Дмитрий Таланов - Раксис
— Да, так! — поворачиваясь к нему, выкрикнула она, отнимая руки от залитого слезами лица. — Но больше я ничего не скажу!
«Почему?» — отобразилось на лице Андрея. Сашка предупреждающе выкинул руку.
— Ты боишься, что, если расскажешь, так оно всё и будет? — спросил он негромко.
Маша быстро кивнула, и Андрей с Сашкой переглянулись. Затем Маша нырнула рукой в карман и, достав платок, высморкалась.
— Да, — произнесла она значительно спокойней.
Спрятав платок обратно, она вытерла слезы тыльной стороной ладони и уже почти обычным голосом сказала:
— Именно этого я боюсь. Так ты выпустишь меня или нет?
Сашка отрицательно помотал головой, и Маша бросила, шмыгнув носом:
— Понятно. — Она равнодушно дернула плечом. — Это бессмысленно, я всё равно ничего не скажу.
Она прислонилась спиной к двери, упрямо склонив голову.
— Вдруг это что-то изменит? — с надеждой произнесла Маша. — В прошлом году я никому ничего не сказала, и Лилия не забрала с собой раковину. Вдруг что-то подобное произойдет и в этом?
В панике она зажала себе рот, но было поздно.
— В этом? — переспросили они хором.
— Есть индикатор? — выпалил Сашка.
Во взгляде, который Маша метнула в него, читалось, что, если он ее не выпустит, она будет драться. Положение спас Андрей. Он спросил ее с надеждой:
— А Витю Самоходова ты там не видела?
Маша растерянно обернулась, и Андрей скорчил огорченную рожу.
— Какая жалость!
Сразу после этого он проговорил серьезно:
— Можешь не рассказывать, кого из нас ты видела, и вообще можешь ничего не говорить. А мы не будем спрашивать. Но Сашка прав, нас трое, чего нервничать? Кем бы они ни были, дело им предстоит иметь со всеми нами, а мы будем слушаться тебя… для разнообразия, — подмигнул он Маше. — Кстати, не считая разбитого окна, я уже четыре месяца веду невинный образ жизни. Сомневаюсь, что магия поможет мне поступить в университет, оттого и пашу как вол. Да еще неизвестно, сколько мы здесь проваляемся!
Маша прервала его, спросив с подозрением:
— Значит, окно ты разбил не сам, я правильно понимаю?
— Да что же я, монстр какой? Это ж какая масса нужна! — хмыкнул Андрей, довольный, что всё обошлось и Маша больше не плачет, не порывается убежать и в целом выглядит довольно уравновешенной. — Конечно, не сам! Хотя сообразил применить магию, только когда ткнулся лбом в стекло. Поздно, короче, сообразил… И вообще я не понимаю, как ты еще не рехнулась, — глядя на нее, добавил он таким тоном, что Сашка опять ощутил желание срочно покинуть палату.
— Я завтра тебе расскажу, — хихикнула Маша, как делала иногда в старые добрые времена. — А пока вам пора пить ваше лекарство, если хотите очнуться до вечернего обхода. Мне рассказывала тетя Зина, как оно должно действовать, так что оставляю вас одних. Пока, мальчики!
— И то верно. Вернемся к вечному, — пробормотал Сашка, закрывая за ней дверь.
— 14 —
— Смотрите жизни в лицо широко открытыми от ужаса глазами! — воскликнул Андрей, выходя на больничное крыльцо в следующий понедельник.
День был замечательный. Небо было ясное, солнышко яркое, а ветра не было в помине. В голых ветвях деревьев, как сумасшедшие, галдели воробьи. Сашка зажмурился и, задрав лицо к солнцу, глубоко вдохнул свежий весенний воздух.
Андрей сбежал с крыльца и, развернувшись, бойко проговорил:
— Мы потеряли неделю, но мы бодры, здоровы, веселы, и потому никакой Хавелок нам не страшен. Наши проблемы можно решать по-разному, но мы будем решать их в лоб. Первая — это грядущие выпускные экзамены, предлагаю объединить усилия всех троих.
Сашка кивнул, не открывая глаз. Андрей вещал дальше:
— Вторая проблема — Хавелок. Предлагаю не расставаться с раковиной и генератором. Раковину — вручаем, генератором — пугаем, дедуля — на подхвате.
Сашка прыснул и открыл глаза.
— А если Хавелок заупрямится, вступим в бой, — закончил Андрей. — Ты долго там собрался стоять? Мы пропустили неделю учебы, я всё еще хочу получить высшее образование!
Сашка спустился с крыльца, и оба размашисто зашагали к станции метро.
— Кстати, я стишок сочинил, — бросил Андрей жизнерадостно.
— Давненько ничего нового не было, — улыбнулся Сашка. — Давай!
Отчаянно жестикулируя, Андрей продекламировал, не смущаясь народа на улице:
В июле мы смешаем сны и карты
И перепишем правила игры,
И счет пойдет на выдохи — и мы,
Мы вступим в бой здесь, прямо на асфальте,
И разобьем враждебные ряды.
И станет невозможное возможным,
И всё вернется на круги своя,
А карты — те, что правду говорят, –
Смешаем и забудем, и, быть может,
Мы всё же доживем до сентября.
Он повернулся к Сашке, чтобы оценить впечатление.
— Жизненный стишок, — одобрительно произнес Сашка. — А главное, оптимистичный. Только концовка несколько смята — все эти «всё же» и «быть может» сильно портят впечатление. Ты как рентгенолог прям!
Утром Карлсон, получив результаты контрольных рентгенограмм, вылетел из палаты как ошпаренный, а потом, вернувшись, потащил друзей делать повторные снимки. Он разогнался так, что Андрей едва поспевал за ним на костылях. Но, когда Карлсон увидел новые снимки, он прямо в присутствии ребят начал выговаривать рентгенологу, который и сам растерялся, услышав историю их болезни.
Быстро сообразив что к чему, Сашка с Андреем предложили снять с них гипс и сделать снимки еще раз. А если результат будет тот же, отпустить их домой — это предложил Андрей, которому не терпелось умотать из больницы.
Гипс с них сняли, снимки сделали, но отпустил их Карлсон только после долгих уговоров. Его круглое лицо было столь растерянно, что Сашке стало его жаль.
— Бедный Карлсон, — вздохнул он. — Будь его воля, он запер бы нас в отдельном боксе и приставил охрану.
Андрей согласился:
— Да, выглядел он неважно, но не знакомить же его с твоей тетей! Зато он получил урок, убедившись воочию, что его медицина не всесильна. Пусть-ка пороет теперь носом землю в поисках ответов, как поломанные кости могут срастись за одну неделю. А твоей тете я еще скажу персональное спасибо после экзаменов!
* * *Сашка никогда еще не заканчивал учебный год в лучшем настроении. Даже два года назад, когда они одержали победу над Джокером, он не испытывал ничего похожего. Одна мысль, что он, возможно, снова увидит Лилию, заставляла радостно биться его сердце. Джокер поможет им в случае опасности, а Лилия объяснит, что обещала, и дальше, несомненно, всё будет хорошо. Так что экзамены Сашку больше не пугали, как не пугала его и встреча с Хавелоком.
