Павел Клименко - Оплот и Пустота
Возвращающийся после осмотра дома Игнис издалека заметил неладное и помчался к товарищам.
Шурх! Стрела проскочила у затылка. Его явно поджидали.
Уйдя вправо, он упал на землю и покатился. Локоть ударился обо что-то твёрдое, проснулась боль в колене. Зачем он оставил доспех в доме?!
Шурх! Вторая стрела воткнулась в землю возле правой ноги.
Игнис вскочил и пустился со всех ног, виляя и пригибаясь. Лёд ему в печень! Где засел этот гадкий лучник?!
Капитан разобрался с последним всадником, и усиленное Оплотом зрение позволило ему разглядеть засевшего на доме у печной трубы стрелка. Тренькнула тетива, вперёд метнулась тёмная полоска. Тело кочевника проехалось по крыше и свалилось во двор.
Сбоку раздался шум, дверь постоялого двора с силой врезалась в стену. C мечами в руках на них бросились девять Межников, на ходу разделяясь на две группы.
Спешащий на выручку Игнис отчётливо осознал, что он попросту не успевает.
Мастер сделал короткий шаг вперёд и поднял руку до уровня макушки. В мгновение ока от закреплённых на стене постоялого двора факелов отделились огненные копья и устремились к четверым врагам. Пламя протянулось на несколько шагов и тугими опаляющими жгутами стегануло по бегущим фигурам. Темноту разорвали крики, вонь опалённой плоти шибанула в нос. Обернувшиеся шевелящимися кострами степняки покатились по земле, двое столкнулись и заорали ещё пронзительнее.
Игнис неким внутренним зрением увидел использованную только что силу. Он как будто смог заглянуть в самую суть огня, в разуме запечатлелась картинка с узорами и токами энергии.
Степняки во второй группе на секунду опешили от фонтана пламени, но, живо придя в себя, помчались дальше. Раздались воинственные кличи, лица перекосились от злобы и напряжения.
Последовало новое движение Мастера - пальцы его сжались в кулак и тотчас разжались. Окна постоялого двора со звоном разлетелись на необычайно мелкие осколки. На краткий миг почудилось, что весь этот кристальный дождь завис в воздухе. Но уже через полсекунды блестящий шквал стекла метнулся к оставшимся пятерым кочевникам. Воплей не было, осколки буквально прошили степняков навылет, воздух наполнился кровавой пылью. Переставшие походить на людей тела осели на покрасневшую землю.
Сверкающий вихрь не остановился, смерть ринулась дальше. Похоже, выпущенный на волю зверь обернулся против хозяина. Мастер толкнул раскрытую ладонь вперёд, и перед ним замерцала мутно-рыжая стена. По преграде застучала стеклянная крошка, озаряя её мельчайшими вспышками. Затем прикрытие мигнуло и пропало так же внезапно, как появилось, оставив по себе лишь воспоминание.
Тишину вечера все ещё нарушали вопли обгоревшего, но пока живого Межника. Он корчился на земле среди людских и лошадиных тел. Пейзаж теперь напоминал скотобойню после дня напряжённой работы.
Из постоялого двора и других зданий никто не высовывался, жители сочли разумным забиться по дальним углам. Прижавший ладонь ко лбу Игнис постепенно приходил в себя, медленно обретали утерянное спокойствие товарищи. Капитан с трудом оторвал от себя юнца и теперь пялился на мелкие осколки, ровной ниткой лежащие на земле. Они безобидно поблёскивали в свете факелов и ничем не напоминали воинственные крупицы, ещё совсем недавно способные изрешетить человека.
С обнажённым мечом и зажатым носом Капитан приблизился к захлёбывающемуся нестерпимой болью степняку. Короткий взмах клинка оборвал стенания бедолаги, обезображенное огнём тело перестало содрогаться. Сосед его подавал признаки жизни, но кричать уже не мог. Меч опустился повторно, и в небытие отправился последний Межник из охраны каравана.
Как только Мастер пришёл в себя, вся группа поспешила убраться с места побоища в дальнюю часть селения, не осквернённую видом растерзанных тел и запахом палёного мяса.
Измождённые путники забрались в снятое на ночь жилище и с трудом заставили себя что-либо делать. Юс с Мией развели огонь в печи, поставили воду для травяного отвара. Капитан умылся в бадье и входа, затем опустился на лавку и плеснул себе половину кружки вина. Залпом выпив всё, он скривился, крякнул и вытер тыльной стороной ладони капли с губ.
- Мастер, если вы можете делать такое - зачем мы тогда машем мечами?
Старик глянул на него исподлобья, оперся о стол и нехотя ответил:
- Я ничего не буду объяснять. Это редкий вид... м-м-м... возможностей. Забирает уйму сил, применять крайне сложно. Мне пришлось использовать силу через вас. Вы могли это почувствовать.
- Да используйте нас, в чём вопрос? Секите врагов этими.... ну, что там у вас? Проще будет.
- Нет. Мне повезло. Один из Мастеров погиб два года назад, когда пытался сделать подобное. Больше такого в ближайшее время не ждите... Хватит говорить, устал я, - Мастер удалился в соседнюю комнату, с силой захлопнув за собой дверь.
Закончив с водными процедурами, Игнис сел на лавочку и указал пальцем на пустующую кружку. Хмыкнув, Капитан наполнил ёмкость рубиновой жидкостью, и они дружно выпили.
Паренёк получил слишком много эмоций для одного дня, а потому завернулся в два одеяла и уснул прямо на лавке возле печи. Юсмия долго возились у бадьи с водой, силясь смыть с себя все запахи и воспоминания о недавнем кошмаре, затем уединились в соседней комнате - благо в просторном доме их оказалось четыре.
Двое вояк остались сидеть за столом, продолжая тихо напиваться. Затухающее пламя очага давало мало света, в полутьме пёстрые тени плясали на стенах и скудной мебели. Казалось, ночь за окном поглотила всё живое и до рассвета опасно даже выглядывать на улицу.
Ощутимо захмелевший Капитан поставил локти на стол и утвердил подбородок на сплетённых пальцах:
- Почему они напали? Неужели из-за выигрыша Юса?
- Нет. Межники отныне тоже враги. Они поняли, кто мы и откуда. Заранее знали о нападении на Оплот Севера... Пока все наши узнают об их измене, они многое натворят. Ещё одна причина побыстрее добраться до Фрилиона.
- Да-м, - протянул Капитан. - Плосконосые и так нынче могут легко перевалить через горы и двинуться вглубь страны. Теперь ещё эти паршивые Межники. Мир, что ли, рушится? Эта война действительно будет другой, совсем другой.
После длительного молчания он спросил:
- Почему ты пошёл в Стылые? Это ведь обычно люди без семьи. Им нечего терять.
Игнис поскрёб щетину, невольно коснувшись шрама на щеке:
- Не уверен, что хочу рассказывать о своей жизни. У каждого хватает тягостных воспоминаний... Я может и часто был за пределами крепости, но тоже кое-что помню.
