Бронзовый грифон - Русанов Владислав Адольфович
Корзьело попытался устроиться на ступеньках так, чтобы боль как можно меньше терзала его внутренности. Все существовавшее отдельно от пульсирующего комка чуть повыше пупка перестало иметь значение. Острые углы, грязь, люди, шпионы, контрразведчики, Сасандра, Айшаса… Зато если чуть-чуть согнуться вправо и сдавить ладонями живот, боль как будто становится меньше. Вот это важно. И более ничего…
– Что с вами? Где болит? – Ученый малый наконец добрался до Корзьело. – Живот?
– Жи… вот… – выдохнул табачник непослушными губами.
– Вам повезло, фра, – в голосе молодого человека прорезалась уверенность и деловитость. – Перед вами дипломированный лекарь. Медицинский факультет…
– Что же это такое с ним? – гудел где-то за пределами видимости фра Морелло. – Какое пятно на репутации мансиона!
Неожиданно жесткие пальцы медика ткнулись в живот Корзьело.
– Нет… – Табачник попытался оттолкнуть назойливого лекаря. Ведь там пояс с деньгами! – Не надо…
– Надо, фра, надо! – Ученый не обратил ни малейшего внимания на сопротивление. – Придержите его, фра Морелло. Несчастный, как видно, обезумел от боли. Вот так. Хорошо. Какой твердый живот! Да вас, почтенный, похоже, распирает изнутри. Ничего… Отвар медуницы поможет. Есть у вас медуница, фра Морелло?
– Не думаю… Откуда?
– Ну, тогда… Укроп и тмин, думаю, найдется?
– О… Конечно. Сколько угодно.
– Тогда будьте так любезны, ковшик кипятка и по две горсти укропного и тминного семени…
Дальше Корзьело уже не слушал. Боль окончательно завладела его сознанием, подавив все чувства и мысли. Последнее, что он увидел, была продольная балка, поддерживающая крышу харчевни, и на ее боку – круглый коричневый сучок, похожий на глаз коровы.
По давней привычке Мастер, чтобы пройти Аксамалу из конца в конец, выбирал самые глухие и пустынные улочки. Хотя последние указы императора, да живет… А хоть бы и окочурился завтра к обеду – что с того? Подумаешь, живет вечно! Простая формула чинопочитания, и ничего более. Так вот, указы императора предписывали его подданным блюсти тишину и порядок в вечернее время и после десятого удара колокола на Клепсидральной башне не выходить на улицы без особой нужды. Что собой представляет «особая нужда», оставлялось на усмотрение служак из городской стражи. Впрочем, аксамальцы и не стремились особо нарушать указ любимого императора. И вовсе не потому, что были законопослушны, а… Как бы это сказать? Жители города чувствовали разлитую в воздухе скрытую угрозу. Она смердела трупным запахом грядущих убийств, сожженными домами, мором и гладом. Запахи, непереносимые обывателем, заставляющие его забиться поглубже в свою, им вырытую, им оплаченную, им защищаемую норку. Если кто и шлялся по городу в вечернее время, так это записные гуляки из гвардейцев, приезжие дворяне-провинциалы, охочие до столичных развлечений, золотая молодежь, исповедующая принцип – после нас хоть потоп. Ну и, само собой, лихие люди, ищущие наживы в смутное для страны время. Не зря жаловался фра Форгейльм, лучший сыщик магистрата: преступность в Аксамале взлетела до невиданных высот. Карманники, домушники, грабители всех мастей распушили перышки и принялись теребить мошну добропорядочных горожан. А чего стоили усиливающиеся слухи о многочисленных чародейских сектах, полезших словно грибы после теплого летнего дождика!
Впрочем, Мастер никого из них не боялся. Ни стражников, ни сыщиков, ни воров, ни колдунов. Бояться он отвык давно. Некогда, господа, обращать внимание на подобные мелочи, некогда. Ну что поделаешь?
Лучший контрразведчик Сасандры спешил в бордель. Да не в какой-нибудь там третьесортный или захолустный бордельчик с дешевыми девочками и кислым вином, где в два счета можно подцепить не только головную боль, но и хворь пострашнее, из тех, что не вылечиваются нынешними медиками, утратившими знания великих предков.
Путь Мастера лежал в «Розу Аксамалы».
Последние два дня заставили его побегать. Например, наведаться в городскую тюрьму, выполняя обещание, данное главе тайного сыска. К сожалению, никаких студентов там уже не оказалось. Вернее, из той развеселой компании, что устроила потасовку в заведении фриты Эстеллы, один находился при смерти, один ожидал депортации на родину – в Вельсгундию, а троих отправили в армию – крепить мощь Империи.
Как подозревал сыщик… Да что там – подозревал?! Знал едва ли не наверняка: армия Сасандре сейчас будет нужна, чтобы закрепиться в северной Тельбии.
Ясное дело, проще набрать несколько тысяч уголовников и бросить их на расправу с непокорным краем, ну никак не желающим становиться провинцией величайшей державы материка, чем перебрасывать войска с востока, севера и юга Империи, оголяя тем самым границы и возбуждая у агрессивных соседей нездоровое желание проверить остроту сасандрийского оружия. Но, может быть, кое-кто и предпочитает воинскую службу на благо державы тупой и однообразной работе на карьерах или по прокладке новых дорог.
Так или иначе, а трое из пяти от лап тайного сыска ускользнули. Хотя влияние дель Гуэллы в верхушке сасандрийского чиновничества переоценить невозможно, попытка вытащить их, вернуть в тюрьму и привлечь к работе на имперскую контрразведку привлекла бы ненужное внимание, и пользы от таких агентов было бы как с козла молока. В общем, игра не стоила свеч. Также не имело смысла вербовать вельсгундца – подданный иностранного королевства со дня на день ожидал вызволения и отправки на родину. Ну а о раненом и говорить нечего. Окраинец медленно угасал, и жить ему оставалось считанные дни, если не часы. Только поэтому его не отправили на службу Империи.
Что ж… Если где-то убыло, значит, в другом месте должна обязательно образоваться прибыль. Само собой к Мастеру пришло решение загадки с айшасианскими шпионами, выбравшими «Розу Аксамалы» в качестве места передачи сообщений.
Все показалось очень простым. Как только сразу в голову не пришло?
Если мэтр Носельм, как записной чародей, вне подозрений, а кроме него и беглого фра Корзьело никто из посетителей игрой с плетками не увлекался, значит, записку подбрасывал кто-то из работающих на бордельмаман. И этот «кто-то» быстро сообразил, что арест табачника может повлечь большие неприятности для остальных звеньев шпионской цепочки. В конце концов, в подвалах тайного сыскного войска имеется достаточно мастеров, чтобы разговорить любого. И даже нет нужды прибегать к чародейству, хотя подобные слухи постоянно витают в Сасандре. Щипцы, кусачки, иглы, уннарский сапог, тьяльский мул и колесо правды… Все это довольно надежные штучки. Чтобы Корзьело не выдал никого из сообщников (даже если допустить вероятность, что он никого не знал в лицо, то нехитрые сведения – места, время и способы обмена донесениями, виды тайнописи и клички связных – в руках опытного сыщика, к которым без ложной скромности причислял себя Мастер, могли дать путеводную ниточку к раскрытию всей шпионской сети Аксамалы и окрестностей), его решили убрать. Довольно грубо и топорно, но это лишь свидетельствует о панике, нередко ведущей к принятию поспешных решений.
Кто же из «Розы Аксамалы» мог быть замешанным в шпионские игрища?
Флана и Лита отпадают сразу. Так же как и Кир. Зачем бы они устраивали шумиху вокруг полой рукоятки плети, если бы сами пользовались ею? Не самый лучший способ вершить тайные делишки… Рилла? Алана? Пожалуй, тоже нет. Хотя эти девочки постарше и похитрее и могли бы польститься на хорошие деньги, но они не стали бы передавать записки через Флану. К чему искать ненадежного посредника, если можно все обстряпать самостоятельно?
Значит, девочки не виновны. Отлично. Хоть проститутки в этом мире сохраняют верность Империи и его величеству.
Остаются сама фрита Эстелла и вышибала Ансельм (такую мелочь, как малолетняя племянница госпожи Эстеллы – Далья, подрабатывающая в нижнем зале, подавая вино и легкие закуски, – и приходящая кухарка – в «Розе Аксамалы» никогда не делали упор на еду – можно и вовсе не принимать во внимание).
