Оксана Панкеева - Дороги и сны
— Потому что она моя.
— Ты хочешь сказать, что они ее украли у тебя? — окончательно растерялась Настя.
— Нет, ее у меня украли еще в моем родном мире. Но мне трижды начхать, кто и сколько раз ее крал после этого. И если эти твои шмякуны попробуют ее у меня отобрать, я охотнее убью их всех, чем отдам каким-то мелким пакостникам уникальный артефакт.
«М-да, не пугать девушек у тебя получается плоховато», — заметил вредный голос.
«А тебе бы только сопли развозить! — не смолчал второй. — Чего с ними цацкаться, выспросить у девушки, где они ее поджидают, и сходить туда. Подумаешь, парой-тройкой недоразвитых уродов меньше станет».
Настя, которая, к счастью, не слышала совета второго голоса, воззрилась на грозного кабальеро со странной смесью испуга и сожаления.
— Диего, я, конечно, понимаю, что у вас там простота нравов и жизнь человеческая недорого стоит, но у нас тебя за это посадят.
— Если найдут, — отмахнулся Кантор, сосредоточенный на разливании кипятка по чашкам.
— Уж тебя-то найдут в два счета. Ты ведь не имеешь понятия, как замести за собой следы. В смысле, как это делается в нашем мире.
— Ты мне расскажешь?
— Но я тоже никогда такими вещами не интересовалась. Да если даже доказать не смогут, а только заподозрят, — у тебя же личный файл липовый!
— М-да… — Вот тут она была права. Посадить, может, и не посадят, а вот липовые документы можно и засветить, если оставлять после себя неприбранные трупы. — Ладно, убедила. Не буду никого убивать. Пока не нападут группой больше трех.
— А если нападут?
— Тут уж по обстоятельствам. Зависит от их отваги и настойчивости. — Кантор поставил чашки на стол и аккуратно спрятал оружие в чехол. — Постараюсь поаккуратнее, но ничего не обещаю. Не знаю, сколько стоит жизнь тут, у вас, но своя всяко дороже. К тому же я что-то сомневаюсь, что у наших противников такие же возвышенные представления о ценности, скажем, твоей жизни. И что они так уж сильно боятся быть пойманными и повешенными.
Настя горько вздохнула:
— У нас не вешают.
— И зря, — наставительно изрек Кантор, полностью согласный в этом вопросе со вторым голосом. — Кое-кого следовало бы. Ладно, ты не думай об этом. Пей чай, пока горячий. Есть хочешь?
Девушка уныло помотала головой. Конечно, какая уж тут еда…
— Тогда располагайся, отдыхай, приходи в себя. А как успокоишься, расскажи все, что мне нужно знать о выживании в этом мире. Не хотелось бы наделать глупостей из-за собственного невежества.
— Хорошо, но можно не сегодня? Мне еще поработать надо.
— Ты сможешь?
— А что делать, надо.
Что ж, надо так надо. Товарищу Кантору, между прочим, тоже кое-что надо сделать. Раз дело так обернулось, разговор с папой нельзя дальше откладывать. Можно ли обманывать в снах, уже не столь важно. Зато папа сможет поведать о тех специфических тонкостях бытия, о которых бесполезно спрашивать боязливую девушку Настю.
— Ну и что теперь с ним делать?
— Да что, к врачу ему надо. Кровотечение остановилось на время, пока заклинание действует. Не поворачивайся!
— Да я не поворачиваюсь. Просто непривычно спиной разговаривать.
— Ты же прекрасно знаешь, что тут все залито кровью, включая меня. А через дверь виден дохлый вампир. Если ты оглянешься, мне опять тебя в чувство приводить. Лучше так и смотри в монитор. И нюхай, что ты там нюхаешь.
Нашатырем воняло по всему подвалу. К счастью, обычным, натуральным, не магическим аналогом, который сопровождается шоковой атакой на все шесть чувств одновременно.
— Так, давай думать дальше… Нам надо: Виктора — к врачу, самим смотаться в Первый Оазис и взять ориентиры…
— А еще сделать все так, чтобы мы могли потом вразумительно объяснить все отдельно убасу и отдельно почтенным мэтрам, не упоминая об этой комнате…
— А Вик чтобы мог объяснить это своему начальству, не упоминая нас с тобой…
— Ой, твою мать! — совсем не по-эльфийски выругался парнишка. — Про его начальство-то я и забыл…
— Вот именно.
— Тогда давай так… Морковку возьмем с собой, смотаемся домой, быстро скинем его на руки мэтру Вельмиру, а сами — назад…
— И все это я проделываю в бессознательном состоянии.
— Послушай, ты мог бы хоть на время взять себя в руки и не уподобляться придворным дамам? Это уже даже не смешно!
— Ах, значит, до сих пор тебе было смешно?
— Ребята… — с трудом вырвавшись из полуобморочного отупения, позвал Кангрем. — Послушайте сюда…
— Не поворачивайся! — предостерегающе вскрикнул Мафей. — Вик, потерпи чуть-чуть… сейчас мы…
— Слушай сюда, я сказал… Вампир… сотрудник лавочки. Мне надо о нем доложить, сдать труп… и после этого… его кабину в Первом ликвидируют. И всю комнату зальют пенобетоном… ориентиры надо брать где-то за ее пределами.
— Очень хорошо… — мрачно пробормотал Жак, привычным жестом сунув руку в перчатку. — Блин, штекер надо было взять… Еще объяснять отдельно убасу и мэтрам, куда делся труп…
— Нам все равно пришлось бы кому-то из них это объяснять.
— Это ерунда, а вот с кабиной… Туда надо сходить сейчас, пока она там есть. Сколько у нас времени? В смысле, заклинание твое сколько продержится?
— Я успею. Ты мне только кабину настрой на нужный адрес.
— Один пойдешь? — Жак изо всех сил постарался, чтобы это прозвучало с деловитым безразличием, но унять дрожь в голосе так и не сумел.
— Мне из комнаты выходить придется. Не хватало, чтобы ты там где-то наткнулся на зомби и грохнулся в обморок. Да и я тоже… руки еще можно помыть, но у меня и манжеты в крови. Сиди здесь.
— Не ковыряйся там… — посоветовал Кангрем, вспомнив о прошлой жизни Настиного непутевого братца. — Список кодов в папке «От склероза», так и называется — «Коды кабин».
— А дверь там как открывается?
— Ах, мать его… Не подумал…
— Что?
— Дистанционка от двери у Митьки в кисть имплантирована… Вот здесь, как у меня…
Жак скорбно застонал — видать, начал прикидывать, как сымитировать нужный сигнал, и понял, сколько это займет времени. А тащить с собой труп… Миниатюрный эльф не унесет восемьдесят шесть кило, разве что волоком…
Сам же Мафей, ничуть не смущенный новым обстоятельством, деловито поинтересовался:
— Правая или левая?
— Правая.
— Секундочку…
Ну не секундочку, а примерно десяток секундочек спустя из подвала послышался грохот перерываемых скобяных изделий, а затем гулкий хрусткий удар. Простая и суровая жизнь обитателей иных миров диктовала столь же простые и безыскусные решения проблем.
