Галина Романова - Одна на две жизни
— Извольте надписать адрес, кому и куда доставить.
— Особняк герцога Ольторн, ее сиятельству герцогине Ларисе Ольторн в собственные руки.
— Ого! — только и вымолвил Холодный Туман, но спорить не стал.
Семейство Ольторн являлось одним из самых родовитых и уважаемых в столице. Сам герцог много лет был посланником империи в сопредельных странах, являлся одним из руководителей разведки, причем не только внешней, но и внутренней. И если у сидящего перед следователем человека там есть связи, то посадить его в тюрьму за убийство будет очень трудно. Нет, рогач не испытывал к человекам особой расовой ненависти, но, чтобы удержать за собой это кресло, ему необходимо доводить до конца каждое из порученных дел. То есть найти виновного во что бы то ни стало и как можно скорее.
Вернувшись в камеру, Ариэл опустился на колени перед койкой, упираясь локтями в тощий матрас, спрятал лицо в ладонях и взмолился Первопредку, чего не делал со школьной скамьи.
«Пожалуйста, пусть будет так, как я хочу! Тебе ведь не трудно — даже пальцем не надо шевелить! Я все сделаю сам. Ты только мне не мешай. И пусть никто не мешает мне! Дай выйти отсюда. Дай найти того, кто меня подставил. Дай доказать Агни, что я ее люблю! Мне больше ничего не надо. Я… я даже не буду его убивать, этого типа. Я даже не нападу на него первым… Но дай мне отсюда выйти».
День тянулся неимоверно долго. Ариэл то мерил камеру шагами, то падал на койку, стараясь не поддаваться отчаянию. Бездействие оказалось утомительным.
Наступило время ужина. В коридоре послышались шаги, лязг задвижек, скрежет замков. Дошла очередь и до него, но вместо тюремного сторожа с миской супа на пороге возникли два констебля:
— На выход. С вещами!
В третий раз переступив порог знакомого кабинета, он увидел следователя. Холодный Туман опять быстро что-то писал.
— Уже явились? — Он оторвал глаза от документа. — За вас внесли залог. Ее сиятельство герцогиня Лариса Ольторн любезно поручилась за вас и внесла некую сумму…
— Спасибо, — пробормотал Ариэл.
— И вы понимаете, что поручительство столь знатной дамы дорогого стоит. Ольторны — фамилия, приближенная к императору. Если окажется, что они поручились за преступника, это будет большой скандал. Это уже будет политика. Причем может быть, что и международная! Не факт, что герцогу не придется подать в отставку, а ведь он много лет был послом империи.
— Я все понимаю, — кивнул Ариэл. — Его сиятельство не будет разочарован… и ее сиятельство тоже.
— Сейчас уже поздно. Вы можете выйти отсюда завтра утром или…
— Сегодня. Сейчас!
— Но…
— Сейчас. Если можно.
— Только что пробило девять часов… Может быть, переночуете здесь?
Ариэл нервно рассмеялся, покачав головой. В камеру он больше не вернется. Ни за что.
— Ну ладно. Как вам будет угодно. В таком случае прошу подписать.
Ариэл поставил размашистую подпись под тем, что нацарапал Холодный Туман, даже не читая внимательно текст. Кажется, там было что-то про обещание не покидать город без письменного разрешения властей, не менять указанного места жительства без объективных причин (пожар, наводнение, стихийные бедствия) и не ввязываться ни в какие посторонние дела.
А через полчаса он, получив назад все свои вещи — и даже деньги уцелели, что удивительно! — шагал по улицам вечерней столицы. До университета, где в общежитии за ним сохранялась комната, дорога была неблизкой, но Ариэл даже не думал туда направляться. Его путь лежал в цеховой квартал. К дому Агнии.
Осенний вечер был прохладен. Резкий ветер трепал полы плаща, приходилось придерживать шляпу рукой. Ариэл преодолел уже довольно большое расстояние, прежде чем сообразил, что может остановить наемный экипаж. Собственные мысли не давали сосредоточиться. В камере было время подумать.
Итак, в дом Агнии за последние несколько дней пытались проникнуть уже дважды. И оба раза что-то искали. Судя по всему, поиски не увенчались успехом, значит, будет третья попытка. Если ее уже не было этой ночью. Этой ночью, которую он провел в тюрьме. И значит, пока он там бредил призраками, ее вполне могли…
Сорвавшись с места, он побежал, одной рукой придерживая треуголку. Спешащие по домам прохожие что-то кричали вслед. Какой-то возница на перекрестке еле успел затормозить, замахнулся кнутом, ругаясь на чем свет стоит. Забыв нанять экипаж, Ариэл промчался мимо.
До Капустной улицы он добежал, задыхаясь и не чуя ног от усталости. К тому времени на город спустилась ночь, прохожих становилось все меньше и меньше. На работу вышли фонарщики, но сюда, в этот переулок, они должны были заглянуть еще не скоро.
Нужный дом он отыскал без труда. Стиснутый с двух сторон каким-то доходным домом средней руки и особняком купца, он казался безжизненным. Но, присмотревшись, мужчина заметил пробивающуюся из-за ставней полоску света. Подойдя к окнам первого этажа, он осторожно заглянул в щель между ставнями и осмотрел кухню. Все было как обычно.
От облегчения ноги подкосились, и Ариэл привалился к ближайшему фонарному столбу. Агния дома. С нею все в порядке. Во всяком случае, вчерашняя ночь прошла спокойно. Конечно, это не повод расслабляться: мол, опасность миновала. Наоборот, она стала еще больше. У врагов молодой вдовы был целый день, чтобы подготовиться к нападению.
Но теперь на сцене снова появился он.
Заняв позицию у дома напротив, втиснувшись в щель между двумя строениями, Ариэл проверил свой арсенал. Оба пистолета, конечно, были разряжены, и он осторожно зарядил их на глаз, в темноте насыпая порох и забивая пули в стволы. Кортик ему, разумеется, не вернули, но офицерская шпага была на месте. Что ж, этого достаточно, чтобы отразить нападение.
Подготовившись, он устроился поудобнее и стал ждать рассвета, не сводя глаз с окон. Через полчаса свет погас. Легкая улыбка тронула губы. Агния легла спать. А ему спать явно не придется.
Ближе к полуночи погода начала портиться. Осень — не лучшее время года для поздних прогулок. Ветер стих, но ощутимо похолодало, а из туч стал накрапывать мелкий противный дождик. Он не усиливался, так и оставаясь дождиком, и не спешил перерастать в ливень, но грозил затянуться до рассвета. Ариэл поглубже надвинул на глаза шляпу, закутался в плащ, прижимаясь к стене. Может быть, сегодня они не придут? Хотя вряд ли. Ночь ненастная. На улицах точно никого не встретишь…
И только он так подумал, как заметил крадущуюся тень.
Понадобилось минуты две, чтобы узнать ликантропа. И еще целая минута, чтобы поверить, что ему не мерещится. Но эти плечи, эта сутулая спина, эти опущенные вдоль тела руки, эта походка, плавная и неуклюжая одновременно, эти блеснувшие странным светом глаза… Что он тут делает?
