Дэвид Эддингс - Последняя игра
Чтобы лучше обозревать поле боя, каждое утро император взбирался на тридцатифутовую вышку, которая в большой спешке была специально воздвигнута для этой цели. Оттуда с помощью горластого сержанта из императорской гвардии император передвигал свои оловянные полки пехоты и кавалерии в точном соответствии с последними сообщениями, поступавшими из Олгарии.
Многие сотрудники генерального штаба вскоре подали в отставку. Это были преимущественно пожилые люди, и для них было трудно каждое утро карабкаться на вышку вслед за своим императором. Все они в разное время пытались объяснить этому маленькому человечку с крючковатым носом, что они могли бы все это видеть и с земли, но Рэн Борун не хотел и слышать об этом.
– Морин, он хочет нашей смерти! – жаловался один тучный генерал камергеру императора. – Я бы лучше отправился на войну, чем по четыре раза на день взбираться по этой лестнице.
– Передвиньте драснийских копьеносцев на четыре шага влево! – приказал с вышки сержант, и дюжина человек на земле начали переставлять малень кие оловянные фигурки.
– Все мы должны выполнять то, что император требует от нас, – философски ответил Морин.
– Но я не видел, чтобы вы карабкались по лестнице, – сказал генерал.
– Наш император избрал для меня иное поприще, – весьма самодовольно заметил Морин.
В тот вечер уставший император вздыхал в своей постели.
– Это очень интересно, Морин, – сонно бормотал он, прижимая к груди обитую бархатом шкатулку, в которой были отлитые из чистого золота фигурки Се'Недры, Родара и других руководителей похода. – Но и очень утомительно тоже.
– Да, ваше величество.
– Мне всегда кажется, что я еще многое должен сделать.
– Такова уж сущность власти, ваше величество, – заметил Морин.
Но император уже заснул.
Лорд Морин взял шкатулку из рук императора и осторожно натянул одеяло на плечи спящего.
– Спите, Рэн Борун, – мягко сказал он. – Завтра вы опять сможете поиграть с вашими игрушечными солдатиками.
***Евнух Сэйди тихо покинул дворец в Стисс Торе через потайную дверь, которая находилась позади комнат для рабов и открывалась на убогую, кривую улочку, которая, петляя, вела к гавани. Он дождался ливня, чтобы выйти под его покровом, и облачился в жалкую одежду докера. Его сопровождал одноглазый Иссас, на котором также было невзрачное одеяние. Принятые Сэйди меры предосторожности были обычными, но это никак не относилось к выбору Иссаса в качестве попутчика, поскольку Иссас не был ни членом дворцовой охраны, ни личным телохранителем Сэйди. Но сейчас Сэйди не волновали ни его наружность, ни приличия. Дворцовые интриги, в общем, не развратили Иссаса, и поэтому он имел репутацию человека, который безоговорочно предан тому, кто платит ему в данный момент.
Они отправились по омытой дождем улице к некоему пользующемуся плохой репутацией заведению, которое часто посещалось чернорабочими; вошли в довольно шумную пивную и пробрались к маленьким клетушкам в задней части дома, где предоставлялись другие удовольствия. В конце вонючего коридора высокая женщина с жестким взглядом, руки которой до самых локтей украшали дешевые безвкусные браслеты, молча показала им на исцарапанную дверь, затем резко повернулась и исчезла через другой вход.
За дверью, которую она указала, находилась грязная комната, всю обстановку которой составляла единственная кровать. На ней лежали два комплекта одежды, пахнувшей дегтем и морской водой, а на полу стояли две высокие пивные кружки с тепловатым элем. Не говоря ни слова, Сэйди и Иссас переоделись. Из-под грязной подушки Иссас вытащил пару париков и две накладные бороды с усами.
– Как они могут это пить? – спросил Сэйди, понюхав одну из кружек и зажимая нос. Иссас пожал плечами:
– У олорнов своеобразные вкусы. Но вам и не нужно это пить, Сэйди. Вылейте содержимое на свою одежду. Драснийские моряки проливают массу эля, когда ищут развлечений на берегу. А как я выгляжу?
Сэйди бросил на него быстрый взгляд.
– Ужасно! – ответил он. – Эти волосы и борода совершенно тебе не идут, Иссас. Иссас рассмеялся.
– А особенно не к лицу они вам. – Он пожал плечами и тщательно облил элем свою запачканную дегтем тунику. – Полагаю, что мы выглядим достаточно похожими на драснийцев, чтобы сойти за них, и уж точно, пахнем как драснийцы. Привяжите покрепче бороду, и давайте уйдем отсюда, пока не кончился дождь.
– Мы выйдем через черный ход? Иссас покачал головой:
– Если за нами следят, то черный ход находится под наблюдением. Мы выйдем так, как выходят простые драснийские моряки.
– Это как же?
– Я договорился, чтобы нас выбросили отсюда.
Сэйди никогда ниоткуда не выбрасывали, и посему он не пришел от этого в особый восторг. Двое здоровенных верзил, вышвырнувших его на улицу, обошлись с ним несколько грубовато, и в процессе этого Сэйди заполучил несколько царапин и синяков.
Иссас поднялся на ноги и стоял выкрикивая проклятия закрытой двери, а затем, пошатываясь, подошел и вытащил из грязи Сэйди. И они, изображая из себя пьяных, качаясь, двинулись в темноте к району, где жили драснийцы. Когда их с Иссасом выбрасывали из заведения, Сэйди заметил, что у двери напротив стояли двое, но они не последовали за ними.
Как только они оказались в драснийском районе, Иссас довольно быстро довел своего спутника до дома Дроблека, начальника драснийского порта. Их незамедлительно впустили и тотчас провели в комнату, где сидел чрезвычайно толстый Дроблек. С ним был граф Мелгон, посол Толнедры.
– Новый наряд главного евнуха при дворе Солмиссры, – заметил граф Мелгон, когда Сэйди стаскивал парик и бороду.
– Всего лишь маленькая хитрость, господин посол, – ответил Сэйди. – Я не очень-то хотел, чтобы эта встреча стала кому-нибудь известна.
– Ему можно доверять? – прямо спросил Дроблек, показывая на Иссаса.
На лице у Сэйди мелькнуло странное выражение.
– Тебе можно доверять, Иссас? – спросил он.
– Мне заплачено за это до конца месяца, – пожал плечами Иссас. – А после этого – посмотрим. Я могу получить более выгодное предложение.
– Видите? – сказал Сэйди двум своим собеседникам. – Иссасу можно доверять до конца месяца – по крайней мере так же, как можно верить любому в Стисс Торе.
Но я заметил у Иссаса одну черту: он простой, непритязательный человек. Если вы купили его, то купили со всеми потрохами. Думаю, это можно назвать профессиональной этикой.
– Вам не кажется, – раздраженно проворчал Дроблек, – что нам пора переходить к делу? Зачем вы пошли на такие сложности, чтобы организовать эту встречу? Почему просто не вызвали нас во дворец?
