Юлия Бажова - Сети
Что за нравы у дикарей… Изнасиловать влюбленную в тебя девушку за жалкие три монеты, а потом называть ее потаскушкой… Варвары. Моргану вспомнилось, как начались их отношения с женой. Они купались с друзьями в озере. Идель запрыгнула на него сзади, обвив его шею руками, а талию ногами, не давая возможности ни сбросить себя, ни поцеловать, ни потискать. Они были едва знакомы, и Моргану симпатизировала эта рыжеволосая хохотушка из соседнего поселка. Пока он стаскивал ее с себя, прибегнув к испытанному веками способу – щекотке, чуть не оглох от ее визга. Идель утащила его на песчаный пляжик, где они вместе с ее кузеном, его подружкой и двумя кувшинами морошкового вина кувыркались до вечера. Потом Моргана по шею закопали в теплый песок, велели закрыть глаза и лежать смирно. Идель куда-то ускакала голышом, а Морган лежал и честно не открывал глаз – он все равно видел ее внутренним зрением. Вернулась она одна. Когда ему разрешили поднять веки, у него на груди красовался воткнутый в песок «лисий хвостик» – пушистый кустик оранжевого лишайника, означающий предложение соединиться кровью.
Обычно «хвостик» приносят тайком и прикрепляют к входной двери. Тот, кому он предназначается, по традиции должен найти второй «хвостик», связать их белой тесьмой и отправить обратно. Но этого почти никто не делает. Осчастливленный избранник является самолично, мужчина – с подарками родителям будущей жены. Это если ты согласен на брак. В противном случае кустик просто выкидывается. Придумавший этот обычай, очевидно, полагал, что безмолвный отказ избавит обе стороны от выяснения отношений и лишних страданий. Он ошибся. Были и скандалы, и драки, и месть, и самоубийства.
Они занимались любовью полночи, а остальные полночи бродили вокруг озера, потому что ни один из них не мог вспомнить, где бросил свою одежду перед тем, как залезть в воду. Его шмоток так и не нашли – их потом принес кто-то из ребят, и Морган предстал перед семьей невесты с голым задом, в набедренной повязке из папоротника.
Морган дернулся и растерянно заморгал. Задремал, окунувшись в тот счастливый вечер. За которым последовали три с половиной счастливых года. А потом… Свой собственный грех он так и не смог сжечь. Его вдруг охватило чувство одиночества и беспомощности перед мучительными воспоминаниями. Он перебрался к Марго. Девушка лежала на спине, склонив голову набок и приоткрыв губки. На ее лице блуждала безмятежность, какую тонкими белыми перьями рисует ветер на голубом холсте неба в летний день. Морган улыбнулся спящему личику. Сработало. Впрочем, выдумкой был только друг семьи. Остальное в той или иной степени соответствует реальности. Суры почитают огонь превыше других стихий – он считается земным воплощением Творца, очищающим от зла и рождающим жизнь. Странная девушка. Ее и дикаркой-то назвать язык не поворачивается. Скорее напоминает юного Сура, ищущего приложения своим талантам.
«А хорошо ты знаешь дикарей?»
До сих пор его контакты с дикарями ограничивались переговорами о ночлегах, торговыми сделками и потасовками в тавернах. А чаще всего он просто проезжал мимо верхом. Даже денег никогда не выбивал из попов – эта обязанность в отряде давно и прочно закрепилась за Леной. Отрядные сплетни, ядовитые насмешки Тайнера и собственные наблюдения наводили на мысль об отсутствии у дикарей каких-либо стремлений, кроме как есть, размножаться и вредить самим себе и всему, что их окружает. Правда, Тайнер утверждает, что попы, особенно городские, гораздо умнее своей паствы. Не будь нечисти, они бы давным-давно объединили свой народ против пришлых колдунов. И ничто не помогло бы Сурам выиграть эту войну – дикарей в сотни раз больше.
Морган уныло уставился на ботинки и подумал, как хорошо было бы разуться и дать натруженным ногам отдых. И помыться.
«Полежу пять минут и разуюсь. Всего пять минут».
Он прилег рядом с девушкой. Как только голова коснулась земли, он понял, что больше не встанет.
Марго проснулась среди ночи. Она лежала на животе, лицом к реке, уткнувшись в пропахшую дымом и усталостью ткань спальника. Какая-то тяжесть давила на нее сверху, а правая рука затекла так, что потеряла чувствительность. От костра осталось несколько мигающих точек. Неподвижно зависшая в воздухе пелена туманной сырости предвещала дождь. Тусклая луна, словно обгрызенная и закинутая на небо половинка яблока, бесшумно неслась сквозь рваные дыры облаков, роняя в воду серебристую изморось.
Тяжестью оказался Морган, который во сне навалился на нее всем телом, пригвоздив к земле. Марго чувствовала, как его медленное дыхание колышет ее волосы. Должно быть, замерз, раз так прижался. Высвободить онемевшую конечность, не разбудив Моргана, не удалось. Последовал обмен растерянными извинениями. Марго вытащила из-под спальника плащ и попросила Моргана прекратить испытывать себя на холодоустойчивость. Ей почудилась мимолетная улыбка в темноте. Морган взял ее бесчувственную руку, провел по ней ладонью от локтя до кончиков пальцев, легонько потряс.
– Ой… – Марго с удивлением пошевелила пальцами. – Как это у тебя получилось?
Он стряхнул с ее походного ложа нападавшие сверху колючие веточки и, сонно пошатываясь, побрел в кусты. Марго растянулась на спине, разглядывая на затянутом тонкими облаками небе виднеющиеся кое-где размытые пятнышки звезд. Если ветер не спустится на землю, к утру все затянет туманом, и им придется двигаться вслепую.
– Подъем! – Марго вздрогнула от громкого окрика. Морган выскочил из кустов. – Живо! Уезжаем!
Она ошалело приподнялась на локте:
– Чего?
– Обувайся! – прорычал Морган. Светлое пятно его рубашки метнулось к лошади.
Марго покорно выползла в ночную сырость и принялась натягивать ботинки.
«Спятил».
Пальцы еле двигались, веки слипались. Кого может бояться в лесу верзила со здоровенным ножом и топором? Волков? Разбойников? Марго напряженно вслушивалась в темноту – тихий плеск бегущей воды, да ветер крадется по верхушкам деревьев. Людей, тем более всадников, было бы слышно. Значит, волки или… Под мышки просунулись руки Моргана, и ее расслабленное тело резко приняло вертикальное положение.
– Брось! Обвяжи вокруг ноги, чтоб не слетел. – И добавил что-то себе под нос – обматерил, наверное.
Марго еле сдержала стон, когда ее измученная задница соприкоснулась с седлом.
– Держись очень крепко, – предупредил Морган. И не напрасно. Конь взял с места в карьер и за какие-то доли секунды набрал сумасшедшую скорость, заставившую Марго думать только о том, как не слететь. Треск кустов со всех сторон, хлесткие удары веток по спине, цепляющиеся за подол и волосы невидимые щупальца… Так спешит, что не стал выбираться на дорогу.
