Вольф Белов - Бельфеддор
Переселяясь в новую столицу своей державы, император Аммитетоннос не пожелал расставаться со своими питомцами. В зверинце Императорского дворца в Аттоко содержались диковинные обитатели лесов, степей и песков со всего света, многие поражали воображение своими устрашающими размерами. Некоторые из них даже выставлялись для боев с рабами-гладиаторами на Большой Арене, и не было еще случая, чтобы хищные любимцы императора терпели поражение.
Толпа взирала на безобидного милодона со смесью страха и любопытства, затаив дыхание. Глядя на мощные челюсти и внушительные когти величиной с добрый кинжал, с трудом можно было поверить, что это всего лишь мирное травоядное животное. Когда же мегатерия поднялась на задние лапы, словно демонстрируя себя публике во всей красе, толпа отшатнулась от оцепления солдат, стоявших по обочинам.
Следом за милодоном такие же чернокожие атлеты верхом на аминодонтах провели трех мегантереонов.[11] Гремя цепями и хрипя в тесных ошейниках, огромные кошки злобно косились на толпу и рычали, оскаливая жуткие пасти.
Одно удивительное существо следовало за другим, поражая воображение простого люда и даже благородных ногарских аристократов. Наконец в ворота величественно вступили несколько мастодонтов.[12] В укрепленных на их спинах специальных седлах восседали люди в черных хламидах, расшитых затейливыми алыми узорами. Мало кто из жителей Отоммосо видел их раньше – тем не менее каждый знал, кто это. То были личные телохранители императора. Они не имели абсолютно никакого оружия, однако являлись грозными воителями, ибо были воинами-магами, владеющими заклятиями огня. Этих людей с малолетства воспитывали опытные жрецы-наставники, могучие чародеи, в стенах закрытого храмового университета в Аттоко. Их интуиция была развита настолько, что они инстинктивно чувствовали опасность на расстоянии более сотни шагов. Лишь одним мановением руки императорские телохранители были способны испепелить любого, осмелившегося посягнуть на безопасность повелителя империи.
В окружении воинов-магов в столицу торжественно вступил балухитерий.[13] Мостовая задрожала под мощной поступью громадного величественного животного. В золотом паланкине на спине балухитерия восседал крупный человек в золоченом одеянии, с алмазной короной на бритой голове.
Толпа восторженно взревела, приветствуя своего повелителя. Император вскинул руку в ответном приветствии, что привело подданных в еще большее возбуждение. На протяжении всего пути императорского каравана через столицу горожане вскидывали руки к небу и во всю глотку восхваляли величие всесильного владыки Ногарской империи.
За императором и его телохранителями в окружении служителей культа в белоснежных одеяниях следовал верхом на пебротерии[14] верховный жрец Ногары. Как ни странно, ни в одежде верховного жреца, равно как и в одеждах прочих священнослужителей, ни в сбруе его пебротерия не было никаких украшений и драгоценностей, служители культа шествовали без всякой помпезности, которую привыкли наблюдать жители столицы при торжественных выездах жрецов Центрального храма Отоммосо. Тем не менее и этим бритоголовым старцам толпа выражала особый почет и уважение – мало кто мог усомниться в могуществе служителей Главного храма Ногары и самого верховного жреца. Простирая ладони к народу, верховный жрец благословлял горожан.
За жрецами по булыжной мостовой загрохотали колеса позолоченных колесниц многочисленной императорской свиты. Далее следовали пешие гвардейцы, за ними длинной вереницей потянулись обозы, замыкали шествие обычные воины, когорта за когортой вливавшиеся в распахнутые ворота столицы.
Под рев труб, бой барабанов и восторженные крики горожан императорский караван беспрепятственно продвигался к новой цитадели империи, – как вдруг сквозь строй солдат прорвались трое всадников и предстали перед мастодонтами императорских магов-телохранителей. Стоявшие в оцеплении воины вскинули копья, готовые пронзить дерзких, осмелившихся заступить дорогу самому императору, однако окрик одного из воинов-магов остановил их. Телохранители императора были достаточно опытны в своем ремесле и не чувствовали угрозы для жизни своего повелителя, несмотря на неожиданное появление троих всадников. Но при любом неосторожном движении дерзкую троицу, несомненно, ждала бы верная смерть. Сейчас воины-маги ожидали решения самого императора, не сводя пристальных взглядов с троих незнакомцев.
Музыка смолкла, шум в толпе стих, все затаили дыхание. С высоты своего паланкина, покоящегося на спине могучего балухитерия, император внимательно оглядел троих всадников. Один из них был молодой гвардеец. Другой, значительно старше, на таком же буланом гиппарионе в сбруе императорской гвардии, был одет как простолюдин, однако держался гордо и осанисто, что, несомненно, свидетельствовало о его принадлежности к ногарской аристократии. Третий резко отличался по виду от своих спутников – невозможно было бы с точностью определить его принадлежность к какой-либо нации. Крупный и широкоплечий, он был облачен в черные одежды и вороненые доспехи. На голове черного воина красовался рогатый шлем, а за плечами виднелись рукояти двух мечей. Под стать всаднику был и вороной жеребец – такой же мощный и тяжелый.
– Кто вы? – сурово спросил император.
– Твои верные подданные, повелитель! – крикнул в ответ аристократ в одеждах простолюдина. – Мое имя Сеттес, со мной мои товарищи Аттеконнос и Бельфеддор.
– Чего вы хотите? – снова спросил Аммитетоннос.
– Справедливости, – твердо ответил гвардеец.
Пебротерий, на котором восседал верховный жрец, поравнялся с балухитерием императора. Взглянув снизу на государя, старик спросил:
– Позволит ли мне император уладить это дело?
Аммитетоннос кивнул. Обратившись к троим всадникам, верховный жрец произнес:
– Повелитель выслушает вас, но чуть позже. А сейчас освободите дорогу и становитесь позади.
Аттеконнос, Сеттес и Бельфеддор отвели своих гиппарионов в сторону, и императорский караван продолжил свой путь. Трубы вновь взревели торжественным маршем. По указу верховного жреца трое всадников присоединились к процессии позади императорской свиты.
На императорской площади государя и его свиту ожидала торжественная встреча. У стен дворца выстроились три легиона в полном вооружении. Здесь же собрались знатнейшие аристократы Ногарской империи, спеша выразить свое почтение повелителю.
Однако ни Бельфеддору, ни его спутникам не пришлось участвовать в этом торжестве. По приказу верховного жреца несколько гвардейцев препроводили всех троих во дворец и заперли в просторной комнате без окон.
