Э. С. Х. Смит - Лабиринт
Их башня зашаталась, и задрожала земля. Послышалось отдаленное громыхание. Посыпались кусочки дворцовых стен.
Пока не прибыли камни, на которые Сара так надеялась, их положение оставалось крайне опасным: сэр Дидемес не сможет долго удерживать противника. Лудо отшвырнул все приставные лестницы от стен башни. Они попались в ловушки. И никто, даже друзья Лудо — камни, им не помогут, если не найти отсюда какого-нибудь выхода на волю.
Сара посмотрела, что делается внизу. Все домовые сгрудились перед входной дверью. Каждый хотел раньше другого протиснуться в дом — на помощь тем, кто сражался с сэром Дидемесом. На тропинке, с противоположной стороны дома, никого не было. Это и надоумило Сару.
Под самой крышей в башне была комната. Сара заметила, что в ней стоят две застеленные кровати. И наступающие гоблины еще не ворвались туда. Она сбежала вниз и крикнула:
— Задержите их, насколько хватит сил, сэр Дидемес!
— Это будет самой большой радостью в моей жизни, о, прекрасная дева, — услышала она в ответ.
И быстро связала узлами одеяла и простыни в одну веревку. Затем снова взбежала на крышу. Привязала конец веревки к парапету и всю ее свободную часть перекинула наружу. Глянула вниз — и на сердце отлегло: веревка доставала почти до земли.
— Давайте, Хряксон, вы первый, — сказала она.
Он колебался.
— Но ведь я трус.
— Нет, вы не трус.
Он выждал еще немного и почти улыбаясь проговорил:
— Знаешь, а ведь ты права… Смешно, но мне всегда казалось, что я трус.
Он вцепился в веревку, ступил на парапет и благополучно съехал по веревке на землю. Потом вместо якоря ухватился за нижний конец веревки, и Сара спустилась следом за ним.
— Лудо! — крикнула она снизу. — Давай! И скажи сэру Дидемесу, чтобы спускался сразу после тебя.
Когда туша Лудо перевалилась через парапет, она скрестила пальцы на руках и стала молиться, чтобы веревка выдержала его вес. Больше она ничем не могла ему помочь.
Но все кончилось хорошо, и Лудо был теперь с ними. Единственная неприятность состояла в том, что Лудо скользил слишком быстро и немного обжег себе лапы.
Теперь надо бы сэру Дидемесу как-то выкрутиться из беды. Те трое, стоящие на земле, запрокинули назад головы и вытянули шеи, чтобы лучше видеть происходящее. И они увидели следующую картину. Крошечный, но выдающийся рыцарь вскочил на парапет. Он стоял к ним спиной и продолжал отчаянно размахивать жезлом, как шпагой. Потом свободной рукой схватился за веревку и повис на ней под самой крышей: в нескольких дюймах от парапета. Следующим движением он, взмахнув своим жезлом, перерубил веревку над головой — и, камнем ринулся вниз.
Сара сдавила щеки руками и от ужаса раскрыла рот. Однако наш находчивый рыцарь знал, что он делает. Свободной рукой он сжимал один конец простыни, а той рукой, в которой был жезл, схватился за другой конец простыни. Воздух подхватил простыни, как парашют, и сэр Дидемес плавно опустился на землю возле своих друзей.
Сара, задыхаясь от волнения, проговорила:
— Сэр Дидемес! Ну зачем вы так?
— Голубушка, красавица, — ответил ей рыцарь, — не желаете ли обратить кверху свой несравненный взор?
Сара посмотрела на крышу и увидела толпу домовых, которые зло и обескуражено уставились на них с башни.
— Смею надеяться, вы не изъявите желания, чтобы они присоединились к нашей компании, не так ли? — спросил, сияя, сэр Дидемес.
К этому времени отдаленный поначалу грохот превратился в рев океана. Сотни камней откликнулись на призывный клич Лудо и покатились к замку. На пути им встретились наружные стены города. Тогда камни стали выстраиваться вверх, устанавливаясь друг на друге. Их куча росла до тех пор, пока следующие, вкатившись на образовавшийся настил, не смогли перепрыгивать через обе стены и плюхаться прямо на город. Скоро они наполнили собой улицы. Они сбивали домовых, словно те были кеглями. И безжалостно преследовали тех, кто пытался удрать. В городе не было места, чтобы укрыться. Катящиеся валуны проламывали двери домов, куда попряталось гоблинское воинство. А если домовые выпрыгивали из этих домов через окна, камни устремлялись за ними в погоню и настигали их. Целые отряды гоблинов были заживо замурованы камнями, навалившимися у дверей.
Командующий артиллерией знал лишь один способ борьбы с неприятелем — зарядить пушку и вдарить по врагу. Но в тот момент, когда бомбардир поджег запал, камень влетел в пушечное жерло, заткнув его собой. Вместо выстрела раздался взрыв, и командующий превратился в ободранное почерневшее пугало.
Сара вновь вывела друзей через запутанные городские улочки на площадь перед замком. Неожиданно, возле самой лестницы, путь им нагло преградила пара каких-то случайных воинов с алебардами. А за спиной Сара услышала в этот момент громкий стук. Она обернулась и вскрикнула: прямо на них накатывался здоровенный валун, который подскочил, перепрыгнул через них и… вмазал алебардщикам.
— Камни — дружба, — не без гордости заметил Лудо.
Лестница привела их к высокой и узкой двери, украшенной нелепой резьбой. Это был парадный вход во дворец. Сара подергала тяжелую дверь — она оказалась запертой.
Но подошел Лудо и одним ударом переломил дверь, словно спичку.
Внутри сразу за дверью начинался огромный прямой коридор. В дальнем конце его была распахнута дверь, и сквозь нее виден трон, над которым расположился стервятник.
— Тоби, — прошептала Сара и побежала вперед. Даже если Джареф и там, он не сможет ее остановить. И ничто теперь не сможет.
Тронный зал был пуст. В середине стояла детская кроватка, — пустая. Часы в зале показывали без трех минут тринадцать. Гриф на своей жерди переминался с ноги на ногу. Затем он раскрыл клюв и хриплым голосом дико захохотал.
Игра воображения
— Тоби, — снова прошептала Сара, оглядывая пустую кроватку.
Сэр Дидемес недоуменно смотрел то на Сару, то на колыбель. Он даже приподнял одеяло и подушку и заглянул под них. А потом покачал головой.
— До чего же мал ваш рыцарь, этот сэр Тобайес. Я даже заметить его не могу.
— Его нет, — сказала Сара. — Джареф его куда-то забрал.
Стервятник громко и сухо заклокотал.
Сара была уверена, что Джареф не мог покинуть замок. Значит, он где-то здесь. И с ним Тоби…
Сбоку от трона начинается лестничный пролет, идущий наверх. Это единственный выход из зала, не считая того, откуда они пришли. Куда ведет эта лестница, было непонятно, потому что наверху она скрывалась за поворотом. Но оттуда в зал проникало какое-то мягкое свечение.