Елена Звездная - Жена воина, или Любовь на выживание
— Привет, мам, — ехидно поздоровалась с тар-эном.
Усмехнулся, учтиво склонил голову и произнес:
— Приветствую, принцесса Киран.
— Здаров, Нрого, — весело ответила ему.
Где-то рядом с ним, или в нем, были тени, и вот с левым я бы пообщалась с огромным удовольствием, а правому надо было бы сказать:
— Там у Эрана Икас остался, забери, а? А то вдруг его хейры обидят, — попросила я.
Нрого вздернул бровь и повторил:
— У Эрана остался Икас… А Кира не осталась?
— Нет. — Я улыбнулась. — Так мама где?
— Эйтна МакЭдл прибыла, — задумчиво ответил воин. — Странные дела творятся, Киран, правящий клан начал уничтожение связующих. Разрушаются храмы, эйтны, что спастись не успели, схвачены. Хассараты готовы поднять оружие.
И он выжидающе посмотрел на меня. Я на него. Нрого на меня, чуть прищурившись.
— Картинку приближаешь? — догадалась я.
— Что? — не понял воин.
— Ты глаза прищурил, — пояснила, — значит, изображение приближаешь, чтобы рассмотреть лучше.
И взгляд Нрого изменился мгновенно. Он пристально посмотрел на меня и задал неожиданный вопрос:
— Ты стала Аэ?
— Чего? — удивилась я.
— Это способность Аэ — видеть близко без приборов.
«Ого!» — только и подумала я.
— А у них много способностей? — Любопытство во мне неистребимо.
— Разве это имеет значение, если учесть, что таров — мало?
— А тар-энов кипец как много, — догадалась я, на что намекнул Нрого.
Вот, космос, неужели будет война?!
Перестук каблучков, и я по звуку узнала легкую мамину походку, затем картинка дернулась, видимо, воин передал сейр, и я увидела маму.
— Пантеренок, — прошептала она.
— Привет, мам! — Я заулыбалась.
Тут Нрого широкой ладонью накрыл сейр и что-то явно сказал маме, потому что когда убрал руку, я увидела растерянный мамин взгляд, затем прозвучал и потрясенный вопрос:
— Киренок, ты… ты приняла дар жизни повелителя?
Вот морда узкоглазая, все с ходу и выдал!
Скривившись от осознания, что я в очередной раз дура, нехотя ответила:
— Ну не то чтобы приняла, мне его впарили под видом расширения эротических горизонтов…
— Как? — разъяренно воскликнула мама. — Как ты могла?!
Начинается.
Устало вздохнув, раздраженно пояснила:
— Ситуация была к отказам не располагающая…
— Это как? — Мама откровенно злилась.
— Ну что значит как? — в свою очередь, начала злиться я. — Мам, учитывая, что ты меня родила, сама должна быть в курсе, как и что, вот. И тему закрыли.
Выпалила, а глаза опустила и на маму не смотрю. И она молчит. Я так осторожненько одним глазом глянула — мам глядит на меня суженными зелеными глазищами и злится. Конкретно так.
— Что? — не выдержав, спросила я.
— А ничего, только теперь повелитель Иристана всегда, я повторюсь — всегда, Киренок, будет знать, где ты находишься и что чувствуешь.
Ничего себе…
— А я тоже буду? — спросила заинтересованно.
— Нет, — прошипела мама, — связь в одностороннем порядке.
— А-а, типа очередная иристанская дискриминация, — догадалась я.
Мама кивнула.
А затем куда-то пошла и, видимо, отойдя от Нрого, начала говорить:
— Твоя бабушка здесь.
О, неужели тень позволила ей повидаться с дочерью, или это очередной ход в игре шейсов? Вообще, чем дальше, тем больше бесят они меня.
— Иристан практически в состоянии войны, — продолжила мама. — На востоке твой отец…
— Не называй его моим отцом! — нервно потребовала я.
Мама кивнула и продолжила:
— Агарн собирает войска, на его сторону переходят многие хассары.
Папандр успокаиваться не желает. И да, мне вдруг стало интересно:
— То есть хассар Айгора готов выступить против правящего клана?
— Нет, Киренок, ты не поняла, — мама выглядела очень серьезно и как-то расстроенно, — после того как ты уничтожила все, что создал Агарн, хассаром Айгора стал глава рода МакОрат.
— Ну да, дедок, помню, — сухо сказала я. — И он тоже присоединяется к восстанию?
— Нет, он нет, — странная улыбка, — он слишком доволен новой должностью, чтобы потерять ее, и потому целиком и полностью на стороне Аэ.
— Коварный деда, — протянула я, — вот он сразу мне и не понравился, а когда ударил в живот, понравился еще меньше. Мам, а бабушка у тебя зачем?
И вот тут Киара МакЭдл остановилась, огляделась по сторонам, затем прислонилась спиной к стене и тихо сказала:
— Не могу отделаться от ощущения, что это не она… — И взгляд ее стал растерянным. — Я уже ничего не понимаю, Кира, какие-то интриги, ходы, планы… Я говорила с Нрого и поняла, что направила тебя в Шоданар в тот единственный день, когда там был повелитель Иристана. Понимаешь? А он, — голос мамы сорвался, — он был там по просьбе эйтны МакВаррас, якобы чтобы не оскорбить род МакВаррас игнорированием состязаний воинской доблести, но сама уважаемая эйтна этого разговора не помнит.
Потрясенно молчу, глядя на маму, она едва слышно продолжила:
— Иристан — как же я ненавижу эту планету, где у всего не двойное, тройное дно и правда как песок — ее невозможно удержать в руках. Я запуталась, Кира, я уже ничего не понимаю. Я всегда верила словам матери, верила беспрекословно, а сейчас слушаю ее и ловлю мелкие несоответствия и больше… не верю.
Последнее слово — стон.
— Я была уверена, что повелитель тебя не тронет, — судорожный вздох, — уверена, Кира. У него нет эйтны, нет, понимаешь. А без эйтны слияние — яд, убивающий женщину очень быстро. Они же тар-эны, Киран, они симбионты, в них инопланетный ген, уничтожающий иммунную систему крайне стремительно.
Молча смотрю на маму и понимаю, как многого она не знает. Во-первых, Эран не тар-эн, он просто тар, то есть там не ген, там он весь инопланетное создание. Во-вторых, как-то покоробила меня эта безусловная вера в то, что без эйтны женщина сто процентов сдохнет сразу после секса. Я не сильна в теориях мировых заговоров, но как будущий капитан заговор среди личного состава определить смогу. Так вот — незыблемая вера в незаменимость эйтн как-то слишком уж была незыблемой. При всем при этом никак не могу отделаться от мысли, что неиристанки, массово проживающие в квартале развлечений, вовсе от интима с тар-энами не страдали. Более того, я отчетливо вспомнила разговор с Джем на кухне у Накара перед гонками на лемаках и ее слова: «Воины — они какие-то особенные, и семя у них не только живучее, оно и женщину меняет. На моих глазах тридцатилетние, что начинали спать с тар-энами, стремительно молодели — месяц, другой, и им уже не дашь больше двадцати». То есть одним яд, а другим — плюс к здоровью и молодости… Странно, очень.
