Артур Ярин - Откуда в небе лошади?
– Кем? – воскликнула Ясна.
– Мясником. Это очень грустная история. Однажды мясник, то есть бык, то есть человек по имени Хрям Шляп, для расширения своего бизнеса зарезал корову, одиноко пощипывавшую травку на полянке неподалеку от скотобойни. Но, к несчастью, это оказалась дочка местного шамана, которая в таком виде размышляла над философскими вопросами. Ее отец так разгневался, что тут же превратил и самого мясника в быка, но заклятие было наложено таким образом, что расколдовать его можно было, только сделав из мясника, то есть уже из быка, котлету. И, словно издеваясь, а на самом деле даже не словно, а именно издеваясь, шаман направил несчастного бычка в измерение, где жили сплошные вегетарианцы, которым даже в голову, а не то что в руки, не могла прийти мысль убить животное. Вот так он уже несколько лет слоняется по этому измерению в поисках доброй души, которая могла бы его зарезать, сделать котлету и съесть ее.
После услышанного Ясна несколько побледнела.
– Постой, Йо, но ведь если его съесть, то он, прости, умрет.
– В том-то и дело, что нет! Как только его съедят, душа отделится и переместится в астральный план, а оттуда – в свое физическое тело. Ибо тело мясника шаман, который к концу произнесения заклятья все-таки расчувствовался, переместил в музей Древних Редкостей. Забальзамированное тело выставлено для всеобщего обозрения, на радость и к любопытству посетителей, в качестве копии мумии один к одному Размазняса Двести одиннадцатого… Вот такая история, малышка. В этом измерении было суждено ему бродить целую вечность, но он почувствовал, что мы не отсюда, и попросил сделать с ним то, что нужно сделать, – зарезать.
– Какой ужас! – воскликнула Ясна.
– Да, моя девочка, мы пришли в такой же ужас, как и ты, но потом подумали, в каком же ужасе постоянно пребывает этот несчастный, и… ладно, не буду тебя томить подробностями… котлеты были вкусными и аппетитными.
– Не может быть!!! Вы… ВЫ УБИЛИ НЕСЧАСТНОГО БЫЧКА?!!
– Да не кричи ты так! Мы не убили, мы совершили акт милосердия. Неужели было бы лучше, если бы этот несчастный до сих пор мучился?
– Нет, но…
– Вот тебе, девочка моя, и притча о причитаниях. Запомни на всю жизнь: не все то доброе, что доброе, и не все то еда, что в рот помещается. Иногда, чтобы человеку жилось лучше, нужно совершить нечто такое, что для остальных покажется страшным делом, а в действительности будет актом милосердия. Ты меня понимаешь?
– Не совсем. Но что же все-таки было с этим… как его… Сапиент Сатом?
– С ним-то, как раз, тоже вышла интересная история. Как только мы выполнили просьбу этого бычка, Сапиент Сат вдруг сам явился к нам и сказал, что игра закончена, так как в астрале творится что-то неладное: какая-то душа буйствует и не может найти свое тело. Кричит, что ей обещали, что все будет хорошо, что ее тело покоится в каком-то музее, но за то время, пока она прогуливалась по физическому плану в облике бычка, музей поставили на реставрацию, и во время ремонтных работ тело ненароком уронили на пол, а поверх уронили еще и что-то тяжелое. Одним словом, физическое тело перестало быть телом. Душа так разбушевалась, что грозит нарушить все законы Мироздания, которые и так настолько шатки, что шатать их уже некуда. Одним словом, Мироздание рушится, и нам не до игр. Сама понимаешь, малышка, мы все сообразили и рассказали Сапиенту обо всем, что произошло некоторое время назад. Сат был одним из лучших учеников на нашем курсе, поэтому он ни капельки не растерялся, а быстренько сконцентрировался и узнал, что в одном из храмов нашего измерения умирает святой человек. Вот Сапиент и поместил душу этого несчастного бычка туда. Он мыслил логически: раз человек испытал на себе такие превратности судьбы, то уж наверняка сделал соответствующие правильные выводы, и теперь святой станет еще святее. Вот такая история.
– Понятно, но в чем мораль? – зевая, спросила Ясна.
– А мораль, моя девочка, в том, что имя этого святого было АНТОНИО!!!
ГЛАВА БЕЗ НАЗВАНЬЯ
– Что вы пристаете? – хмуро сказал Балаганов.
– Нет, вы спросите! – требовал Паниковский.
И. Ильф, Е. ПетровЯсна так и осталась сидеть с широко распахнутыми глазами.
– И ты думаешь, что это он и есть?
– Я не думаю, я знаю.
– Откуда?
– Я сама ему советовала перебраться в наше измерение, подальше от своих печальных воспоминаний.
– Ну и что, ведь он же святой, что ты так волнуешься?
– Просто мне непонятно, о какой ты…
Я чуть было не проболталась, но вовремя спохватилась, иначе было бы так стыдно, так стыдно!
– Кстати, Ясна, у тебя остается всего три дня до сдачи вступительных экзаменов, так что учти, учи заклинания, – перевела я тему разговора.
– Я учу.
– Я знаю.
– Ты на что-то намекаешь?
– Я? Нет. Просто лишний раз напоминаю, что, провалив экзамены, ты поставишь меня в неловкое положение перед общественностью.
– Я не подведу тебя. Можешь быть спокойной.
– Ладно, малышка, я верю в тебя, ты уже взрослая девочка, так что все понимаешь сама. Отдыхай.
Пожелав Ясне спокойной ночи, я удалилась в свою комнату.
Не знаю, правильно ли я сделала, что не отругала ее, или нет? Не хочется лишний раз настораживать малышку, но предупредить ее я была обязана. Нечего ей сейчас заниматься чем-то другим, кроме подготовки к экзаменам.
У себя в комнате я долго не могла сосредоточиться на какой-нибудь положительной мысли. Все как-то в голове перемешалось: вспомнились студенческие годы, вспомнилось мое босоногое детство в далекой заброшенной деревушке на границе Империи. Как-то захотелось поплакать, поделиться с кем-то своими воспоминаниями. Бывает, накатывает нечто подобное. В таких случаях меня спасает легкая прогулка на метле по ночному прохладному небу.
Так я и сделала – взяла метлу. Как раз совершенно недавно я привела ее в порядок, чтобы малышка могла потренироваться: один из предстоящих экзаменов у нее – художественные полеты на метле.
Воздух был свеж и прозрачен, светила юная луна. Не знаю почему, но я взяла курс на хижину святого Антонио.
НОЧЬЮ НА МЕТЛЕ
Теперь – скорее на воздух. В моем мозгу родилась забавная комбинация.
И. Ильф, Е. ПетровПолет проходил нормально. Свежая вечерняя прохлада навевала поэтические строчки и изысканные философские мысли по поводу подслушанного разговора между Ясной и святым Антонио. Как женщина женщину, я понимала свою малышку, но, как ведьма ведьму, я должна была предостеречь свою ученицу от подобных встреч. Дело в том, что у святых людей своеобразное мировоззрение, недоступное простым смертным. А так как ведьмы – это и не простые (и под вопросом – смертные ли вообще) существа, то на поверку часто выходит и несоответствие во взглядах на жизнь. Вот, например, святые чтят десять заповедей, а ведьмы – тринадцать (кстати, в секте «Ото Рвисьнав Сю» чтят шестьсот шестьдесят шесть заповедей). Да и в самих заповедях есть существенные различия, и даже не столько в формулировке, сколько в толковании. Вот возьмем такую всенародно любимую заповедь, как «ударят по левой щеке – подставь правую». Со святыми все понятно: так в синяках всю жизнь и ходят – светятся! А что ведьма? Ведьма понимает эту заповедь по-другому. Ударят по левой щеке: во-первых, не подставляй щеки кому не следует; во-вторых, если уж подставляешь, так будь любезна, развивай реакцию: на любые поползновения – колдуй; в-третьих, ударят по левой щеке, подставь правую ногу для подножки; в-четвертых, а в чем, собственно, дело?!
