Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт
«Присаживайся, хабиби, присаживайся! — широко улыбнулся Мезимотес. — Сейчас поспеет кофе, и мы с тобой обсудим кое-что. Надеюсь, на сей раз нам никто не помешает», — Миней подмигнул Моти, натянув на лицо хитровато-добродушное выражение.
Первые десять минут прошли под знаком дружеской беседы и нежного позванивания ложечек. Миней никогда не предлагал Моти Блоху фирменные закуски «от Одеда», зная, что в семье Блохов соблюдается относительный кашрут (чего нельзя сказать о строгостях с употреблением посуды — уступка, на которую пришлось пойти Рути вскоре после свадьбы). Моти поначалу чувствовал себя несколько скованно, недоумевая, почему босс пригласил назавтра после того, как сообщил о начале работы над новой темой, даже не успев выдать оформленного по всем правилам техзадания. Но непринуждённая дружеская беседа, крепкий ароматный кофе и сласти — всё это побудило его несколько расслабиться после напряжённого рабочего дня.
Поэтому неожиданный вопрос шефа: «А скажи мне, Моти, как ты лично относишься к силонокуллу? — застал его врасплох, заставил с изумлением воззриться на Минея, который пояснил: — Вот твоих мальчиков мы видим довольно часто в «Цедефошрии» на выступлениях «Звёздных силоноидов» Ори Мусаки. А тебя я там видел только один раз… и то ты почему-то ушёл до окончания концерта!» Моти растерялся.
Он подумал, что очень давно вообще не был в Парке. Пожалуй, точно — с того самого дня, когда мальчишки вытащили его на Концерт Века. Шок, который он тогда испытал, увидев на сцене обнажённого, в хлопьях оседающей пены и разукрашенного нескромными татуировками Виви Гуффи, а затем — услышав силонокулл-пассажи, не выветрился из памяти до сих пор. Он искал и находил любые предлоги, чтобы обходить «Цедефошрию» стороной. Зато близнецы, поступив в гимназию Галили, старались не пропускать ни одного концерта в «Цедефошрии», терроризируя всю семью сотрясавшими их уютный коттедж записями любимых силонокулл-пассажей.
Рути с Ширли влекли иные Лужайки, иная музыка. Они любили то, что он сам предпочитал в молодости. Тем более силонокулл, как Моти с некоторых пор начал подозревать, вызывал у Рути и особенно у Ширли неприятные ощущения, вроде тошноты и головных болей.
Но что делать: настало время иных песен! Эранийские элитарии (их с Рути нынешний круг общения) были твёрдо убеждены: классика, джаз, народные песни, лёгкая современная музыка, и даже хасидский рок — хорошо, конечно, но… для публики определённого уровня, которая ещё не дозрела до силы и мощи над-мелодийного, над-ритмического современного силонокулла. «Классика — это слишком серьёзно и тяжеловесно в наше стремительное и напряжённое время! Вот ведь наша известная журналистка, лауреат премии «Золотого пера» Офелия Тишкер пишет… — с умным видом повторяли друг за другом жёны эранийских элитариев. — Разве можно сравнить все эти мелодии, даже в современной обработке, с космической силой и мощью силонокулла Куку Бакбукини и Ад-Малека!..» «Ну, мелодиями это можно назвать с ба-альшой натяжкой!..» — думала про себя, слушая эти разговоры, Рути. Моти тоже не дозрел до понимания современного, прогрессивного силонокулла. К тому же то и дело заползала в потаённые уголки души тоска по мелодиям их с Рути молодости, желание снова окунуться в мир нормальной мелодичной музыки.
Такие мысли, раз забредши в голову, имеют обыкновение возвращаться снова и снова, смущать и сеять сомнения, а там и… неровен час — неприятие новых веяний. Но вслух выражать неприятие мощно громыхающих, изысканно скрежещущих, вкрадчиво закручивающих нервы шедевров силонокулла — это значит подвергнуть себя в лучшем случае насмешкам со стороны более продвинутых и современных коллег и соседей элитариев, без которых он уже не мыслил культурного и интеллектуального общения.
А ведь ему необходимо остаться в их кругу своим человеком, таким же элитарием, как и они все. Значит, он обязан если и не принимать силонокулл, то хотя бы внешне выражать восторг, слушая вкрадчивые, порой еле слышные, но кажущиеся оглушительными до нервного содрогания, композиции этого таинственно-жутковатого Ад-Малека и пребывающего вечно в состоянии лёгкого (а порой и сильного) подпития Куку Бакбукини… На большее он оказался неспособен.
Поди знай: сегодня ещё позволительно высказывать осторожный скепсис в отношении Ад-Малека, Куку Бакбукини, Ори Мусаки и даже Виви Гуффи, а завтра… отношение к силонокуллу в какой-то момент может и на карьеру повлиять самым непредсказуемым и фатальным образом.
Зато его мальчики Галь и Гай и вся их компания живут внутри этой культуры, живут этой культурой (»А что — действительно культурой?» — неожиданно для себя подумал Моти) — и ничего другого знать не хотят. Их, на грани агрессивного фанатизма, экстатическое отношение к силонокуллу, и с противоположным знаком, — к классике, а тем более к народной музыке, которую они называли «средневековыми соплями, сеющими слабость и уныние», порой даже пугало.
До сих пор Моти предпочитал не влезать в эти дебри. Он очень надеялся, что как-нибудь само рассосётся. И вот теперь это настигло его — и не где-нибудь, а на работе, которой он жил, в которую был погружён, порой до полного забвения всего окружающего.
Все эти мысли мгновенно пронеслись в его голове, пока он сидел, напряжённо выпрямившись в кресле, перед шефом. Миней не сводил с него своего ласкового и настороженно-выжидающего взгляда.
Моти тихо и сбивчиво забормотал: «Ну, конечно, мы всей семьёй… э-э-э… Нет, на «Цедефошрию» у меня времени нет… но в записях мальчики нас приобщают, у них богатая фонотека… наверно, все новинки… Ну, мы с женой не чураемся и традиционной музыки, классики, танцевальной… Я-то лично и на те Лужайки… тем более… не хожу: времени нет… В основном в записях, по телевизору… Разве нельзя?» — «Кто говорит, что нельзя! — ласково подбодрил его Миней. — Всё можно, если не слишком забивать этим голову. Но всё же главное для элитария — приобщаться к нашей струе, постепенно переключая на неё все свои мысли и чувства!» — «А уж мои сыновья, — Моти оживился, подумав, что рассказ о близнецах и есть тот спасительный якорёк, который сейчас оставит его на плаву и позволит принять самое деятельное участие в новом, уже увлёкшем его, проекте. — Они в гимназии Галили учатся! Вы бы знали, какие они у меня фанаты силонокулла!.. С самого начала учёбы в гимназии они основали «Клуб юных силоноидов», поэтому себя и своих друзей они так и кличут… э-э-э… — и Моти смущённо улыбнулся: — силоноидами… Я полагаю, ситуация в нашей семье ясна?» — «Ладно, Мотеле, с этим всё ясно. Я только хочу посоветовать тебе хотя бы раз в месяц посещать концерты в «Цедефошрии». Считай, что это тоже входит в план твоих работ. Понял? Если хочешь, фирма может тебе и твоей семье выделить билеты с большой скидкой. Я же понимаю, что часто посещать престижную «Цедефошрию» всей семьёй, да ещё и за свой счёт, накладно даже для самого элитарного бюджета. И своих девочек приводи, им это тоже будет полезно…» Моти ничего не оставалось, как смущённо кивнуть.
