Борис Немировский - Детские игры
Рука проскочила сквозь отросток тающего уже дракона, и он исчез. Рийни повернулась к проходу, охраняемому «драконом», справедливо полагая, что там и есть нужный путь, но проход исчез вместе с драконом, и рука нащупала только холодный влажный камень.
Монстры, вояки, гвардейцы… Иллюзии начали совсем уж надоедать, когда вместо них навстречу Рийни шагнул старичок с длиннющим, выше себя, посохом, и буднично так произнёс:
– Брысь отсюда! А то испепелю, – он пожевал губами и задумчиво добавил: – Или в жабу обращу. Тебе что больше нравится?
Так хотелось поверить, что престарелый волшебник тоже только мираж. И Рийни почти убедила себя уже в этом, когда старичок громко и отчётливо пукнул.
Звук и последовавший за ним запах убедили девушку в реальности происходящего. А, собственно, чего она ждала? Вот он, волшебник. Колдун. Мальден. Цель её путешествия. Не дав колдуну опустить его магический посох, Рийни прыгнула, выставив вперёд остриё рапиры и целясь им прямо в сердце злодея. И – пролетела сквозь мираж колдуна прямо в зал. Замерев на входе, она уставилась на восседающего на троне Мальдена, с ужасом понимая, что не сможет больше сделать вперёд ни шагу. Потому что – она была уверена в этом – стоит ей только шагнуть к колдуну, как тот окажется очередным призраком, а за ним будет ещё и ещё… Дорога Иллюзий…
* * *Последний участок пути оказался на диво спокойным. Несколько простых ловушек были замечены вовремя, а хитро спрятанных не было вовсе, но Энглион, резонно ожидавший подвоха, не расслаблялся сам и Джино не давал. Главный зал обнаружился неожиданно – просто за очередным поворотом стены раздались в стороны, а потолок взмыл вверх. Энглион осторожно повёл перед собой мечом – здесь, на входе, было самое подходящее место для пакостной ловушки – и, ничего не обнаружив, шагнул вперёд…
…и рухнул на колени. Тяжесть навалилась такая, что он не сразу понял – это не потолок обрушился на него, а всё то же проклятие Мальдена, но насколько оно было сильнее здесь, чем за стенами замка! Мир потемнел перед его глазами, бесполезный мир, и он сам – бесполезный человечишко, одинокий, никому не нужный… Зачем куда-то идти, что-то делать, ради чего-то стараться? «Хоть ты-то принёс ответ?» – эхом раскатился по залу голос колдуна, и тоска Энглиона была лишь отражением прозвучавшей в нём тоски. Так, значит, Мальден сам страдает от своего проклятия? Так, значит, его слова о том, что он ожидает ответа, не были жестокой насмешкой? Но у него не было ответа, даже на это он не был годен… Энглион ничком упал на пол. Ооооо, как тяжела эта бессмысленная жизнь, что толку в ней… Достать кинжал, и…
Эта мысль остановилась в его сознании. Он гнал её прочь, но она возвращалась. Потом к ней присоединилось смутное воспоминание… что-то он должен был сделать, зачем-то пришёл сюда… Ещё долго Энглион лежал бы на полу, путаясь в своём сознании, но сработал один из боевых рефлексов – одна рука, выпустив рукоять меча, потянула из-за спины эльфийский арбалет, другая нащупала рычаг… Взвести, послать стрелу в грудь… а там будь что будет. Почти ничего не видя, Энглион полз туда, откуда доносились голоса… голоса? Мальден здесь не один? Одним рывком Энглион высунулся из-за колонны – какая-то часть сознания настойчиво повторяла ему, что он действует слишком рискованно, но это не имело значения, ничего не имело значения – и увидел их.
Мальден, точно такой, как его описывали, сидел на массивном чёрном троне, высеченном из одного куска камня. Волны тоски и отчаяния расходились от него по залу, и зрение Энглиона опять помутилось… но он увидел – перед чёрным троном стоит Джино, опираясь на длинный меч в ножнах, как на посох, сгибаясь под той же тяжестью, что придавила к полу Энглиона – но стоит! И даже ведёт беседу с Мальденом! Правильно, братишка, держись, отвлеки его, я сейчас… – Энглиону казалось, что он шепчет, но на самом деле он лишь беззвучно шевелил губами, пытаясь наощупь наложить короткую тяжёлую стрелу с серебряным наконечником, и никак не попадая в желобок.
Он слышал голоса, но не вникал в смысл слов… какие-то обрывки доходили до сознания, но они не имели значения… всё было неважно… только наложить стрелу, да поднять арбалет для выстрела…
– …это не ответ.
– Ответ. Только не тот, которого ты ждал.
– Почему ты так уверен в этом?..
Только поднять арбалет, да прицелиться…
– …только не говори, что тебя этому не учили.
– Учили. Но что толку с того?
– Толк есть. Если бы ты понял это, Риадан не лежал бы в руинах…
Только прицелиться, да положить палец на крючок…
– И ты так ждал ответа, что возжелал истребить входящих…
– Ловушки Дороги Ловушек включаются лишь на оружие, это – разумная мера безопасности. Да и никто не звал вас на этот путь. Есть ещё Дорога Иллюзий…
Кто-то мелькнул за спиной Мальдена и Джино с новой силой вскинул голову.
– …Эльфы не принесли ответа, только душу разбередили своими песнями.
– И всё же никогда не поздно…
Только прицелиться…
– …поздно. Для меня слишком поздно.
– Ещё нет. Ты неопытен, но опыт придёт…
О чём они говорят? Неважно… только положить палец, да плавно нажать…
– …тебе снился страшный сон. Пора просыпаться. Проснись, Мальден…
Лицо восседавшего на троне колдуна вдруг дрогнуло, на мгновение потеряло очертания, и вновь обрело стабильность, помолодев мигом лет на двадцать. Энглион так и не понял, привиделось это ему или нет, потому что в следующий момент Мальден просиял, словно сквозь черноту его одежды прорвался рассветный лучик – и исчез.
И тут же давящая сила, не дававшая даже приподнять арбалет, мгновенно исчезла. Рывком взметнулось оружие, щёлкнул затвор, звонко свистнула тетива. Тяжёлая стрела вспорола воздух и с хрустом вонзилась в спинку опустевшего чёрного трона. По камню разбежались трещины.
* * *Герда – или Рийни? – возвращалась к на удивление непогасшему ещё костру на поляне, а в памяти переплетались в странный узор слова, услышанные в зале Замка Мальдена. Спор Джино с Мальденом, понятный лишь наполовину, вдруг превратился в мозгу девушки в песню, и она улыбнулась её ясности, повторяя вновь и вновь, чтобы не забыть и спеть её затем людям. Не только Джино и Энглиону, и даже не столько им, сколько тем, кто по прежнему ищет ответ. Ведь разве не для этого бродят по свету менестрели?..
– Рубите канаты! Поднять паруса!
Швырните ненужное за борт!
Подземным огнём сожжены небеса
И звёзды упали на запад.
Четыре скитальца взошли на корабль.
Пригнулись подводные скалы.
И море, шершавое, словно кора,
На время штормить перестало.
Им ведомы были законы стихий,
Понятны людские секреты.
Они о прекрасном писали стихи -
Прекраснее, чем самоцветы.
Не видя, что крысы на берег бегут,
Не веря в плохие приметы,
На запад они направленье берут
За тайнами Нового Света.
Но шторм раскидал их на клочьях снастей
И бросил на берег, играя.
Напрасно они дожидались вестей -
Им выпала участь иная.
Один себе новую жизнь сочинил,
Предстал в ореоле геройском,
Чужому закону себя подчинил -
И вскоре командовал войском.
Он выстроил крепость на чёрной скале
В краю вековечных морозов.
Не смели при нём подниматься с колен
Вожди сопредельных народов.
Он в зеркале видел звериный оскал,
Но только смеялся надменно.
Он больше прекрасных стихов не писал -
Он стал властелином ВСЕЛЕННОЙ.
Другой, презирая пути большинства,
Искал в неизвестном дорогу.
Бестрепетно встретил он взгляд божества
И сам уподобился богу.
Невидящий взгляд устремив к небесам,
Застыл он скульптурой нетленной.
Он больше прекрасных стихов не писал -
Он стал ВЛАСТЕЛИНОМ вселенной.
Любовь, как известно, творит чудеса.
И, чтобы не видели люди,
Отправился третий в седые леса
В обнимку с девчонкой и лютней.
Ходил на охоту и брёвна тесал,
И падал пред ней на колена…
Он больше прекрасных стихов не писал -
Он СТАЛ властелином вселенной.
Четвёртый успел разобраться во лжи.
О нём говорили в селеньях:
«Он жил, как безумец. Он умер, как жил».
…ОН стал властелином вселенной.
Назад выбираться было гораздо легче. В скрытых нишах обнаруживались выключатели, а некоторые ловушки просто беспрепятственно выпускали уходящих. Рыцарь и его оруженосец приближались к выходу из замка.
