Мария Чурсина - Императрица и смерть
Распростёртые крылья рогатого демона отгораживали одну часть коридора от другой. Крылья были настоящие, они чуть трепетали от подвального сквозняка. Крылья были настоящие, а демон - каменный. В новой части коридора стало светлее, и к их процессии присоединились ещё трое магов в сером.
Тихие переговоры, из которых Орлана, как ни старалась, не могла понять ни слова, окончились быстрым кивком начальника тайной полиции.
- Всё готово. - Аластар глянул ей в лицо. - Хотите, чтобы я вас сопровождал?
- Вполне достаточно кого-нибудь из ваших подчинённых. - Орлана скользнула взглядом по тем троим и смирилась с неизбежным. Аластар не даст ей действовать в одиночестве. Вдруг Ольвэ расскажет ей то, чего не сказал ему даже под заклинанием правды!
Аластар склонил голову. Занятый своими мыслями, он даже забыл посмеяться над самонадеянностью молодой императрицы. Ровно горело белое пламя под полукруглыми сводами подвала.
- Как скажете. Прошу.
Он сам распахнул перед ней двери.
Ольвэ щурился от яркого света. Щурился, болезненно тёр уголки глаз и тряс головой.
- Долго, - сказал он с непонятным выражением.
Орлана кашлянула, ожидая, когда он поднимет на неё взгляд, но бывший наместник Тарамна смотрел прямо перед собой. Плечи холодило то ли сквозняком, то ли предчувствием зла. Здесь холод шёл от самого камня.
- Долго вы ждали. Мне казалось, придёте в тот же день.
Мидар шагнул вперёд, приняв его рваный жест рукой за попытку нападения. Но Ольвэ не обратил внимания, он прижал руки к груди и ещё сильнее склонился к столу.
- Не возникало надобности, - отозвалась Орлана.
- Можно убрать пару шаров? Меня тут в темноте держат. Неприятно сразу в такой яркий свет.
Она погасила белое пламя, оставив только один шар, висевший справа от стола. Обстановка комнаты допросов оказалась беднее некуда: только стол, четыре статуи - каждая в своём углу - и вросшие в пол стулья, да ещё трепетный тонкий родник воды, бьющий прямо из стены в овальное углубление пола.
- Вы уже не отрицаете, что собирались убивать Ишханди, - вздохнула Орлана.
Её собеседник выглядел вовсе не так блистательно, как несколько дней назад, когда ветер трепал полы его подбитого серебром плаща, а внизу, на широком плацу, строились солдаты. Сказались дни ареста: измялся плащ, едва держалась его драгоценная застёжка.
- Тогда расскажите, зачем вы встречались с ней?
- Она сама просила меня об этой встрече. - Ольвэ перевёл взгляд с одного угла стола на другой. Какая разница, куда смотреть, если только не в глаза императрице.
- Вы уходите от ответа, - устало заметила Орлана.
Она не знала, какие там методы применял Аластар, чтобы добиться правды от пленников, но сама она едва вспоминала опыт следователя - крошечные изменения интонаций, словно случайные жесты.
- Что же вы обсуждали?
Ольвэ дёрнул за ворот рубашки, и тонкие ключицы проступили под кожей - ему не хватало вздоха.
- Тор... торговые пошлины, - повторил он вымученно.
Безразличный тон, односложные ответы... Ольвэ уже и не надеялся выбраться из подвалов замка. Что бы он ни сказал, кого из сообщников ни выдал бы, его судьбу вряд ли сделают легче. В плохо освещённом углу шевельнулась серая тень: маг, подосланный Аластаром, сменил позу.
- Говорите, - попросила Орлана, опуская руки на стол.
Она тут же отдёрнулась: камень и правда оказался ледяным. Те крохи тепла, которые она принесла с верхних этажей, таяли, как языки белого пламени. Сейчас ей уже думалось, что даже остывший зимний сад и то был приветливее.
- Леди сказала, что подло ставить ультиматумы сразу же после смерти императора. Что если я решил добиться привилегий через молодую императрицу, то за её спиной есть кое-кто, кто не даст мне этого сделать.
Говорил ли он чистую правду или повторял в сотый раз хорошо продуманную ложь - уже было не важно. Орлана прикрыла глаза, потому что не разумом, а скорее неясным чувством правды она сопоставила тот день и голос Ишханди. И эти фразы.
Поняла, что та поступила бы именно так.
- Ещё вы встречались с моим отцом.
- За пять дней до этого я встречался с императором, - щурясь на угол стола, согласился Ольвэ. - Договоры с Мааром. Всё рутинные дела. Я его не убивал, если вы об этом. Просто не смог бы.
Он был слишком невозмутим, хоть замучен холодом и темнотой. И если он лгал, то Орлана поневоле удивлялась, как можно всё ещё хранить хладнокровие в царстве теней и камня, под пристальным серым взглядом Аластара.
Его не было в комнате? Враньё! Он - песок, шуршащий под подошвами сапог, он - свет белого пламени. Секунду, и если Ольвэ скажет то, чего не говорил раньше, начальник тайной полиции материализуется за Орланиной спиной и, сцепив руки за спиной, будет слушать. И ничего не значаще усмехаться просто потому, что к его лицу приклеилась эта издевательская усмешка.
- Расскажите, что вы делали после того, как встретились с Ишханди?
Он наморщил лоб - такой вопрос ему задавали явно впервые - не успел придумать достойного по своей сдержанности ответа или был удивлён.
- Ничего особого, должно быть. Я не помню точно.
- Вы не хотите вспоминать? - поправила его Орлана.
- Демоны. - Он даже глянул на неё, быстро, загнанно, но всё же глянул. - Я не помню. Очевидно, ужинал. В чём вы меня уличаете?
Орлана повела рукой, останавливая грозно выдохнувшего Мидара.
- Не нужно поминать демонов. На следующий день ко мне явилась давно умершая подруга, а затем вы просили передать мне куклу - её точную копию. Объясните.
Он нахохлился, и на висках выступили капельки пота. Они блестели в белом свете, как капли дождя на оконном стекле - отчаянно и недолго.
- Кукла... я точно помню, что она вам понравилась, поэтому и просил передать. Мне же она сейчас точно без надобности. - Его взгляд прошил Орлану насквозь, будь она чуть более восприимчива к взглядам, её не защитил бы и лучший телохранитель Манталата.
Эту куклу она больше не могла видеть. Особенно в полумраке - лицо Сабрины проступали из безвольной фарфоровой маски с таким устрашающим сходством, что каждый раз, натыкаясь на неё взглядом, Орлана невольно вздрагивала. Она просила убрать её как можно дальше.
- Я не знал, что это ваша подруга. Черноволосая кукла - это кукла с наёмницы Ордена, - добавил к своей оправдательной речи Ольвэ.
Орлана сцепила пальцы на крае стола. Холод - к демонам. Холод камня - ничто по сравнению с холодом рук её мёртвой Сабрины.
- Наёмница Ордена - моя подруга, - уточнила она. - Убитая. Изобразите непонимание.
Он развёл руками, и, кажется, в первый раз за всю встречу, на его лице появилось нечто другое, а не маска плюнувшего на свою судьбу.
