Академия 6 (СИ) - Шиленко Сергей

Раскаты грома стихли, и в мире воцарилась жуткая тишина. Через секунду я понял, что она говорит сквозь пламя, лижущее мою голову.

В словах Маледикт был смысл. Директор был склонен к длительным периодам бездействия после проявления своей силы, а Нон никогда не спешила показать свою магию, как бы самоуверенно себя ни вела. Интересно, могу ли я хранить силу в кольце? Ведь именно там находится искра моей сущности.

Вздохнув, расправил плечи, крылья зашелестели, а хвост мотнувшись вперед-назад, обвился вокруг задней лапы. — Возможно, сон — это хорошая идея, — признал я. Даже думать было трудно. Вцепившись когтями в бронированную чешую дракона, опустил голову на основание её шеи, глаза сами собой устало закрылись, и я позволил себе погрузиться в дремоту.

Казалось, прошло всего мгновение, когда мои чешуйчатые веки разошлись, а глаза открылись. Мир вокруг казался молочно-белым, пока не открылась пара внутренних век, о наличии которых я и не подозревал. Несколько раз моргнул, чтобы очистить голову от этого странного ощущения, а затем выгнул шею, чтобы оглядеться. Маледикт летала кругами, светящаяся сфера из рун, магических кругов и сигилов, вращающихся на месте, пульсировала над лесом в знакомом ритме, привлекая внимание. Мне потребовалось мгновение, чтобы узнать эти знаки.

— Хм. Это похоже на магию Антонины… О! Такой же импульс использовали тёмные эльфы, чтобы подать сигнал своему флоту. Она подаёт нам сигнал о посадке, чтобы мы знали, куда отвести корабли.

Но тёмные эльфы сообразили гораздо быстрее, чем я, люди уже суетились, привязывая свои дирижабли к крупным ветвям, на которых были построены широкие посадочные площадки.

Откуда взялись эти посадочные платформы? Они были гораздо меньше тех, что тёмные эльфы использовали в своём измерении, но явно принадлежали друидам.

Я совсем забыл, что Нон отправила нескольких друидов с нами в лагерь. Вероятно, Юлии было гораздо легче договориться с ними, чем пытаться командовать Лугом. Я почувствовал себя глупо, потом вздохнул и дал волю разочарованию. Заметка для себя: я нахожусь явно не в лучшей форме, когда восстанавливаюсь после битвы и смерти союзника. Наверное, не стоит быть слишком строгим к себе за это.

Я выгнул спину и расправил крылья. Пребывая в замешательстве, просто не обратил внимания на бурю. Аура Маледикт сдерживала большую её часть, но когда я позволил ветру наполнить крылья и оторвался от её спины, дождь забарабанил по телу с неистовой силой. Вокруг непрестанно раздавались раскаты грома, а молнии били в самые высокие стволы. Сложив крылья, шарахнулся в сторону, когда рядом со мной раздался треск электричества.

— Ух ты, какая сильная мана-буря!

Опустив голову и подтянув крылья, вгляделся, выискивая, куда бы приземлиться. Сквозь дождь показался ствол, и я вонзил в него когти, а затем побежал вниз. Балансировать было трудно, но ветер прижимал меня к дереву, облегчая задачу. Самое сложное было удержаться когтями за ствол и не упасть.

— Не стоило пытаться спускаться вниз головой, — признался сам себе. — Надеюсь, никто не видит этого цирка.

Нелепая и смешная мысль о том, что дракон спускается по дереву, как белка, очень помогла мне избавиться от депрессии. Я извернулся, чтобы обойти толстую ветку, и, пройдя под ней, заметил, что дождь уже значительно слабее стучит по чешуе. Воспользовавшись укрытием, перешел в дракосапийскую форму и снова взмыл в воздух. С этого момента спуск к хижине прошёл быстро, хотя Маледикт всё же опередила меня.

Когда приземлился на дерево, то увидел Фиби, обнимающую свою мать. Маледикт была одета в фиолетовую майку и капри. Её хвост мотался из стороны в сторону, а голову венчали четыре рога — единственные оставшиеся признаки нечеловеческой природы. Она повернулась ко мне и ухмыльнулась: — Выспался?

Сдержав вздох, пожал плечами: — Ты была права, мне очень был нужен отдых. Спасибо.

Спину покалывало, когда втягивал крылья в плоть. Я прошёл по ветке и опустился на колени рядом с Фиби, протянув руку, чтобы погладить её по макушке: — Привет, как поживаешь?

Фиби удивила. Она повернула ко мне лицо, потянулась к моим щекам и, подтянув голову на уровень своих глаз, пристально всмотрелась в лицо. Нахмурившись, она обратилась к матери: — Иван болен, плохая мана.

Маледикт нахмурилась, её хвост внезапно обвился вокруг моего хвоста и, дёрнув, притянул к себе. Сейчас рост дракона сравнялся с моим собственным. Женщина взяла меня пальцами за подбородок и посмотрела тем же напряжённым взглядом, что и дочь.

— Да, Фиби, — сказала она, — я вижу это. То время, что Иван сражался с Ужасами в пустоте, нарушило его сущность. Это похоже на болезнь, которой болела мана-жаба, хотя признаки болезни у Ивана обнаружить сложнее.

— Эй, я здесь, рядом! В чём дело⁈ — спросил я, даже не пытаясь высвободить подбородок из хватки дракона. Маледикт если бы захотела могла за секунду, особо не напрягаясь, выкорчевать дерево, на котором мы сейчас стояли. Но я всё же дотянулся и ткнул её в рёбра, чтобы подчеркнуть свою значимость. Дракон рассмеялась, что ещё больше усилило ощущение нереальности происходящего.

— Да, это так. Если не лечиться, эта нестабильность приведёт к упадку силы, и ты просто больше не сможешь творить заклинаний. Большинство цивилизаций лечат болезнь пустоты в специальных храмах с помощью совместной магии и божественных ритуалов, очищая тех, кто сражается с Ужасами, чтобы держать болезнь в узде. К счастью для тебя, у нас есть альтернативные методы исцеления.

Перспектива удручала. Я не собирался добровольно стоять в собрании храмовых магов. Только не после того, через что пришлось пройти, воюя с Империей, и вздохнул с облегчением, услышав её последние слова.

— Если это не смертельно, то придётся подождать. Мне нужно кое-что обсудить с Антониной, прежде чем заниматься своими болячками.

Плечи Маледикт слегка опустились: — Нон была хорошей женщиной. Я знала королеву много веков, и теперь мне будет её не хватать.

Наверное, не стоило удивляться тому, что Нон и Маледикт были знакомы друг с другом, но всё же я удивился. Дракон заметила это и слегка пожала плечами: — Те, кто поднимается в могуществе настолько высоко, чтобы сравниться с ней, встречаются редко, и глуп тот дракон, который не ознакомился бы с потенциальными угрозами.

— Согласен, это так. А теперь пойдёмте внутрь, это не может ждать.

Маледикт осталась снаружи, а я подхватил Фиби и неловко посадил её себе на плечи, дракончик засмеялась, ухватившись за мои рога. Чтобы войти в дверь, нам пришлось низко пригнуться.

— Сейчас мне бы не помешала хорошая доза успокоительного…

Глава 28

Антонина ждала нас, сидя за столом в гостиной. Алиса и Анна стояли по обе стороны от неё, а Лилия готовила чай на небольшой плите. Женщины посмотрели на меня с беспокойством на лицах. Смахнув капли дождя со своей маски, снял её. Анна молча протянула мне очки, и я так же молча кивнул ей в знак благодарности.

— Можно мне немного поговорить с Антониной наедине? — спросил я. Судя по тому, как женщины смотрели на меня, то, что хотел сказать, не станет для них новостью.

Анна подошла ко мне и крепко обняла, а затем, взяв Фиби за руку, выскользнула за дверь. Алиса подхватила на руки Ангелину и, прижав бельчонка к груди, на секунду прижалась ко мне. Лилия поставила чашку чая на стол перед тёмной эльфийкой, кончик её хвоста дёрнулся из стороны в сторону, уши прижались к голове, совсем спрятавшись в волосах. Девушка-кошка тихо зашипела, а затем выскочила из комнаты. Антонина взяла в руки чашку и отпила глоток.

Подойдя, я опустился на колени рядом с креслом и положил свою серебряную руку на колени тёмной эльфийке, а другой рукой обхватил за затылок и зарылся в её волосы. Антонина слабо улыбнулась мне, поставив чашку на блюдце: — Моя бабушка отдала свою жизнь, чтобы спасти Тарил, — сказала она. В воздухе повисло молчание, чувство утраты захлестнуло её, а на глаза навернулись слёзы. — Когда мы почувствовали вашу беду через связь, Алиса произнесла заклинание прорицания, и мы наблюдали большую часть битвы…