Макс Фрай - Наваждения
Ну, я и рванул. Чуть лоб не расшиб о дверной косяк, выскакивая на улицу.
Оказавшись на улице, я жадно вдохнул хорошую порцию холодного ночного воздуха, уселся за рычаг амобилера и позволил себе роскошь как следует выругаться вслух. Иногда это просто необходимо – во имя собственного душевного здоровья, общественного спокойствия и прочих безусловных, но хрупких ценностей.
Выругавшись, я с удовольствием отметил, что мне больше не хочется убить первого попавшегося прохожего – просто, чтобы поразмяться.
– Ничего-ничего! – сказал я себе. – С некоторыми людьми происходят вещи и пострашнее. Имей в виду, радость моя, ты вполне мог умереть в том же городе, в котором родился, шестьдесят или семьдесят скучных лет спустя после этого выдающегося события, – что может быть хуже?! По сравнению с этим кошмарным сюжетом все прочие несчастья кажутся непрерывным праздником.
Собственный монолог, произнесенный вслух в полном одиночестве, всегда был для меня наилучшим успокоительным. К тому моменту, когда я решил, что можно бы и заткнуться, мое настроение зашкаливало за отметку «отличное», а голова, опухшая от бюрократической барщины, могла считаться вполне ясной – насколько моя дурацкая башка вообще может быть ясной. Зверская усталость все еще была при мне, но в преддверии скорой встречи с подушкой она начала казаться вполне терпимой и даже почти приятной.
* * *Теххи встретила меня сочувственным взглядом, улыбнулась и поставила на стойку маленькую кружечку с камрой.
– У тебя все равно не хватит сил, чтобы сделать больше полудюжины глотательных движений, – тоном эксперта сказала она.
– Это правда, – согласился я. – Во всяком случае не сегодня… Знаешь, этот Мир устроен ужасно несправедливым образом. Все вокруг живут какой-то загадочной личной жизнью, а я – только работаю. Кроме того, меня окружают наивные оптимисты, которые почему-то считают, будто я способен на все, в том числе писать годовой отчет. Когда им кажется, что сей подвиг может совершать Джуффин, это я еще как-то могу понять, все-таки шеф – один из самых могущественных колдунов этого Мира. А я – так, погулять вышел.
– Ну, если уж ты все равно вышел погулять, прогуляйся до спальни, – посоветовала Теххи. – Как ни крути, а ворчать ты так толком и не научился. Подобные вещи нельзя говорить с такой довольной физиономией.
– Она у меня не довольная, а гордая. Все-таки мне удалось мужественно продержаться за письменным столом почти двое суток. А таких подвигов я еще никогда не совершал.
Потом я зверски зевнул и заставил себя предпринять последнее на сегодня героическое усилие. Оторвал задницу от табурета и преодолел тридцать шесть ступенек винтовой лестницы, отделяющие трактир «Армстронг и Элла» от темной уютной спальни. В финале я со сладострастным стоном рухнул на меховое одеяло и наконец-то исчез из этого прекрасного, но утомительного Мира.
Зато проснулся я совершенно добровольно, причем задолго до полудня. Чудеса, да и только.
– Вот теперь ты выглядишь как человек, вполне способный обниматься с девушками, – одобрительно заметила Теххи, улыбаясь мне с порога спальни.
– И не только обниматься, – подтвердил я. – В настоящий момент я способен на страшные вещи. Ты глазам своим не поверишь.
А пару часов спустя я внезапно открыл в себе еще один талант – великий дар вовремя являться на службу. Честно говоря, я с радостью обошелся бы без этой новой паранормальной способности, но меня, как всегда, никто не спрашивал.
Джуффина в Доме у Моста еще не было. Впрочем, это я как раз предвидел, вчера вечером у шефа было отчаянное лицо человека, решившего сражаться до последнего. Даже мое дезертирство не помешало ему раз и навсегда покончить с проклятыми самопишущими табличками. По моим расчетам, это великое событие могло иметь место часа за полтора до рассвета, никак не раньше. Так что Джуффин честно заслужил право на передышку. Я даже не стал посылать ему зов и приставать с глупыми вопросами: «А что теперь?» Ясно, что за такие вещи сэр Джуффин Халли и убить может. Надо сказать, я абсолютно солидарен с ним в этом вопросе.
Зал Общей Работы представлял собой в высшей степени печальное и поучительное зрелище. Сэр Шурф Лонли-Локли восседал в кресле с таким видом, словно бы наконец-то заставил себя всерьез задуматься о судьбах мироздания и посвятил этому полезному занятию приблизительно пять-шесть суток, не отвлекаясь на такие глупости, как сон и еда. Мелифаро примостился на краешке стола и демонстрировал всем присутствующим свои таланты в области художественного клевания носом; на мой взгляд, они граничили с гениальностью. Даже его ярко-малиновое лоохи казалось тусклым, словно оно тоже здорово не выспалось. Бедняга Нумминорих, свежий и бодрый, ерзал на стуле, смущенно созерцая их усталые физиономии.
– В этом помещении стало на одну хорошо выспавшуюся сволочь больше, – завистливо констатировал Мелифаро. – И как тебе это удалось, чудовище?
– Элементарно. Зашел в спальню, лег, закрыл глаза, а потом открыл – часов через восемь примерно. Или даже через девять.
– Ну ты и гад. Этот тип сообщил мне примерно то же самое, – сварливо сказал Мелифаро, тыча пальцем в сторону Нумминориха. – И мне так завидно, что я сейчас убью вас обоих.
– Вот так сразу возьмешь и убьешь? – восхитился Нумминорих.
– Ага, – с удовольствием подтвердил Мелифаро.
– В этом случае оставшимся в живых придется работать еще больше, – заметил я. – Кстати, тебе не кажется, что твой медовый месяц чересчур затянулся?
– При чем тут какой-то медовый месяц?! – возмутился Мелифаро. – Кенлех уже начала забывать, как я выгляжу. Иногда бедняжка посылает зов моей маме, и та излагает ей полный список моих примет, чтобы у девочки был хоть какой-то шанс узнать меня при встрече.
– Хорош заливать! – фыркнул я. – Вчера вечером я уходил отсюда предпоследним. В Управлении оставались только сэр Джуффин и наш с ним годовой отчет, великий и ужасный.
– Все правильно, – вздохнул Мелифаро. – Трагедия состоит в том, что я пришел через несколько минут после твоего ухода и сижу здесь до сих пор. Правда, мне все-таки удалось покончить со всеми своими делами – почти за сутки до наступления Последнего Дня года. Кажется, это рекорд!
– А на кой ты тут, собственно говоря, сидишь в таком-то случае?
– Сам не знаю. – Мелифаро удивленно захлопал глазами, потом на его лице появилось выражение абсолютного счастья. – Ты гений, Макс! Я же действительно все сделал, а поскольку ты уже здесь… Получается, мое дежурство тоже закончено!
– Совершенно верно, – подтвердил я. – Так что можешь проваливать. Нужна нам здесь твоя угрюмая рожа!
