Роберт Джордан - Возрожденный Дракон
– Снова болтаешь сама с собой? – спросила девушку ее спутница Найнив, догоняя Эгвейн на своем гнедом жеребце. Всадницы были одного роста, одеты они были тоже одинаково, и лишь из-за разницы в росте их лошадей бывшая Мудрая Эмондова Луга казалась на голову выше своей компаньонки. Покачиваясь в седле, Найнив хмуро теребила и подергивала свою темную косу, свисающую у нее с плеча, как привыкла делать в минуты беспокойства или после неудач, да ещё когда упрямство заставляло ее упорствовать пуще обычного. Кольцо Великого Змея, видневшееся у женщины на пальце, помогало узнать в ней одну из Принятых, пока ещё и не Айз Седай, но на целый громадный шаг более близкую к славному сему клану, чем Эгвейн.
– Лучше держи ушки на макушке и смотри в оба!
Эгвейн хотела уже возразить Найнив, однако речи о том, что она, мол, со всей бдительностью высматривала впереди Тар Валон, девушка придержала у себя на языке. Она, видимо, решила, будто я встала в стременах лишь оттого, что мне седло мое неудобно! Найнив частенько словно бы забывала, что ее теперь уже не называют Мудрой, что она больше не живет в Эмондовом Луге, а Эгвейн уже не ребенок. Но она носит кольцо, а я до сих пор не ношу, потому ей и кажется, будто меж нами ничего не изменилось!
– Тебя, Найнив, не удивляет, как Морейн обходится с Ланом? – спросила Эгвейн сладеньким голоском и насладилась, увидев, как сильно Найнив дернула себя за косу. Однако удовольствие ее быстро угасло. На самом деле никакие острые замечания у Эгвейн не выходили непринужденно, да и знала она, насколько чувства Найнив к Лану подобны были моткам пряжи после того, как в корзинке с рукоделием поработал котенок. Но Лан – не котенок, и Найнив должна бы уже хоть как-то разрешить свои отношения с мужчиной, пока его упрямое и тугодумное благородство не лишило ее ума настолько, чтобы она лишила его жизни…
Всего в маленьком отряде их было шесть человек, все одеты скромно, чтобы не обращать на себя излишнего внимания в деревнях и небольших городках по дороге, но при этом они являли собой наиболее странную из всех компаний, в последние времена пересекавших Каралейнскую Степь, ибо четверо из них были женщины, а один из двух славных мужей полеживал в носилках, укрепленных между двумя лошадьми. Поэтому лошади, отягощенные носилками, несли на своих боках наиболее легкие свертки и упаковки с провиантом, необходимым в длительных переходах между деревнями.
Нас всего шестеро, подумала Эгвейн, но сколько тайн мы храним? Не одну тайну разделяли общим своим ведением все шестеро, и все их тайные знания и в Белой Башне должны остаться известны лишь шестерым. Как. просто жилось мне дома!
– Найнив, а что теперь с Рандом, как думаешь? – спросила Эгвейн и поторопилась добавить: – И как там Перрин? – Девушка не могла больше позволить себе притворяться, будто настанет день – и она выйдет замуж за Ранда. Собственные чувства не нравились Эгвейн, она не могла с собой примириться, но о своем недовольстве знала.
– Ты опять о своих сновидениях? Продолжают тебя тревожить? – Голос Найнив прозвучал сочувственно, но Эгвейн не нуждалась в жалости. И свой голосок она заставила прозвучать в столь обыденном тоне, какой только сумела изобразить:
– По слухам, что доходят до нас, я судить о происходящем не могу. Сплошные сплетни, в них все наврано, перепутано.
– Все пошло наперекосяк с того дня, когда в наши судьбы вторглась Морейн, – проговорила Найнив, не скрывая своего гнева. – А Перрин и Ранд… – По лицу её стало заметно: не знает, продолжать свою речь или сдержаться. Эгвейн тем не менее уже знала: Найнив уверена, что весь путь Ранда – результат проделок, учиненных над ним Морейн. – Перрин и Ранд сейчас должны позаботиться о себе сами. Я опасаюсь, что и нам всем придется беспокоиться о себе. Что-то не так. Я это… предчувствую.
– И тебе известно, какая беда нам грозит? – спросила Эгвейн.
– Чувствую, будто какая-то буря надвигается! – Но темные глаза Найнив отражали лишь утреннее небо, голубое и ясное, с разбросанными по нему белыми облачками, однако вновь предсказательница покачала головой. – Да, нас ждет буря. Чуть ли не с детства Найнив имела способность предсказывать погоду. Слушать ветер – вот как называли ее талант, и люди верили, что подобным даром обладает Мудрая, живущая в любой деревне, хотя на самом деле их вера нередко была безосновательна. Как бы то ни было, но с того дня, когда Найнив покинула Эмондов Луг, ее блестящие способности лишь возрастали и развивались. Однако бури, приближение коих ей удавалось чувствовать, обычно в большей мере несли опасность людям, чем природе.
Задумавшись, Эгвейн прикусила губу. Сейчас, ещё на порядочном расстоянии от Тар Валона, но уже преодолев почти весь путь к нему, всадники не могли позволить себе остановиться либо замедлить шаг – нет, ни в коем случае! Прежде всего отряд спешил ради спасения Мэта, но и те причины торопиться, которые подсказывал Эгвейн ее разум, были, возможно, для всех более важны, чем жизнь одного деревенского парня, ее друга детства. Однако те поводы для спешки не заставляли столь часто биться ее сердце. Она оглядела своих спутников, стараясь понять, не заметил ли кто-то из них какой-то опасности.
Скакавшая во главе отряда невысокая, полноватая Верин Седай, облаченная в одежды коричневых оттенков, столь самозабвенно отдавалась собственным мыслям, что позволила лошади выбирать бег по своему нраву, а глубоко надвинутый капюшон плаща скрывал лицо, точно слепая маска. Как одна из Коричневых Айя, Верин заботилась всегда лишь о том, чтобы овладеть новыми знаниями, остальное в ее жизни свершалось как бы само собой.
Надо сказать, что Эгвейн вовсе не надеялась на горячую привязанность, питаемую к ней Верин. Оказавшись заодно со своими спутницами, Верин и так уже по пояс увязла в делах мира. Вслед за Мэтом, без сознания лежавшим на носилках, скакала Илэйн, девушка одного возраста с Эгвейн и тоже послушница, но не темноволосая, как Эгвейн, а голубоглазая и златоволосая. Одетая в такой же серый наряд, в каком красовались в седлах Эгвейн и Найнив, она с беспокойством поглядывала, как и они, на лицо Мэта. Вот уже три дня Мэт пролежал не поднимаясь. Сопровождавший носилки с другой стороны худощавый мужчина с длинными прядями волос старался, казалось, все видеть, стремясь при сем, чтобы его настороженности никто не замечал, а лицо его всеми своими чертами выдавало глубокую сосредоточенность.
– Подъедем к Хурину! – сказала Эгвейн, и Найнив кивнула ей в ответ. Чтобы приблизиться к носилкам, обе всадницы смирили рысь своих лошадей. Впереди иноходью мерно бежала лошадка Верин.
