенсивное.
— Их всех какой-то крестьянин избил.
— Какой крестьянин? — удивленное лицо девушки резко оторвалось от подушки. Слезы вмиг закончились и глаза заблестели.
— Откуда я знаю, — развела руками женщина.
— Молодой такой. Светловолосый, — вспоминая приметы, Матрена развязала и завязала узел на платке. Поправила рукой волосы.
— Подождал пока сваты дойдут до ворот. Встал с травы, на которой сидел, у забора. Отряхнулся. Схватил палку с земли и… давай их всех дубасить. Да так бойко… — восхищенно рассказывала очевидец событий.
