Александра Лисина - Серые Пределы
— Что ты им сказал? — обалдело спросил Аркан, когда оставшееся после хмер облачко пыли лениво осело на его сапоги. — Откуда знаешь эльфийский?!
Белик остановился возле морщащегося Весельчака и брезгливо оглядел промокшую повязку.
— Велел искать место для привала. Пусть вперед пройдут, зачистят, как положено, пока мы думаем, как дотащить рыжего, чтобы не засветиться. А язык… скажем так, один кровник расщедрился. Не добровольно, конечно, но все-таки… ну, приятель, ты и вляпался!
— Я могу идти, — процедил раненый, поднимаясь с земли, и зло посмотрел на деловито зацокавшего пацана.
— Можешь, можешь… даже побежишь, если приспичит. Только нам совершенно не нужно, чтобы твоя кровушка указала путь всем желающим к лагерю. Конечно, проще всего тебя удавить прямо здесь, а потом сбросить труп с этого же обрыва, но без твоих вечных воплей нам станет скучновато, поэтому садись и разматывай обратно: будем переделывать. Дядько, отдай мой мешок.
Страж молча бросил вещи и послушно развязал узкую горловину, позволив племяннику бесцеремонно копошиться внутри и нетерпеливо наводить там беспорядок. Белик посопел, покряхтел, но вскоре выудил наружу внушительную охапку кровяного мха и довольно улыбнулся.
— Как чуял, что пригодиться! Радуйся, рыжий: сейчас приложим, кровушку остановим, а там, глядишь, и убивать тебя не придется!
— Вот спасибо! — язвительно отозвался Весельчак, скривившись, когда ловкие пальцы сноровисто размотали окровавленные тряпицы.
— Не за что! Снимай штаны.
— Я сделаю, — неожиданно вмешался Урантар, настойчиво отстраняя Белика. — Иди, кошек своих встречай и проследи, чтобы они никого не задрали по дороге. А еще лучше — сам проверь: дождь скоро, а с водой наружу всякое… вылезает.
— Дядько, ты чего?!
— Ступай! — неумолимо велел Страж, и Белик равнодушно пожал плечами, искренне не понимая, зачем так переживать. Но перечить он не стал — послушно встал, ободряюще похлопал рыжего по плечу и отправился следом за умчавшимися хмерами.
— Я Карраша потом пришлю.
— Иди, иди. Без тебя разберемся.
Пацан негромко фыркнул и пропал за скалой. Только после этого Дядько перестал хмурить седые брови, покачал головой, словно сетуя на неудачное расположение раны, и требовательно кивнул.
— А теперь снимай…
Карраш вернулся примерно через час, когда и рыжего успели привести в порядок, и сами отдохнули от многочасового перехода, и солнышко начало ощутимо клониться к вечеру. Завидев гибкую фигуру хмеры, Таррэн настороженно привстал, но быстро узнал ехидную ухмылку во всю пасть (Торк! До чего она походила на оскал гаррканца!), хищные желтые глаза и расслабился: свои.
Самец коротко рыкнул, властно кивнув на тесный проход, из которого только что вынырнул, нетерпеливо подтолкнул лапой замешкавшегося Ирбиса, который вздумал вытирать оставшиеся после приятеля кричаще красные следы. Затем презрительно фыркнул, оттеснил глупого смертного подальше, после чего повернулся к обрыву спиной и быстро-быстро заработал передними лапами, легко сбрасывая вниз целые пласты горной породы вместе с засохшей на них кровью. За ними — землю, потом — глину, мелкие камушки и даже редкие травинки, где его чуткий нос ощущал знакомый солоноватый привкус. Он не успокоился даже тогда, когда вырыл приличных размеров яму — старательно обойдя ее по кругу, он зачем-то тщательно принюхался, покопал еще для верности и только после этого признал работу выполненной на совесть. Но и тогда не ушел, а ненадолго присел, выпустил тугую струю пахучей жидкости из-под хвоста и с довольным видом оглядел отчаянно закашлявшихся людей.
— Хр-р… что это за гадость?!! — задыхаясь, просипел Ибрис.
Молот с руганью попытался прикрыть лицо рукавом, но не преуспел — вонь поднялась такая, что аж слезы на глаза наворачивались. Не говоря уж о том, что в горлу то и дело подкатывала противная тошнота.
— Не знаю, как вы, но я не удивлюсь, если у него даже какашки ядовиты… — с трудом прохрипел Аркан, поспешно покидая место преступления.
— Кхе! Кхе!! КХЕ!!! — отозвался Сова, утирая слезящиеся глаза и торопясь за ним, как на пожар. — Боюсь, что не только они. Гляди, как камень разъело!
Дядько, загадочно улыбнувшись, подхватил хромающего рыжего под локоть и со всей доступной скоростью потащил его прочь, на безопасное расстояние, где утер раскрасневшееся лицо и, наконец, шумно выдохнул.
— Фу! Карраш, ты хоть предупреждай в следующий раз: люди же несведущи в таких делах и не знают некоторых особенностей твоего организма!
— Он бы лучше на гиен так нагадил! — проворчал Весельчак, неприязненно покосившись на наглую тварь: Карраш только что не сиял от гордости. Раздулся-то точно, да еще и грудь вперед выпятил, став неуловимо похожим на крупный костяной мячик с иголками. Потом довольно улыбнулся во всю пасть, заурчал и огромными прыжками помчался прочь, искренне радуясь тому, что поручение строгого хозяина исполнил в точности. Теперь там нюхай — не нюхай, только головную боль себе заработаешь, да стойкий чих на две недели. А кровушка-то тю-тю! За такой мощной завесой из несусветной вони не то, что ее — собственные испражнения не учуешь!
Хмера, мгновенно придя в прекрасное расположение духа, счастливо заскакала вокруг ворчащих и беспрерывно утирающихся людей, порой совершая от избытка чувств такие головокружительные прыжки, что раздраженные эльфы мысленно пожелали глупому самцу куда-нибудь свалиться и смачно треснуться башкой, чтобы впредь думал прежде, чем делать гадости. Но не свезло: Карраш умудрялся даже из самых причудливых пике всегда приземлиться точно на лапы, хвостом работал не хуже, чем обычная кошка, а когтями ловко цеплялся за малейшие трещинки в камне. И поэтому ни разу не то, что не упал — даже не поскользнулся. А когда увидел неподалеку приветливо раскинувшийся лужок неопытного песчаника, рванул вперед с такой скоростью, будто маму любимую встретил, после чего зарылся костяной мордой в песок и принялся с азартом копаться внутри. И это было настолько не похоже на степенную, невозмутимую, смертельно опасную и, одновременно, полную скрытого достоинства Траш, рядом с которой становилось физически некомфортно, что люди невольно замедлили шаг, неприлично разинули рты и изумленно уставились на происходящее.
— Молодой он еще, — извиняюще пояснил Урантар. — Резвый, да шустрый не в меру. Особенно там, где не надо. Только-только в силу вошел, вот она и ищет выхода.
Карраш живо поднял голову, сжимая в зубах толстое щупальце истошно заверещавшего песчаника, и смущенно потупился. Ну что? Кушать-то хочется! Для него никто ведь не взял с собой бараньей тушки? Или хотя бы коровье бедрышко на ужин? Вот и приходится изворачиваться на ходу.
