Александр Рудазов - Война колдунов. Штурм цитадели.
Маршал Хобокен и сам пару раз использовал такой трюк — маскировал одного-двух кавалеристов под своих двойников и отправлял эти фальшивки сеять страх в неприятельских рядах. Грозная репутация — сама по себе оружие, если умело ее использовать.
Увы, в данном случае ничего подобного не наблюдается. Разведка установила точно — Астрамарий самый настоящий, только уже без меча.
Если, конечно, колдуны не обманывают своих же солдат, нарядив в палаческую мантию кого-то другого…
— Ну что ж, маршал, мы вас слушаем, — дал слово Хобокену король Обелезнэ. — Что за диспозицию вы наметили для Симбаларя?
Бокаверде Хобокен заговорил, и все обратились в слух. После двукратного разгрома серых Ванесса, лод Гвэйдеон и даже Креол преисполнились к Железному Маршалу великого уважения. Легендарный полководец полностью оправдывает возложенные надежды — в кратчайший срок две блистательные победы и на удивление малые потери.
А ведь противник оба раза превосходил рокушцев в численности! Более чем вдвое!
Только Обелезнэ Первый слушает не очень внимательно. Отвлекает толстый сиамский кот, усевшийся возле ноги и буквально сверлящий монаршую особу глазами.
Через несколько минут Обелезнэ не выдержал и попросил:
— Маркиза, пожалуйста, уберите куда-нибудь ваше животное.
— А кошка имеет право смотреть на короля! — возмутилась Ванесса.
— Смотреть, а не корчить рожи, — недовольно покосился на щурящегося Флаффи Обелезнэ.
Кот язвительно зевнул.
Левитирующее кресло опустилось в самый центр круга с шестиконечной звездой внутри. Вдоль линий, вычерченных кровью, тянутся знаки древнего колдовского языка. Просторный округлый зал утопает в ядовито-желтом дыму, отверстие в потолке затянуто непроницаемой пеленой. Слышен странный звук — как будто птичий щебет вперемешку со змеиным шипением.
Почерневшие старческие пальцы мелко дрожат, слезящиеся глаза горят религиозным экстазом. В руках небольшое медное блюдо, к подлокотнику прислонен колдовской посох, сделанный из человеческого позвоночника.
Тахем Тьма, вернейший из рабов Лэнга, начинает священный ритуал.
— Пх’нглуи мглв’нафх Кхлул’хлуу Р’льиех вгах’нагл фхтагн! — разнеслось под каменным сводом.
Колдун ласково улыбнулся, глядя на приготовленную жертву. Двенадцатилетняя ларийская девочка. Волосы цвета солнца, блестящие жемчужные зубки, одета в белое платье — просто прелесть.
Тахем отбирает только самых лучших.
Омерзительный колдун подлетел вплотную, гладя юную варварку по щеке. Та даже не вздрогнула — перед ритуалом ее загипнотизировали, чтобы не оказывала ненужного сопротивления.
Тем не менее, она все видит и чувствует — тут очень важны чистые, неподдельные ощущения.
— Надеюсь, ты все еще целомудренна, дитя?… - подозрительно нахмурился колдун.
Почерневшая старческая ладонь задрала белый подол и залезла девочке между ног. Губы расплылись в довольной улыбке — все в порядке. Девственная плева не нарушена, жертва по-прежнему невинна.
Значит, можно приступать.
— Кровь, кровь, кровь… Священная кровь… — пробормотал Тахем, сдавливая мочки собственных ушей пожелтевшими ногтями.
На блюдо закапала черная вонючая жидкость. Сначала из правого уха, потом из левого. Тахем кривится от боли, но продолжает выдавливать все до последней капли.
Мучения телесные — прах, не заслуживающий внимания. Три долгих года он посвятил этому запретному заклятию — неужели теперь его остановит такой пустяк, как потеря ушных мочек?
Все. Больше ничего нет. В венах заплесневевшего старца и без того осталось не слишком много крови. Мочки обвисли высохшими кожаными лоскутками.
Тахем скрипнул зубами, глядя на жалкую лужицу. Хватит ли такой малости?…
Нет, должно хватить. Главное — не сама кровь, а искренние чувства того, кто ее преподносит. А Тахем искренен — искренен и предан Лэнгу всем сердцем!
Колдун ухмыльнулся, соскребая уже запекшуюся кровь кончиком ножа и вкладывая ее в губы девочке. Та даже не шевельнулась. Лишь в глазах видны ужас и отвращение — зрачки расширились, по щекам текут слезы.
— Гордись, дитя! — прошептал Тахем, окуривая жертву благовониями. — Тебе предназначена великая судьба! Сегодня же ты возляжешь с теми, кто Превыше человечества! А твое тело послужит великой миссии — из него родится бесподобный Туман Смерти! Да сгинет все нечистое во славу Древних!!!
Старческие длани вскинулись, в них блеснули длинные ножи. Тахем Тьма резко перерезал девочке горло, опрокидывая ее на спину. Кровь хлынула на пол, растекаясь по вырезанным в полу линиям.
Сгнивший нос дряхлого колдуна жадно раздулся, внимая сладкому аромату жертвоприношения. Тахем лизнул пальцы, на которые попало несколько горячих капель. И торопливо направил левитирующее кресло прочь из священного круга — то, что произойдет через несколько секунд, не следует видеть даже ему…
Глава 13
Солнце медленно карабкается к полудню. Рядовой Четырнадцатого Фузилерного полка Химеки Тантален утер со лба пот и поправил каску. Ну и жарища же, прости Единый!
Танталена призвали на службу только в прошлом месяце. Его полк — один из тех, что влились в состав действующей армии несколько дней назад. Совсем еще молодой парень, Тантален пока что ни разу не участвовал и даже не видел настоящих сражений.
В родной деревне жизнь была терпимая. Даже хорошая, можно сказать. Тантален был охотником — настоящим снайпером, запросто мог попасть в глаз белке на вершине дерева. Привольно весной в рокушских лесах — птицы щебечут, аромат трав дурманит…
В солдаты Танталена забрили нечестно. Была у него невеста — черноглазая Тализинья. Первая красотка на селе — все парни по ней сохли, а она только на жениха смотрела, на своего Химеки. Этой осенью собирались свадьбу играть.
Только вот староста решил на Тализинье своего сына женить. И устроил подлость, старый змей. Когда бросали жребий, кого в рекруты отправлять, специально схитрил, подсунул черный камень именно Танталену.
Теперь долгих пять лет в шинели ходить придется… Дождется ли любушка?… Или все ж таки выйдет замуж — не за сына старосты, так еще за кого?…
Ох, вряд ли дождется — шутка ли, столько ждать… Так и вся молодость пролетит…
За истекший месяц Танталену уже вдолбили, что в армии служить — это не пни корчевать. Учили в основном зуботычинами — как правильно одеваться-обуваться, как за фузеей ухаживать, как в строю ходить.
А теперь вот — марширует по чужой земле, глядит на такое, чего раньше и во сне не видывал.
