Пол Керни - Иное царство
Свиньи, куры и собаки бродили по всей деревне, мешаясь с детьми. Отличала их, главным образом, худоба. Свиньи казались полудикими, куры были тощими и воинственными, а собаки — поджарыми и по виду напоминали волков, от которых их отделяло не так уж много поколений. Деревню окружал грубый частокол из заостренных кольев иногда с просветами, в которые можно было просунуть ногу. Частокол охватывал самые дальние хижины и заканчивался за ручьем, где на кожаных петлях были подвешены створки открытых ворот. Их никто не охранял. Место выглядело мирным и сонным.
— Легче легкого, — удовлетворенно шепнул Меркади.
— Но где мужчины? — с недоумением спросила Котт.
Ответом послужили донесшиеся издали крики. Лес заслонял, откуда именно. Майкл заметил, что женщины у ручья смолкли и посмотрели в ту сторону. Одна покачала головой.
— Там что-то происходит, — сказал он с разгорающимся любопытством.
— Нас это не касается, — заметил Меркади. — Видишь серого мерина в загоне за церковью? Он-то нам и нужен. Поистине прекрасное животное, но, увы, на освященной земле, куда мне нет доступа. Теперь ты должен положиться на собственную смекалку.
— Слушайте! — Котт пропустила его слова мимо ушей.
Лошадиный топот, нарастающий прибой голосов. Глаза Меркади весело заблестели.
— Свара! Сейчас самое время…
В дальнем конце деревни появились люди, конные и пешие. Двое впереди, казалось, спотыкались на каждом шагу… Нет, их толкали в спину. Высокий лысый человек в коричневом одеянии размахивал руками и кричал что-то о служителях дьявола, о дикарях.
— Я понимаю, что они говорят, — еле слышно произнес Майкл.
Ни Котт, ни Меркади словно бы не услышали его.
— Один из братьев! — Меркади сплюнул, его пальцы-сучочки нацелились на приближающуюся толпу, как два рога.
Раздавались выкрики, но теперь Майкл перестал понимать слова. Способность проникать в их смысл угасала, менялась. Он сознавал, что не знает этого языка. Значение слов, проникавших в его мозг, оставалось неведомым, но иногда оно внезапно становилось ясным, будто из туч вырывался солнечный луч.
Жители деревни всей ордой перешли ручей, их было человек тридцать-сорок, и все время впереди шагал высокий священник. Их злоба обрушивалась на оборванные дикого обличья фигуры, которые столкнули в ручей, так что взлетели фонтаны брызг. Майкл только сейчас увидел, что они связаны — что их руки крепко притянуты к телу.
Лисьи люди!
— Значит, священник вознегодовал на какое-то племя, — пробормотал Меркади, глаза у него блестели, как мокрый нефрит. — Так что с ними сделают? Утопят, сожгут или просто изобьют до бесчувствия?
Всадники проскакали через ручей, нагнувшись в седлах, подхватили обоих лисьих людей и выволокли на берег. Они лежали там, без толку пытаясь высвободить руки. Лица их были в крови, а один лишился своего головного убора.
Они больше не внушали страха, а казались странно уязвимыми, словно чучела, брошенные на потеху толпы. Они совсем не походили на страшные тени из прошлых воспоминаний Майкла.
— За что они с ними так? — спросил он, инстинктивно сочувствуя слабым.
— Лысоголовые лесные братья не любят племена, — сказал Меркади. — А племена боятся крестовых чар, которые чинят помехи вирим. Иногда какой-нибудь пустяк оборачивается оскорблением — подлинным или мнимым, либо случается кража. У них ведь совсем разные понятия о том, что хорошо, а что дурно, — у племен и жителей деревень. И происходит вот такое. Этим лисьим очень повезет, если они увидят еще один рассвет.
Майкла охватило бешеное возмущение.
— Они их убьют. Мы не можем позволить такое. Надо что-то сделать!
Котт и Меркади уставились на него.
— Мы здесь для того, чтобы украсть для тебя лошадь, или ты забыл? — ехидно спросил Меркади. — А вон тех всадников ты видишь?
Их было пять-шесть, ехали они на лошадках ростом немногим больше пони, но крепких и косматых. На них были кожаные панцири с блестящими бронзовыми бляхами и меховой опушкой. На головах — неуклюжие шлемы из кожи и рога. Забрала с отверстиями для глаз и клювом, прикрывавшим нос. В них чувствовались хищность и сноровка. Вооружены они были копьями с бронзовыми наконечниками и длинными кинжалами. У одного с бедра свисал меч в ножнах из волчьей шкуры, и у всех на панцирях были нарисованы красные кресты с ржавым оттенком, словно запекшаяся кровь.
— Кто они? — во всадниках чувствовалось что-то стихийное, что-то необузданное. Они хохотали, гарцуя вокруг распростертых пленников, а когда один лисий человек приподнялся и встал на колени, тупой конец копья тут же опрокинул его на землю. Священник проповедовал, воздев руки над головой, и деревенские жители притихли. Даже с такого расстояния Майкл различал злорадство на одних лицах, тревогу на других.
— Это воинствующие рыцари, воинство братства, — объяснил Меркади. — Защитники Деревень и Спасители Церкви. Тупые звери.
— Им неведомо милосердие, Майкл, — добавила Котт, — лучше держаться от них подальше. — Однако ее глаза пылали негодованием.
— Они же их убивают! — в ужасе почти крикнул Майкл, глядя, как удары тупыми концами копий сыплются на лежащих лисьих людей. — Что это за священник, если он способен спокойно смотреть, как они совершают убийство?
— Братья бывают всякими, — сказала Котт. — И хорошими, и дурными. Они здесь уже давно, может быть, века. Некоторые сами из племен. Однако в большинстве они смотрят на таких людей как на дикарей. «Хьетин» — вот какое слово они употребляют. И не любят, чтобы жители деревень имели дело с племенами.
— Ш-ш-ш! Смотрите-ка! — в возбуждении сказал Меркади. — Что-то там не так! Не удивлюсь, если сейчас пух и перья полетят!
Деревенские жители и рыцари явно встревожились. Священник еще сильнее замахал руками. «Племена идут!» — разобрал Майкл, и тут что-то черное впилось в горло священника, и он рухнул навзничь.
Деревенские на миг замерли, а потом бросились врассыпную. Волна бегущих захлестнула лошадей, и рыцари отпихивали их копьями, угрожающе крича. Майкл заметил какое-то движение за деревьями, и в ту же секунду на расчистку выскочила шеренга лисьих людей, и они с воинственными воплями помчались вперед, перепрыгивая пни. Через частокол на ближайшую хижину полетел пылающий факел, и кровля сразу занялась: дерн и кора чернели, повалил дым. У частокола лисьи люди остановились, посылая стрелы сквозь щели. Жители укрывались за хижинами, убегали, а двое смельчаков с трудом волокли труп священника от ручья.
Всадники понеслись галопом вверх по ручью в направлении дерева, где прятался Майкл. Они направлялись к воротам в намерении напасть на лисьих людей сзади — с наружной стороны частокола. Майкл увидел, как молнией блеснул обнаженный меч их начальника. Железный меч, не тускло-желтый бронзовый.
