Олег Бондарев - На краю бездны
– Назовите ее сами, – посоветовал Джефри. По его лицу нельзя было увидеть, как внутренне взволнован и напряжен жнец. Одно неверное слово – и его собеседник все поймет. А тогда, сколько ни бейся, никакой информации о рыцаре все равно не получишь.
– Да, вы правы, – сложив руки замком, кивнул странный господин. – Я должен назвать причину сам, и вот – трусость! Трусость!
– Чего именно вы испугались, скажите на милость? – Вопрос не слишком удачный, но должен был пройти…
– Конечно же, скелетов! Тех ужасных скелетов! Они убивали людей, жгли катапульты…
– А как же сами некроманты? Ну, те, что подняли мертвяков?
– Они были далеко, и у них, судя по всему, и так хватало проблем. Удержать власть над мертвяком на таком расстоянии, поверьте мне, та еще задачка!
– Верю. Когда именно вы сбежали?
Это словечко – «именно» – в подобных ситуациях никогда не вызывает подозрений. Джефри очень умело пользовался такой формой вопроса, чтобы собеседнику казалось, будто ему неизвестны только мельчайшие детали.
– Я не помню точно. Но после полуночи… и, пожалуй, раньше двух часов ночи. Как раз в то время, когда Эрлендон и генерал Ромс уже ушли, а Паггер только-только прилег вздремнуть.
– Угу. Хорошо. Наверное, вы хотите узнать, что случилось с нашей заставой?
– Я уже знаю… к сожалению. Слава Кварусу, во время отступления мы не понесли потерь. Но… – Мужчина тяжело вздохнул. – Но нашим пришлось отступить. Северная застава, простояв столько лет, все же рухнула. Кто бы мог подумать?
Джефри покивал для вида, а потом сказал:
– Не корите себя. Эрлендон прислал меня не для драки или чего-то подобного. Он просто хотел передать вам свои слова.
– Какие же?
– «Поступай, как велит душа, и да пребудет с тобой Кварус».
– О, мой мудрейший магистр! – просиял остроносый. – Неужели старый Барри наконец-то обрел долгожданную свободу? Я-то думал, меня теперь до конца жизни будут преследовать.
– Да нет, что вы? Зачем это магистру?
– Действительно. Вон среди юного поколения сколько талантов!.. Ладно, молодой человек, не обессудьте, но я стану паковать чемоданы: сидеть в этой дыре мне глубоко противно!
– Отлично, – кивнул Джефри. – Но прежде я хотел у вас спросить одну вещь…
– Да, разумеется?
– Мне нужно встретится с рыцарем Лейзоном. По приказу генерала. Вы случаем не знаете, как мне выйти к его замку?
– Лейзона? Хм… Если мне не изменяет память, это отсюда, если верхом, три дня пути по южному тракту.
– Ага, ясно.
– Ну, в таком случае до свидания. Кварус вам в помощь в ваших поисках.
Весть о том, что магистр не только простил его за трусость, но еще и отпустил на все четыре стороны из ордена, вернула Барри к жизни. Он не скрывал довольной улыбки и даже стал насвистывать что-то под нос.
Джефри попрощался и вышел.
Поутру нужно отыскать клячу и отправляться южной дорогой к Лейзону.
Пока же неплохо было бы хорошенько выспаться.
Мания пока что не беспокоила его, и жнец был почти уверен, что она к нему более не вернется.
Поэтому он тоже принялся насвистывать подхваченный у волшебника мотивчик.
* * *– Ваше Величество, к вам гонец от генерала Ромса, – с поклоном доложил слуга.
– Пусть войдет, – велел король.
Он изучал доклады шпионов, засланных на таинственный остров, и с каждой прочитанной строчкой мрачнел все больше.
По словам агентов, в тех землях обитали самые различные монстры – от достаточно безобидных, вроде огромных длинноногих куриц, до весьма опасных – громадных бурых чудовищ, шкуру которых нельзя пробить обычным мечом. Двум шпионам, встретившимся с этой тварью, удалось спастись только чудом: одна из множества стрел угодила бурому прямо в глаз, разом убив монстра.
Похоже, иного способа справиться с этой напастью попросту не существовало. Только – стрелой в глаз.
Также шпионы сумели отыскать в глубине леса, возле огромного болота, небольшую деревеньку, населенную странными лысыми людьми. Агенты не решались вступать с ними в разговор без приказа короля.
Теперь, похоже, придется. Джуан Первый не видел иного способа узнать что-либо о происхождении материка. О нем могли рассказать только аборигены…
Следом за слугой в кабинет Джуана протиснулся тощий паренек лет двадцати.
– Ты свободен, – велел король слуге и, отодвинув в сторону бумаги, уставился на гонца.
Паренек заметно трусил. Еще ни разу он не стоял вот так, в кабинете самого короля, перед грозным его взором.
– Ну? – проронил Джуан.
Гонец мигом вытянулся в струнку и воскликнул:
– Ваше Величество, беда!
– Что опять?
– Северная застава разрушена!
– Что?! – воскликнул пораженный король.
Северная застава, более известная простолюдинам как Последний Приют, была главной преградой на пути любой флотилии, решившей вторгнуться в Зейд. Туда направляли лучших людей, орден Кваруса выделил трех лучших магов, а всей заставой руководил один из самых выдающихся военачальников – генерал Ромс.
И теперь Последний Приют… разрушен?
Кто мог это сделать? Жейс? Слишком трусливы, чтобы лезть на Зейд. А больше вроде бы и некому… хотя…
– Атаковали с нового материка?
– Не могу знать, Ваше Величество! Знаю только, что не жейские корабли то были.
– Если не жейские, значит, действительно с материка… Но как вы могли проиграть бой, отдать им заставу?
– Ваше Величество… мы… отступили.
– Что? – одними губами переспросил Джуан.
– Генерал отдал приказ, и мы отступили на следующую ночь после первого боя. Сейчас оставшиеся в живых двигаются к столице под его предводительством. Меня конным выслали вперед, сообщить о происшедшем.
Король, казалось, не слушал гонца. Пустым взглядом он смотрел перед собой и беззвучно шевелил губами.
Последний Приют не пал. Его отдали врагу.
– Свободен, – велел Джуан.
Паренек поклонился, попрощался и шмыгнул за дверь.
Некоторое время король сидел, задумчиво потирая подбородок. А потом крикнул:
– Эдер!
– Да, Ваше Величество, – сказал слуга, входя.
– Живо ко мне тех, что отыскали племя аборигенов на материке!
– Да, Ваше Вели…
– И вот еще что… Едва прибудет генерал Ромс, сразу же отправляйте его ко мне. Ясно?
– Ясно, Ваше Величество. Что-то еще?
– Нет, это все.
– Как вам будет угодно, Ваше Величество. – Слуга поклонился и вышел.
Джуан Первый остался наедине со своими мыслями.
Он знал генерала как храброго человека. Порой даже до безрассудства. И если уж Ромс отступил, значит, сражение действительно было бессмысленно и могло привести только к ненужным потерям, а не к победе над врагом.
