Михаил Бабкин - Слимперия
— То есть? — нахмурился Семён, стараясь понять услышанное. — Какой ещё смысл? Живи себе и живи, целый Мир под твоим началом, хочешь — дворцы строй и ломай, хочешь — грозы с шампунем устраивай или ураганами из бабочек забавляйся. Красота!
— Я говорю о смысле назначенной мне жизни, а не о пустых развлечениях, — Настройщик снисходительно посмотрел на Семёна. — Дворцы и грозы быстро надоедают, уж поверь мне! Моя работа — следить за Комплексным Миром, чтобы всё работало как надо, чтобы регулярно создавались комплексные заклинания и уходили во все Миры так же регулярно! А сейчас-то ничего не работает: Миры блуждают где попало, адреса перепутались… комплексные заклинания расходуются впустую и оттого мой Мир лихорадит, болеет он… Мне пришлось всё выключить, — помрачнел Настройщик. — А какой же я тогда Настройщик, если мне настраивать нечего? Впрочем, если бы Миры остановились, даже и не вернулись бы на свои места, а просто остановились — тогда бы я смог переналадить адреса и восстановить работу Комплексного Мира… Симеон, очень прошу — найди то гнусное заклинание и отмени его действие! Пусть всё станет так же, как и прежде, пусть всё вернётся на свои места.
— Вместе с чужими, — поддакнул Мар. — Заклинание-то в первую очередь против них направлено было…
— Дались вам эти чужие, — поморщился Настройщик. — В большом доме да без тараканов — не бывает! Пускай себе, вреда от них не много… сами вымрут через сотню-другую лет, без своей главной пентаграммы.
— И то верно, — самодовольно изрёк медальон, — уж постарались мы так постарались! Как сейчас помню: мой хозяин бегает, за голову хватается, криком кричит: «Что делать? Что делать?!», а я ему советую часовую магобомбу делать и взрывать всё на фиг! Пропал бы он без меня, как есть пропал бы.
— Не так оно было, — возмутился Семён, — врёшь ты всё!
— Разве? — удивился Мар. — Жаль. Мне мой вариант больше нравится. Э, наверное меня при переносе из Икс-Мира малость контузило, вот и перепутались воспоминания…
— Кстати, — Настройщик глянул на медальон Семёна, — можно ли мне, Симеон, сделать копию с твоего нагрудного знака по имени Мар? Вернее, не полный его дубликат — не нужен он мне, болтливый такой! — а всего лишь копию заложенных в него заклинаний и путевых разметок… хочу я всё-таки попробовать устроить себе небольшой отпуск, вырваться отсюда хоть на время! А путевые разметки, надеюсь, мне пригодятся — хотя бы для того, чтобы разобраться, как обойти установленный старшими волшебниками заслон вокруг моего Мира.
— Это ты у него спрашивай, — Семён постучал пальцем по медальону. — Он у нас товарищ самостоятельный, насилия над личностью не терпит… м-м, над своей личностью, — Семён усмехнулся. — Как договоришься, так и будет.
— Мар, разрешишь скопировать? — обратился к медальону Настройщик.
— Ну, следовало бы мне для приличия сначала поломаться, покобениться, — ответил Мар, весьма польщённый вниманием бессмертного владыки Комплексного Мира, — но раз ко мне по-людски, с уважением, то ничего не имею против. Копируйте на здоровье!
Настройщик прикоснулся пальцем к медальону, застыл, прикрыв глаза.
— Щекотно, — захихикал Мар. — Словно муравьи в меня поналезли… странное ощущение! Беспокойное.
— Вот и всё, — Настройщик открыл глаза, убрал палец. — Надо же, сколько чего в тебе позапрятано! Очень, очень интересные заклинания встретились, на досуге разберусь. Главное, путевые разметки чёткие, хорошо прописаны… А вот это — что оно такое? — Настройщик повёл рукой и над озерцом зазвучала величественная органная музыка, спокойная, размеренная: казалось, она шла прямиком из неба; впечатление было настолько колоссальное, что Семён невольно поёжился.
— Музыкальная консерва номер триста сорок семь, — не раздумывая, ответил Мар. — А как называется — понятия не имею! Она типа без названия была: вышел мужик на сцену, сыграл на механизме, все похлопали и разошлись. Длинная музыка! Я несколько другую предпочитаю, повеселее…
— Чудесно, — не слушая болтовню медальона, прочувственно сказал Настройщик. — Давно я не слушал по-настоящему хороших вещей. Спасибо, Мар, — вечно юный хозяин Комплексного Мира был явно растроган. — Живая музыка! Что может быть лучше!
— На здоровье, — несколько смущённо ответил медальон. — Вы потом лучше консерву номер сорок девять послушайте, вот там музычка так музычка! Сплошной «бум-бум», сто восемьдесят ударов в минуту, ноги сами в пляс пустятся, гарантирую!
— Обязательно, — заверил его Настройщик. — При случае. Если настроение будет.
— Что ж, вроде бы все вопросы решены, да? — Семён протянул руку Настройщику. — Пойдём мы, пора… Прощай, Настройщик!
— Не «прощай», а до свидания, — подмигнул Настройщик Семёну. — Если удастся разобраться с путевыми разметками, то, думаю, свидимся ещё. Счастливого вам пути, — Настройщик пожал руки всем:
— Удачи! Буду надеяться и ждать результата.
— Да, кстати! — спохватился Семён. — Ты мог бы нас как-нибудь наладить прямиком в Мир Перекрёстка? А то, боюсь, опять занесёт чёрт-те куда, а время-то идёт!
— Увы, — опечалился Настройщик, — чего не могу, того не могу… Придётся вам самим, своим ходом.
— Ничего, нам не впервой, — заверил его Семён. — Разберёмся… Олия, возьми сумку, а то забудем! Мар, давай, включай перенос в Мир Перекрёстка, а там уж как повезёт…
Чокнутый Мир, он же Комплексный — яркий, цветастый — резко померк; последнее, что услышал Семён, был завершающий органную мелодию громовой аккорд, пронесшийся над озерцом словно порыв сильного ветра.
…Место, в которое на этот раз прибыл Семён, резко отличалось от покинутого им Мира: здесь было холодно, сыро и довольно темно; после жаркой пустыни Семёну на секунду-другую почудилось, что он угодил то ли в солидный погреб, то ли в старую партизанскую землянку. Но когда глаза привыкли к местному освещению, оказалось, что он вовсе не в погребе или землянке, а в гораздо более худшем месте. Куда как худшем!
Просторный тёмный зал с голыми каменными стенами и неровными, как попало расположенными у потолка окошками, напоминал старательно вычищенный от мусора подвал; по стенам тянулся ряд колец для факелов, но самих факелов в них не было; расставленные вокруг Семёна жаровни с алыми углями ни дополнительного света, ни какого-либо ощутимого тепла не давали. Также плохой новостью оказалось и то, что Семён находился внутри небольшой, метра три на три, пентаграммы, сделанной из толстенных медных прутов: жаровни стояли как раз на остриях её лучей, и стояли явно не случайно!
Но самое поганое заключалось в том, что колдовская звезда была активирована.
