Катарина Керр - Чары дракона
Все утро после ухода волшебника Алейна расхаживала по саду. Время от времени она призывала Родри; а когда он приходил, она смотрела на него так внимательно, что он задумывался, не пытается ли она запомнить его лицо перед разлукой, затем хозяйка целовала его или давала пощёчину и снова отправляла прочь. Наконец, когда весь дом отправился на дневной сон, Алейна настояла, чтобы он пришёл к ней.
– Хозяйка, это небезопасно. Только не в середине дня.
– Что ты себя позволяешь? Как ты смеешь спорить?
– Я просто пытаюсь уберечь вас от печали. Этот колдун увидел в раскладе плиток большой скандал, не правда ли?
На этот раз она отвесила ему такую пощёчину, что ему на самом деле стало больно.
– Чтоб он пропал, твой колдун!
Затем Алейна расплакалась. Поскольку Родри не мог придумать ничего другого, то взял её на руки и понёс, лягающуюся и протестующую, в спальню. Они занялись любовью, а потом Алейна заснула у него в объятиях, причём так крепко, что Родри смог выскользнуть и отправиться к себе, в комнату рабов. Хотя Порто притворялся, что храпит, Родри не сомневался: старик ждал, придёт ли он. Но Родри так устал от всех беспокойств, что сам мгновенно заснул.
Значительно позднее его разбудила Диена, она трясла его за плечи и снова и снова повторяла, что его зовёт хозяйка. Со стоном зевая, Родри сел на кровати и потёр лицо.
– Она хочет, чтобы ты разливал вино в зале для приёмов. Родри, что-то случилось. Здесь Маллина.
– Маллина приходит каждый день.
– О, я знаю, но что-то в самом деле не так. Я беспокоюсь. За тебя.
Родри резко проснулся и тут же оказался на ногах. Диена смотрела на него со слезами на глазах.
– Я только молюсь, чтобы тебя не побили.
– Я думал, что ты терпеть меня не можешь.
– Мужчины! Островные мужчины, варвары – вы все слепые!
Затем она убежала из комнаты. Родри слышал, как её башмаки стучат по ступеням.
Холодея, он последовал за ней вниз и бросился в кухню, чтобы взять там поднос с кубками и вином. Когда он вошёл в зал для приёмов, то обнаружил там Алейну и Маллину. Они сидели за низким столиком и смотрели друг на друга, обе слегка побледнели. Родри поставил поднос и собрался уходить, но Маллина повелительно показала на подушку.
– Сядь, мальчик. Это касается тебя.
Когда Родри взглянул на хозяйку, она проигнорировала его. Он молча опустился на подушку.
– Очень хорошо, – продолжала Маллина, обращаясь к Алейне. – Ты понимаешь, что я имею в виду, дорогая? Все это выходит из-под контроля, если далее странствующий фокусник может услышать о происходящем прямо на рыночной площади.
– Откуда ты знаешь, что он это слышал? Он может врать.
– А зачем ему врать?
Алейна полуобернулась, чтобы посмотреть на Родри, затем повернулась назад к Маллине, чьи глаза сверкнули, как у военачальника, когда он отдаёт суровые приказы.
– Ты тоже это понимаешь, не так ли? Итак, ты собираешься сделать доброе дело и продать его назад в семью, или нет? Его брат определённо проделал долгий путь в поисках.
– Меня это не волнует! Он – мой, и никто не может заставить меня продать его!
– Я говорю о благопристойности и порядочности, а не о юридических вопросах.
Родри застыл от удивления. Его брат? В этот момент он смутно вспомнил, что у него имелось несколько братьев – в той, другой его жизни. Криселло, вероятно, – один из них, если так говорят женщины. Он сам не мог вспомнить достаточно, чтобы спорить по этому вопросу. Маллина обратилась прямо к нему:
– Ну что, мальчик, он – твой брат?
– Да, госпожа.
– А теперь послушай, Алейна, дорогая, ты просто обязана его продать. Это будет правильно. И, кроме того, если слухи распространятся, какой приличный мужчина на тебе женится?
– Меня это не волнует! Значит, я никогда не выйду замуж! В любом случае, мне мой раб нравится больше, чем половина этих глупых мужчин на островах.
– Ты любишь его достаточно, чтобы родить от него ребёнка? Как это будет прелестно и ужасно! У маленького существа, вероятно, окажутся голубые глаза, а это послужит тем самым доказательством, которое всем и требуется. Ты хочешь, чтобы твоего несчастного парня забили до смерти на рыночной площади, а вашего ребёнка продали в рабство?
– Тогда я освобожу его. Если он – свободный человек, никто не посмеет ничего с нами сделать, и если мерзкие, завистливые люди хотят болтать за моей спиной, пусть болтают!
– Это все очень хорошо. Только ты предполагаешь, что он захочет остаться и жить с тобой. А если он, свободный человек, предпочтёт уйти?
Алейна снова повернулась к Родри и взглядом задала вопрос. Немое вопрошание ясно читалось в её глазах и полуоткрытых губах. Родри почувствовал, что это удар ниже пояса. Он не знал, как ей ответить. Что бы он ни сказал – все будет ошибкой. Однако его молчание оказалось красноречивей любых слов. Алейна закрыла лицо руками и заплакала.
– Я и не думала, что он захочет остаться, – голос Маллины звучал холодно и ровно. – Ты уже беременна?
– Сомневаюсь, – к этому времени Алейна уже не плакала, просто хватала ртом воздух. – Через два или три дня буду знать точно.
– Ну, если ты беременна, то найдётся разумный способ решить проблему.
Алейна тупо кивнула.
– И ты продашь Родри его брату. И сделаешь это сегодня вечером.
– Я не хочу его продавать. Я отдам его этому мерзкому брату. Я не хочу за него ни одного зотара.
Очень хорошо. Родри, позови Порто и скажи ему, чтобы принёс бумагу и чернила. Я прямо сейчас подготовлю документ и заставлю твою хозяйку его подписать.
Когда Родри выбежал из комнаты, его сердце билось от возбуждения. Не близкая свобода взволновала его, нет. Наконец-то он узнает о себе правду. А затем он сразу же испугался, задумавшись над тем, какой может оказаться эта правда.
– Почти ночь, – сказала Джилл. – Определённо это проклятое послание должно вскоре прийти.
– Я не стал бы называть закат «почти ночью», о моя беспокойная белая цапля, но на самом деле я могу понять, почему нетерпение расцветает в твоём… Ого! В коридоре слышны шаги.
Теперь, когда решение вопроса было здесь, Джилл парализовало. Двигаясь быстрее, чем когда-либо раньше, Саламандр вскочил с дивана, бросился к двери и распахнул её, как раз когда кто-то постучался. Там стоял Родри с постельными принадлежностями в скатке, как у солдата, на плече. В руке он держал кожаный футляр для писем. Джилл сидела на подоконнике и оттуда наблюдала за происходящим, одновременно испуганная и возбуждённая. Родри бросил взгляд в её сторону, затем осмотрелся в комнате, устало и в некотором замешательстве.
