Лякмунт - Терминатор
Не могу не согласиться с Полом, что философские аспекты книги Гашека до сих пор недооценены!
Спустя три месяца, уже после возвращения в Англию, дубль выполнил секвенцию героя. Согласно таблицам, надиктованным пророком, нашей копии предстояло оказаться в моем мире в мае две тысячи пятого. Пол поинтересовался у Петрова, кто «на той стороне» подготовит пентаграмму для встречи гостя – ведь рецепт секвенций отражения мы добудем лишь летом две тысячи десятого, но получил стандартный ответ: мол, не беспокойся, на то есть специально обученные люди.
К большому удивлению дубля, одним из «специально обученных людей» оказалась Хия, моя и, тем самым, его давняя возлюбленная, с которой мне, Траутману, предстояло познакомиться лет эдак через пять[11]. Оказалось, что уже в те времена она была членом некого закрытого клуба любителей секвенций, носившим название Урса, что означает «медведица» и состоявшего сплошь из особей женского поля. Хия, как и ее коллеги-медведицы имела представление о зеркальных секвенциях, правда неполное – они не знали, как изготовить белую пирамидку. Находчивые медведицы имели довольно перспективный план, как получить рецепты целиком – из пирамидок они много лет назад составили треугольник и пентаграмму и неспешно ждали, когда в один из двух силков залетит птичка, владеющая нужной информацией. Тем самым, вопреки надеждам Петрова, первыми терминаторами секвенций в нашем мире оказались медведицы, а не я. Зато птичкой, запутавшейся в силке, оказался именно я. Точнее, мой дубль. А, если совсем точно, то дубль моего дубля.
От гостя про белую пирамидку им узнать ничего не удалось: коварный дубль прикинулся, что ничего об этом не ведает. Тем не менее, дамы, с удовольствием приняли его в свою компанию и помогли натурализоваться в Штатах, достав где-то паспорт на имя Пола Беливука. В письме специально подчеркивалось, что сам дубль ни разу, до того, как увидел свой новый паспорт, не упоминал имени Беливука – похоже, что обидная предопределенность существует на самом деле.
В целом, сотрудничество Беливука с медведицами оказалось плодотворным и взаимно полезным. Дубль по возможности честно рассказал им про себя и изложил пару рецептов, которые дамы, по его расчетам, знали и без него. Кроме того, Пол предупредил их, о том, что в мае две тысячи седьмого года начнется секвенция трехлетней заморозки[12]. Дамы странно переглянулись и довольно сухо поблагодарили информатора. Пол забеспокоился и несколько раз подчеркнул, что сам он, будучи копией копии, не является граспером, и, поэтому, не может быть использован в качестве расходного материала для этой секвенции. Судя по всему, дамы ему поверили, а, может быть, заморозка была устроена вовсе и не ими.
В свою очередь, дамы поделились с Полом некоторыми новыми сведениями о зеркальных секвенциях, в том числе о секвенции героя, в результате которой Пол перенесся из Камелота в Штаты. В частности оказалось, что копия копии, которой, несомненно, являлся их гость, в новом мире не полностью стабильна и через две тысячи двести дней без следа исчезает. К кому после этого возвращается сознание дубля – к его оригиналу, или к оригиналу оригинала, медведицы не знали.
Особо настойчиво дамы предостерегали Пола от попыток общения с прототипом, живущим в этом мире, то есть, со мной. Речь шла не только о личном контакте, но и о попытках поближе познакомиться с оригиналом заочно. По словам дам, ничего бы из этих попыток всё равно не вышло, но силы, препятствующие такому знакомству, могут нанести серьезный вред окружающим. Пол вспомнил, как будучи мной, безуспешно пытался прочитать собственные произведения, и вынужден был всему этому поверить.
Вскоре г-н Беливук приступил к литературной деятельности. За сюжетами далеко ходить не пришлось – основой послужили рассказы Петрова-Ричарда и собственный короткий опыт жизни во времена Артура. Трудно сказать, чем можно объяснить быстрый успех молодого литератора – дамскими связями в литературных и киношных кругах, интересными темами и лихими поворотами сюжетов, или объективным качеством произведений, но за пару лет Беливук сделался модным писателем и сценаристом.
Примерно через год, – продолжал Пол, – должен закончиться отпущенный мне срок пребывания в этом мире. Пишу это письмо заранее – полной уверенности, что я благополучно доживу до этого времени нет, хотя ничто не говорит и об обратном. Письмо тебе доставят вскоре после моего запланированного исчезновения. Не исключено, что моё сознание к этому моменту уже объединилось с твоим – в этом случае единственно для тебя полезным в моем послании будет фотография с Хией.
Петрову я написал подробное письмо вскоре после прибытия сюда, пять лет назад. Судя по развитию событий, с которыми я ознакомился, будучи в твоей шкуре, письмо дошло и принято к сведению. Береги шкуру, Траутман, нам она дорога!
Да, кстати, можешь оставить попытки попасть во времена Артура – там уже есть твоя копия и второй быть не может.
На этом письмо заканчивалось, а дальше шла подпись:
Пол Беливук, крупный современный писатель, он же – король сценаристов, он же – Андрей Траутман, он же – ты сам.
Глава IX
Работа над сценарием подходила к концу и меня ничего он нее не отвлекало. Следуя советам Пола, я оставил попытки посетить Артура, а до четвертого ноября, когда я смогу попасть во времена Ричарда, оставалось еще много времени. Поскольку Артур-Петров предупредил мою копию, что до премьеры мы не увидимся, связаться со своим другом я больше не пытался. Так что оставалось лишь одно – писать сценарий, чем я и занимался. Правда, какое-то время я потратил на ознакомление книгами Беливука – поскольку дубль уже покинул наш мир, этому ничего не мешало. Оказалось, что три книги посвящены временам короля Артура, но, что интересно, по времени действия совершенно не пересекаются с моим сценарием – спасибо, Пол! Две книги, рассказывающие о Ричарде, я просмотрел лишь мельком – еще успею. Несколько романов, описывающих жизнь в России, меня заинтересовали, но я решил, что всему свое время.
По телевизору начали активно рекламировать наш сериал. Несколько рекламных роликов, так называемых трейлеров, нам показали перед очередным просмотром готового материала. Меня удивило, что замечательная песня Алёны играется там без слов, но я решил не вмешиваться – пусть каждый занимается своим делом. Удалось мне посмотреть несколько вставных музыкальных номеров – пару баллад в исполнении короля Артура и пяток песен, исполняемых сводным ансамблем Джиневр. Стыдно признаться, но мне понравилось. Никогда не думал, что скажу такое про песни Хоева или Барбарисок, но врать без нужны я не люблю. Наверное, много зависит не только от того, кто поет, но и от самой песни.
