Гарри Тёртлдав - Крисп Видесский
— Вас преследовали? Или вы бежали так быстро, что пешие враги вас не догнали?
Лейтенант выпрямился, положив ладонь на рукоять сабли. Только усилием воли он заставил себя расслабиться.
— Погони не было, превосходный господин, — холодно ответил он. — Да, нас разбили, но и мы изрядно побили северян. Когда бой кончился, они двинулись на север, к горам, а не на юг, за нами вслед.
— Хоть что-то, — пробурчал Маммиан. — Что с Имбросом?
— Не могу сказать, превосходный господин, ибо Имброса мы так и не достигли, — ответил Зерней. — Но поскольку Агапета разбили севернее города, а нас — южнее, я опасаюсь худшего.
— Спасибо, лейтенант, можете идти, — выдавил Крисп, заставляя себя действовать, несмотря на несчастье. Сперва Мавр пожертвовал жизнью, теперь потерян Имброс… Имброс, единственный город, который знал Крисп, прежде чем покинул деревню и отправился на юг, в столицу. Пару раз ему приходилось продавать там свиней, и Имброс казался ему огромным городом, хотя весь он уместился бы на площади Паламы в городе Видессе.
— Что будем делать, ваше величество? — спросил Маммиан.
— Двигаться дальше, — ответил Крисп. — Что нам еще остается?
* * *По мере того, как армия продвигалась вперед, разведчики начали не просто осматривать кустарник по сторонам дороги, но и пускать стрелы в любое место, способное таить засаду. Колдуны в подчинении Трокунда выезжали вместе с разведчиками, чтобы учуять колдовские завесы. Они не нашли ничего. Как и сказал Зерней, враг, разбив армию Мавра, двинулся на север, к горам.
Когда армия Криспа вышла на скорбное поле, в небо черными тучами взвились потревоженные вороны и стервятники и закружились над головами, недовольно крича.
— Похоронные команды, — распорядился Крисп.
— Это займет у нас остаток дня, — запротестовал Маммиан.
— Пусть. Все равно нам вряд ли догнать Арваша по эту сторону границы, — ответил Крисп. Маммиан кивнул и передал приказ.
Солдаты принялись за работу. Ветерок донес до императора вонь, подобной которой ему не доводилось раньше испытывать. Крисп раскашлялся и отвернулся.
Но, несмотря на зловоние, он обошел все поле в поисках тела Мавра. Он не мог отличить его по доспехам или роскошной одежде — люди Арваша не так торопились, чтобы не унести с собой все ценности. А определить, кому принадлежит тело, пролежавшее несколько дней под жарким солнцем в компании стервятников, непросто. Крисп видел нескольких, кто мог оказаться его побратимом, но не был уверен ни в одном.
Той ночью лагерь был тих — так тих, что Крисп задумался, так ли мудро было останавливаться, чтобы похоронить павших. Внезапной атаки хватит, чтобы окончательно сломить войско. Но ночь прошла мирно. На рассвете священники завели литанию во славу Фосова солнца, и солдаты, воодушевившись, запели с ними.
Еще не наступил полдень, когда вернулись двое разведчиков.
Направились они прямо к Криспу.
— Ваше величество, — сказал один из них, отдавая честь, — то, что нас ждет впереди, вы должны увидеть.
— Что там? — спросил Крисп.
Разведчик плюнул в придорожную пыль, словно отвергая Скотоса.
— Я не оскверню свой язык подходящими словами, ваше величество. Мои глаза видели эту мерзость, но рот я марать не стану.
Его товарищ кивнул, но говорить тоже отказался.
Крисп переглянулся со своими военачальниками, потом кивнул и двинул Прогресса вперед. Халогаи-телохранители и Трокунд последовали за ним. Чародей бормотал себе под нос заклинания, освежая их в памяти перед употреблением.
— Далеко? — спросил Крисп разведчиков.
— Прямо за тем поворотом, — ответил тот из двоих, который подъехал к нему первым. — По другую сторону дубов.
Когда разведчики отвернулись, Крисп проверил, легко ли вынимается сабля из ножен. Когда отряд завернул за поворот, телохранители оттеснили императора назад, встав на пути возможной опасности. Но со спины коня Крисп и так все увидел.
Сперва он заметил только трупы — около сотни, судя по вооружению, видессиан. Потом он увидел, что руки каждого старательно связаны за спиной. Погибшие солдаты лежали ногами к нему, поэтому лишь через несколько мгновение взгляд императора скользнул дальше — к аккуратной пирамиде отрубленных голов.
— Вы видите, ваше величество, — сказал более разговорчивый разведчик.
— Вижу, — ответил Крисп. — Я вижу беспомощных пленников, зарезанных ради забавы. — Он сжимал уздечку Прогресса так, что побелели костяшки пальцев.
— Зарезанных, да. Хорошо сказано, твое величество. — Криспу еще не приходилось слышать, чтобы халогай отвергал войну. Но в голосе Гейррода звучало отвращение, и он объяснил почему:
— Где честь, где хотя бы мудрость, чтобы так губить пленных? Это работа мясника, а не воина.
— Это вполне сочетается с тем, что мы уже знаем об Арваше и его людях. — Крисп поколебался, понял, что рано или поздно речь об этом все равно зайдет, и продолжил:
— Большинство наемников Арваша родом из земли Халога. Не дрогнете ли вы, сражаясь с сородичами?
Телохранители шумно завозмущались.
— Мы знаем, твое величество, — ответил Гейррод. — Мы много говорили промеж собой, каково это будет — идти против своих братьев. Но тот, кто может убивать вот так или смотреть на это спокойно, не брат мне и не родич. — Северяне снова загомонили, на сей раз согласно.
— Нам рыть могилы, ваше величество? — спросил разведчик.
Крисп медленно покачал головой.
— Нет. Пусть вся армия видит, с каким врагом мы вышли на бой.
Он понимал, что рискует. Обезглавленных пленников выставили на дороге напоказ, для устрашения, а его войско, наслушавшееся рассказов уцелевших солдат Мавра, и без того пало духом. Но Крисп полагал — вернее, надеялся, — что хладнокровное убийство вызовет в его солдатах ту ярость, которую только что испытали он сам и его телохранители.
Несколько минут спустя из-за поворота показалась голова колонны.
Крисп отдал несколько коротких приказов. Его телохранители выстроились вдоль дороги и направили ведущих всадников на луг.
Кое-кто из солдат пытался спорить, пока не замечал нетерпеливо машущего рукой императора.
Крисп внимательно смотрел, как его воины один за другим осознают кровавое послание, оставленное Арвашем. Все смотрели, не отрываясь, с ужасом, как только и может смотреть на такое человек, но испуг быстро сменялся гневом. Некоторые ругались, другие чертили солнечный круг на груди; многие делали и то и другое.
Взгляды перемещались с лежащих тел — и жуткой пирамиды за ними — на императора.
