Виталий Горелкин - Рождение Темного 2
Первые дни я на всякий случай подпитывал источник Шурги своей энергией, чтобы он невзначай не окочурился. Но, увидев, как стремительно заживают его раны, прекратил всякую помощь и начал его расспрашивать. В отряде наемников орка игнорировали, так что клыкастик явно соскучился по общению.
Я давно понял, что одним из главных умений человека моей профессии является способность слушать. Нужно только не забывать время от времени поддакивать, удивляться и задавать наводящие вопросы. После этого тебя будут считать чуть ли не ближайшим другом и раскроют многие тайны. А если к этому еще прибавить немного алкоголя, то степень откровенности повысится раза в два.
Заставив Шургу выпить в лечебных целях пару глотков настойки с ядреным запахом браги, найденной мной в закромах шамана, я попросил орка рассказать о себе. Клыкастик начал отвечать скупыми осторожными фразами, однако постепенно увлекся и выложил передо мной всю историю своей жизни.
Многое из того, что мне поведал Шурга, было интересным. Правда иногда он впадал в бред и начинал нести откровенную чушь, про каких-то огромных демонов, кружащих над нами в небе. Трудно сказать что это было - индивидуальная непереносимость алкоголя или шаман успел добавить в бражку каких-нибудь галлюциногенов. Уменьшение дозы "лекарства" все равно приводило к видениям. Опасаясь за душевное здоровье Шурги, я скоро отказался от настойки. Тем более что к тому времени мне удалось с ним наладить доверительные отношения.
То, что жизнь у орков была сложной, было понятно и раньше. Но сейчас я узнал подробности, позволившие составить более цельную картину жизни огадуров.
Суровый климат крепко в печатался в их нравы и обычаи. Соседям орков - гномам и людям, многое из этих обычаев казалось мерзким и диким, но в Пустошах это было залогом выживания. При хроническом дефиците пастбищ, пригодных для выпаса скота, можно было и не гадать, откуда появилось правило поедать умерших родственников вместо захоронения. Мясо здесь было дефицитом. В особо суровые зимы, когда продовольствие подходило к концу, старики сами шли под нож. По этой же причине среди огадуров редко когда можно было встретить тяжело больных или увечных. В живых оставались только те, кто обладал важными для племени знаниями или высоким социальным статусом. Что интересно, орки предпочитали зарезать парочку не очень нужных соплеменников, нежели начать есть лошадей. При таком отношении к своим, чужаки, особенно другой расы, всегда рассматривались огадурами с гастрономической точки зрения. Правда мясо гномов они считали вонючим и жестким, а вот человеческое было своего рода деликатесом. Хотя Шурга оговорился, что, по словам уцелевших стариков, мясо друмов следовало вымачивать. Но в последнее столетие это проверить никто не смог: редкие гномы, случайно попавшие под набег орды, схарчивались на месте, а в Пустоши они по вполне понятным причинам не ходили.
Когда я об этом узнал, то на всякий случай решил на время стать вегетарианцам. А то еще вдруг пригласят на поминальный обед из кого-нибудь старого орка, а меня там возьми да и выверни наизнанку чужим родственником. За такое прирежут на месте и не посмотрят, что я Вестник.
Наиболее привилегированным слоем у орков были воины. Их нельзя есть, пока они способны сражаться, у них были лошади, оружие, слава, несколько жен. Только самые сильные, ловкие и свирепые огадуры могли пройти жесткий отбор и стать воинами.
Шурга искренне в это верил, но вот мне было ясно, что он ошибается. Внешне вся власть принадлежала вождям, но если копнуть глубже, то получалось, что шаманы имели больше средств для манипулирования орками. И это несмотря на то, что реальной магией они практически не владели. Как ни напрягал память Шурга, он так и не смог вспомнить, чтобы шаманы демонстрировали что-то серьезнее маленького файербола или появления пары литров воды. Но в итоге эти полумаги все-таки стояли особняком и не попадали под действие сложившихся обычаев. Так местные чародеи были выведены из пищевой цепочки: на поедание их плоти существовало жесткое табу. Кроме того орки считали, что именно от усилий шаманов зависели такие абстрактные понятия как удача и несчастье, а также более приземленные: болезни, плодородие пастбищ, приплод скота и т.п. То есть если орочий кудесник решит покинуть племя, то, согласно суевериям, он обречет его на вымирание. Поэтому вождям приходилось действовать с оглядкой на шаманов и стараться не допустить их ухода.
Во избежание появления нечестной конкуренции все шаманы объединялись в местный профсоюз - Серый храм. Там решались все "кадровые" вопросы и происходило посвящение учеников. И было у меня такое чувство, что именно Серый храм являлся настоящим властителем Пустошей.
В итоге я решил попробовать найти с шаманами общий язык. Поскольку обсидиановый клинок из заброшенного храма им так важен, то попробую сначала обменять клинок на драгоценные камни и золото. Если не получится - коготь Огадура послужит отличным инструментом для игры.
К тому времени, когда я узнал о шаманах достаточно много, орчанки уже сшили одежду. Портнихи из них оказались великолепные - кожаная куртка, шерстяные рубаха и штаны сидели на мне как влитые. Девушки сумели выполнить и мою главную просьбу: вместо надоевших до чертиков завязок они пришили к куртке костяные пуговицы. Теперь можно и в народ выйти, а то ходил до этого в чужих обносках. Словно бродяга какой-то.
Примерив одежду, я ненадолго задумался. Если я буду носить понравившийся мне плащ Кархая, то внешне практически не буду отличаться от других шаманов. А надо чтобы орки сразу видели в мне Вестника, а не шамана. Хотя зачем что-то придумывать - я единственный свободный человек на сотню километров окрест. Последние столетия люди здесь появлялись либо с ответным набегом, либо в качестве рабов. Невольники, как мне пояснил Шурга, больше ценились в качестве источника пищи, нежели работников.
Мысль о рабах стала решающей. Все орки носили длинные волосы. Воины собирали их сзади в длинный хвост, а шаманы заплетали в косу. Коротко остриженными ходили только маленькие дети и рабы. Поэтому, чтобы не быть похожим на двуногую еду, нужно обрить голову. Самому сделать это аккуратно было довольно сложно, поэтому я решил дождаться выздоровления Шурги.
Слушая рассказы орка о его нелегкой жизни, я одновременно вырезал амулеты. Их уже было сделано больше трех десятков. Я решил не развращать орков особым разнообразием их видов и остановился на двух. Первый, с вырезанной руной Алгиз, рекламировал как лучшую защиту от злых духов, а второй амулет, с изображением руны Феху, - как приманивающий богатство и благополучие в дом. Хотел было еще добавить стандартное для подобных артефактов - увеличение мужской потенции, но во время спохватился и промолчал.
