Александр Федоренко - Ничего себе Командировочка или Никто кроме Нас...
Мотоцикл понятно не был ни спортивным, ни кроссовым, но по опавшей листве и хвое, проезжал. Косте оставалось только добраться до дороги, и доехать до первых домов. Но на ней остановилась немецкая колонна, поэтому он выискивал просеки, и по ним, гнал дальше. Мелькали деревья, кустарники, и пни от свежей вырубки - видимо нацисты использовали много лесоматериала, и Костя смотрел во все глаза, чтобы не врезаться в пенек.
Отъехав на приличное расстояние от базы, Костя свернул на дорогу, и погнал уже на скорости. У начала поселка, вновь срезал через лес, а потом завернул на неширокую улицу. Рисковал он сильно: и бой на базе, и связанный на пару с рядовым, штандартенфюрер, должны были уже быть обнаружены, а значит, советских лазутчиков уже ищут. И поселок, скорее всего уже переворачивают вверх дном. Оставалось одно - снова переодеться, и надеяться на скорость, и везение.
Костя выбрал подворье, похоже, брошенного дома, заехал туда, слез с мотоцикла, и быстро направился в сарай. Там снова переоделся, вынул меч из футляра, и впервые его рассмотрел. Меч был не просто непрост, а уникален. Мало того, что был выплавлен, то ли метеоритного железа, то ли какого-то вообще неземного металла, он еще и лучился, какой-то внутренней силой. Константин еще на гражданке, что-то читал об этом мече, но подробности уже не помнил. Знал только что меч, предположительно захоронен со скифским царем где-то в кургане, и что обладатель был непобедим, а клинок рассекал все, и по преданьям, мог пускать молнии. Часть из этого, оказалось правдой, и Костя надеялся на помощь меча Перуна, в трудную минуту. Поэтому при помощи имеющихся в сарае поводьев, закрепил его за спиной.
Затем, забросал сеном свои вещи, футляр, и снятую "выдру", и, надев каску, с закрепленными на ней очками ночного виденья, чтобы хоть немного смахивать на мотоциклиста, решительно направился к двери. Уже выходя из сарая, забросил на плечо пулемет - благо дело это был тот, у которого была лямка для переноса, и поспешил к мотоциклу.
Сел, завел, повесил на шею штурмовую винтовку, а пулемет положил на руль, и упер в седушку, а потом медленно тронулся, выезжая со двора, а потом не спеша поехал, в направлении центра поселка, ища переулок, или выезд на широкую дорогу. Пока ехал, зорко высматривал любое движение, поэтому постоянно кидал взгляды по сторонам.
С арестованной девушкой, фашисты могли поступить по-разному. Могли просто содержать под стражей до приезда гестапо, могли сами повезти куда-то, а могли повесить сгоряча, так сказать в назидание жителям. После тщательного допроса понятно. Как с ней поступили, это капитану и надо было как-то выяснить.
- Говорила мне мама - учи сынок языки! - Пробормотал Костя - сейчас бы не парил себе мозг...
Он осторожно вел мотоцикл вдоль улицы, и вдруг заметил трех полицаев, куда-то сгонявших, перепуганных женщин и детей, из числа тех, кто побоялся оставить оседлое место. Константин думал не больше пяти секунд, а затем, решив притвориться, немцем, кое-как знающий русский язык, притормозил возле них, и спросил:
- Чьем ви тут заниматься? На база нападать - всье сьилы тюда...
- Так гер полковник - тут же откликнулся один бугай - нам велено согнать народ на площадь, там будет показательная казнь.... Чтобы выдали, где укрываются партизаны. И сдали тех, кто им пособничает.
- Карашо. Зер гут. Заниматься дальше...
Константин снова тронулся, не став освобождать мирян, которые еще могли уцелеть, ведь немцев должен кто-то обстирывать и кормить, а прикончить он полицаев, кто знает как бы, все обошлось, для жителей. Так без плана, действуя наобум, и импровизируя на ходу, капитан доехал до поворота, и уже по другой улице поехал в сторону центра.
- Раз народ только сгоняют, значит, время у меня еще есть - думал Костя - тогда надо, позаботится о путях отхода, и где-то выждать.
Он некоторое время колесил по узким улочкам, высматривая места, где мог бы проехать мотоцикл без коляски, но не прошел бы, ни автомобиль, ни его собрат с коляской. Если на него кто-то и обращу взимание, то непосредственность, с которой капитан вел свое транспортное средство, и форма штандартенфюрера, отбивала у солдат желание, его останавливать. А к комендатуре, он пока не приближался.
Более-менее, наметив свой путь отступления, Костя, выехал на центральную улицу, и со скоростью, дающей ему возможность оценивать обстановку поехал к площади. Пока его еще оберегала, таинственная сила, далекого предка, но, ни от пули, ни от осколков, она бы не защитила, хотя может, они бы нанесли бы только легкие ранения. На данный момент у капитана был пулемет, штурмовая винтовка, две гранаты и меч, все остальное осталось в сарае под сеном.
Отметив, что жителей согнали уже много, а эсесовцы берут периметр в оцепление, Костя заметил какое-то движение у эшафота, и крутанул ручку газа до упора, прошептав:
- Ну все - силы Небесные и Земные, прикрывайте!
По сторонам замелькали дома, а невысокие заборы слились в сплошную линию, он промчался оставшийся отрезок улицы, но перед самой площадью притормозил. И на нее въехал медленно, и как бы целенаправленно. А затем, делая лицо надменным, обвел взглядом лица солдат, и протарахтел к комендатуре, и уже оттуда, будто заинтересовавшись происходящим действием,
Направил мотоцикл ближе к эшафоту.
На него посматривали с вопросом, но видя спокойное, надменное лицо с зелеными глазами, и просто непередаваемую самоуверенность столичного хлыща, опять же, остановить, не пытались. Костя ощутил, как сердце начинает выскакивать из груди, а нервная дрожь как перед боем, охватывает все тело.
Прямо перед ним двое конвоиров, тащили, не смотря ни на что, сопротивляющуюся Эльзу. Девушка была босой, а от одежды на ней остались только изорванная юбка, и свисающая рваными лохмотьями, окровавленная рубашка. Лицо девушки вообще напоминало сплошную гематому, но глаза сверкали яростно - она ненавидела фашистов, и показывала им это, даже умудрилась пнуть одного конвоира ногой. Но Костя, за тот краткий миг, когда их взгляды встретились, прочел в ее глазах, нечто другое: отчаянье, безысходность, и немыслимую сейчас, надежду на спасение. И он, как и когда-то давно, спасая девушку затягиваемую мажорами в автомобиль, превратился в хладнокровную, не рассуждающую машину.
Рука словно сама собой, повернула ручку газа, мотоцикл взревел, и едва ли не вставая на заднее колесо, рванулся вперед. Разметав стоящих солдат, мотоцикл с ревом выскочил на остававшееся свободным, от кого бы то ни было, место. И Константин, находясь в несвойственном ему состоянии, боевой ярости резко развернул мотоцикл боком, и потащил меч из ременной петли. Взмах другой и конвоиры Эльзы валятся в пыль, а она неверяшими глазами смотрит на своего неожиданного спасителя.
