Владислав Гусев - Судьба по контракту
Даже Санти неожиданно выпросил у начальства короткий отпуск и умчался к какой-то дальней родне.
Неожиданно человеческий силуэт вывалился откуда-то из узкой щели между домами и проворно, как лиса, спасающаяся от стаи собак, пересек улицу перед патрулем. Ильм успел только разглядеть лохмотья, развевающиеся в разные стороны. Спасибо, что запах, сопутствующий подобным нарядам, был придавлен ощутимо покусывающим за нос и щеки морозцем. Шедшая головной пара солдат схватилась за оружие. Остальные чуть не налетели на спины внезапно остановившихся товарищей.
В ночное небо полетела отборная брань.
Оборванец, не обращая внимания на стражников, бодро юркнул в большую, опрокинутую на бок бочку и затаился там, не подавая никаких признаков жизни. Один из солдат не поленился и сопровождаемый громким гоготом товарищей, подскочил к импровизированному дому. Удар сапогом и бочка вместе со своим постояльцем покатилась куда-то в узкий промежуток между высокими заборами. Было слышно, как она несколько раз подскочила на неровностях, а потом гулко ударилась о какое-то препятствие. Больше никаких звуков из темноты не донеслось. Солдаты чуть сбавили шаг и, с удовольствием смакуя скупые детали, принялись обсуждать, насколько удачной получилась шутка.
Ильм тоже усмехнулся.
Разумеется, это была шутка, если сравнивать ее с богатым арсеналом выходок, которые себе позволяла стража в портовом районе. Поскольку случилась она без предварительно составлено плана, походя так сказать, и обошлась без особого членовредительства.
Матью кинул на некроманта многозначительный взгляд.
Ильм, без труда постигший за время службы все скрытые пружины, приводящие в действие не слишком сложный организм гарнизона, истолковал этот взгляд однозначно. Нищего следовало извлечь из бочки и озадачить рядом простых вопросов. Из разряда тех, что вполне понятны обычному смерду. Почему бросился под ноги служивым людям? Отчего ночью не спит? От кого бежит? И так далее и тому подобное. С приложением стали к горлу для повышения сообразительности. Такие импровизации порой давали очень интересную информацию. Иногда для города в целом, иногда для дознавателей в частности. В том-то и дело, что иногда. К сожалению, чаще всего жертва косилась вытаращенными глазами на приставленный к немытой коже клинок и несла всякую околесицу, сбиваясь периодически на испуганные завывания.
Еще предупредительный взгляд сержанта позволял Ильму распорядиться самому, что, несомненно, было важно для поддержания его офицерского авторитета среди рядовых.
— Патруль, стой, — Ильм, соблюдая правила игры, обернулся к сержанту, — нищего ко мне.
— Оборванца к мастеру-лейтенанту, живо! — тут же распорядился Матью, — и хватит ржать как жеребцы.
Пара солдат, все еще весело скалясь, бросилась, взрыхляя снег носками сапог, исполнять поручение. Было слышно, как их подошвы бодро простучали по замороженной земле куда-то вниз. Видимо проулок в этом месте действительно резко уходил под гору. Не зря же бочка так лихо туда скатилась. Так ли это было на самом деле Ильму оставалось лишь гадать. Ночь для наряда досталась, хоть глаз выколи, да и место это он знал не очень хорошо. Заблудиться бы конечно не заблудился, но при иных обстоятельствах помучился бы изрядно, отыскивая правильную дорогу в этом лабиринте.
Шаги так же бодро застучали обратно.
— Где эта рванина? — нахмурился сержант, завидев подчиненных, возвращающихся с пустыми руками.
— Сбег, похоже. Только бочка осталась. Столб там какой-то из земли торчит. Ну, она аккурат в него и угодила. И еще там недалеко мертвец лежит.
— Мертвец не свежий?
— Похоже на то, — солдат потер латной рукавицей щеку, — уж больно сильно морозом прихвачен. Что твоя деревяшка.
Ильм и Матью обменялись невеселыми взглядами.
На всякого мертвеца, найденного ночью в пределах города, следовало завести специальную бумагу. Предполагалось, что пять с лишним десятков пунктов, которые следовало тщательно заполнить, не станут слишком большим затруднением для неудачников, отыскавших бездыханное тело. Необходимо было описать особые приметы страшной находки, пол, приблизительный рост, предполагаемый вес, содержимое карманов и прилежащей местности, свидетельства соседей, если таковые существовали, и еще многое и многое другое. Немудрено, что сей процесс вгонял простых служак в состояние, близкое к столбняку. Не стоит забывать и о том, что многие из них попросту не умели писать. Кстати, после составления документа труп требовалось доставить в специально отведенное место, не привлекая к этому малоприятному занятию местных жителей. Все это приводило к тому, что лишь малая толика мертвецов попадала утром в виде сводки на стол к дежурному офицеру. Остальные плавно рассасывались, либо, попадая в повозку божедома, который объезжал город, никак не оговаривая свой маршрут со стражей, либо оказываясь в руках официально не существующих групп поисковиков с факультета прикладной некромантии и анатомического театра.
Ильм скрипнул зубами, представляя все муки, которые ему предстоят, и решил с совершенно чистым сердцем, что в этот раз обязанностями своими пренебрежет.
— Будем считать, что ничего не нашли, — он махнул снятой перчаткой, давая понять, что можно продолжать движение, — пусть утром местные разбираются.
— Не нашли, значит, не нашли, — сержант покрутил пальцем длинный ус, — нам забот меньше. Верно я говорю, братья?
Стражники энергично закивали головами. Таскать на себе замороженного покойника желания не имел никто.
— Только вот что я разумею, — продолжил задумчиво Матью. Голос его прозвучал достаточно громко, так чтобы слышали все, — с другой-то стороны к этому переулку ровнехонько задний двор "Трех устриц" выходит. Надо бы зайти, с трактирщиком пошептаться. Рассказать ему по-дружески, какой у него подарок на задворках лежит. Как думаешь, лейтенант?
— Надо зайти, — Ильму ничего не оставалось, как согласиться.
Некромантв душе подобные действия не одобрял, но и выступать в роли героя одиночки, ниспровергающего веками устоявшиеся традиции, он не собирался. Не им придуман этот мир. Да, не повезло сегодня хозяину "Трех устриц" и с этим ничего уже поделать нельзя. Придется выложить несколько полновесных монет, чтобы дотошная стража отказалась видеть в нем главного подозреваемого. Заведение от этого не разориться, потому что каждый умный трактирщик держит в потайном месте специальный неприкосновенный запас на подобные случаи. А в том, что владелец "Трех устриц" человек умный, Ильм не сомневался. Глупые корчмари в этих местах не выживали.
