Алексей Игнатушин - Железная скорлупа
– Позвольте представить вам несравненную леди Хелию, чьим спутником являюсь я, сэр Инконню.
Фрейлина смущенно поклонилась. Талиесин лучезарно улыбнулся, извлек из арфы божественную мелодию, запел: холодная земля зашевелилась, упругие стебли травы встали зелеными копьями, распустились цветы, в воздухе заплясали светлячки. Запахло молодой листвой и нежным ароматом вербы, прогретой летним солнцем землей и осенней зрелостью плодов.
Рыцарь с восхищением смотрел на человека, пережившего два рождения: сперва рожденного смертной женщиной, а в юности, после овладения навыками магии, его, по случайности превратившегося в зерно, в облике черной курицы склевала волшебница Керидвен, родившая через девять месяцев ребенка с сияющим лицом – тал иесин.
Бард, отряхнув одежду, сел у костра. Рыцарь и фрейлина осторожно опустились на подстилку, пожирая гостя взглядом. Певец рассмеялся:
– Пугаться нет нужды. От человека я отличаюсь мало, просто знаю много песен.
– Как скажете, – склонил голову рыцарь.
«В самом деле, – подумал иронично, – всего-то знает в совершенстве силу слова и глубины поэзии – совершенную речь. Способен убедить камень стать розой, землю – водой, воздух – каменной стеной».
Фрейлина проронила смущенно:
– Прошу, господин Талиесин, отведайте нашего скромного угощения.
Бард принял котелок с похлебкой, проглотил несколько ложек варева.
– Она немного остыла, – извинилась девушка, – но тут вина сэра Инконню, недоглядел.
Рыцарь поморщился, но промолчал. Певец глянул понимающе, в глазах мелькнула смешинка. Фрейлина, уловив мужской перегляд, засопела сердито.
По воле барда над костром появилась радуга, в ее густых слоях вспыхивали яркие искры. Хелия восторженно пискнула, захлопала в ладоши:
– Как чудесно! Не хватает лепрехуна.
– Извольте, дама, – улыбнулся бард и запел.
На радужном мосту появился недовольный гном в изумрудной одежде, нахлобучил на всклокоченные рыжие волосы зеленую шляпу. Фрейлина хлопками задала ритм чечетки.
– Вы великий волшебник, господин Талиесин! – воскликнула она. – Вы добрый.
Инконню посмотрел раздраженно. Глупенькая девчушка просто не знает, на что способны иные слова. Чему их учат во дворце, неужели не слышала о битве Кад Годо?
Добрый волшебник принимал участие в великом сражении меж колдунами-людьми и Арауном, королем Аннуфна, волшебной страны на западе. Люди украли у короля оленя, собаку и чибиса, коих тогда не было не только в Уэльсе, но и в остальном мире.
Это по воле Талиесина и колдунов-воров деревья ожили и вышли на поле битвы, где рвали воинов на части, орошая кровью листву, путаясь корнями в потрохах. Кад Годо – война деревьев…
Добрый волшебник, хм. В юности бард убивал драконов, непревзойденный знаток речи убивал одним произнесенным словом. Добрый волшебник, хм.
– Вы чем-то недовольны, сэр Инконню? – поинтересовалась Хелия язвительно.
– Ничем, – ответил рыцарь так просто, что фрейлина смутилась, во взоре мелькнул стыд.
Талиесин оглядел обоих, глаза хитро блеснули. Лепрехун, заслышав волшебные звуки арфы, перестал цокать по радуге, сел, свесив ноги, и сердито затарахтел.
– Позвольте отблагодарить вас песней, – сказал бард.
– Спойте о великой любви, господин Талиесин.
– О великих битвах, – попросил Инконню.
Хелия ожгла рыцаря презрительным взглядом, барду достался умоляющий. Певец светло улыбнулся, созвучием арфы и слов соткал из ночи певчих птиц. Рядом с костром выросло дерево, чьи ветки гнулись от золотистых плодов. Лепрехун остолбенело вытаращился, зажевал рыжую бороду.
– Я спою две песни, – сказал бард мягко. – Слушайте, леди историю о любви отважного воина Фианны Диармуида и прекрасной женщины из Дэйойн Сайд.
Лепрехун и рыцарь фыркнули одновременно. Хелия испепелила их взглядом, а бард укоризненно покачал головой и негромко спел куплет – в руках у насмешников тотчас появились кружки с пивом. Лепрехун довольно загоготал, залпом осушил свою кружку и посмотрел на рыцаря требовательно. Инконню, не любивший пива, поставил кружку у основания радуги, и гном влез на край, утопив голову в пене. Фрейлина смотрела на них с отвращением, но тут бард начал петь по-настоящему.
Пение очаровало рыцаря, он остро пережил терзания любящих сердец, но, едва песнь смолкла, ощутил раздражение. Подумаешь, повстречался фианец с прекрасной женщиной, провел ночь в замке, по утру растаявшем. Ну, полюбил незнакомку, которая его бросила, отправился искать, нашел при смерти. И пришлось бедняге идти к королю эльфов за волшебной чашей, перебить его лучших воинов. А когда достал чашу, узнал, что лекарство заберет болезнь и их любовь. Так и случилось. Сайдка осталась в своем мире, он – в своем. И чего Хелия ревет?
Рыцарь нетерпеливо потер ладони, посмотрел на барда щенячьим взором. Талиесин рассмеялся. Арфа запела суровую мелодию.
В лицо Инконню ударил морской ветер. Шумно пеня волны, три судна с квадратными парусами плыли по бескрайнему океану. Трепетали на ветру полотнища со львами, волками, леопардами и грифонами и одно – голубого цвета – с тринадцатью золотыми коронами.
Верховный король отправлялся на скрытый туманами остров, волшебную страну Аннуфн, сопровождаемый сотней храбрых рыцарей: сам бард Талиесин подогревал боевой дух воинства, и молча стоял величайший воин на свете Лльюк Ллеминаук – Обреченный. Никто не знал, откуда он родом и почему его так зовут, но в храбрости и умении биться он превосходил даже Верховного короля.
«Как и мое имя неизвестно. А вдруг…» – погрузился рыцарь в сладкие мечты.
Инконню увидел хрустальный замок, невообразимо прекрасный, мерцающий в темноте. Преодолел с рыцарями цепь стражи, восхитился чудесами: источником благоуханного вина, бьющего из-под земли, и котлом, покрытым голубой эмалью и усыпанным жемчугом. Чудесное творение прежних владык мира, великанов, даровало мужчине способность петь и мужество в бою, ибо лишь для храбрых воинов можно варить мясо в котле.
Артур выкрал котел, но у берега их догнало разъяренное шеститысячное воинство. Кровь Инконню закипела: слева и справа падают воины в прекрасных доспехах, льется кровь, рыцари теснят противника, несмотря на его численное превосходство. Перед глазами появился Лльюк Ллеминаук, огромным мечом разрубал эльфов пополам. Обреченный двигался с кошачьей грацией, бил из любого положения, исчезая в кровавом водовороте. А сбоку воинам Аннуфна заходила армия живых деревьев, подъятых Талиесином…
Дорогую цену заплатило людское воинство, домой вернулось семеро. Волшебный котел надежно спрятан.
