Александр Марков - Пирровы победы
Казарма прогорела, крыша ее обвалилась, погребая под собой останки стражников. Трудно будет их душам вернуться в свои прежние тела.
Степняки даже не стали хоронить своих мертвых. Они привыкли, что в степи еды мало и надо заботиться обо всех ее обитателях.
— Приказываю всем по коням! Идем дальше! — скомандовал младший хан, когда его воины немного отдохнули.
Он понятия не имел, что находится дальше. Может, там мир кончается? Он не знал, когда повстречает вражеский отряд и насколько многочисленным он будет, ведь зарево над сторожевой башней было видно издалека, и кто-то должен прийти узнать, что с ней стряслось. Но он верил, что время отпустить хвост белой кобылы еще не пришло.
4
Чем дальше они уходили прочь от степи, тем больше было тревоги в их сердцах. Это состояние легко объяснимо: здесь властвовали чужие боги, а их собственные, те, кому они приносили в жертву домашний скот и пленных, не могли их защитить, сколько бы они им ни молились. И все же тревога рождалась не только из-за этого.
Чужаки, когда приходили в степь, брали с собой горсть своей земли, которая служила им своеобразным талисманом. Иногда он помогал. Когда поднималась буря и им удавалось выскользнуть из окружения степняков. В других случаях, если эти глупцы бросали горсть земли перед собой, думая, что из нее, точно из зерен, вырастут новые воины, ничего ожидаемого не происходило. Кости тех, кому этот талисман не помог, белели по всей степи.
Степняки были птицами вольными. Их ничего не привязывало к одному месту. А ветер взять с собой они не могли.
Земля была влажной. Копыта оставляли на ней глубокие следы, которые тут же заполняла вода, точно кровь, сочащаяся из раны. Хан думал, когда же наконец местные боги разгневаются на него и нашлют беду. За мыслями своими он не сразу услышал, что один из воинов подъехал к нему, наклонил голову в приветствии, но, поскольку хан не отдал ему приказа заговорить, молчал, не смея поднять глаз.
— Я тебя слушаю, — сказал господин.
— Повелитель, посмотри налево! Здесь странные вещи произошли. Они вырыли своих мертвых! — В глазах воина была тревога.
Слева от дороги начиналось кладбище. На нем в беспорядке лежали поваленные могильные плиты, будто по кладбищу прошелся сильный ураган, который и вырвал их из земли, а заодно разрушил и могильные холмики, но самое удивительное — потревожил самих мертвецов. Могилы зияли пустотой.
— Они, наверное, поняли, что хоронить мертвецов — это неправильно. У нас учатся, — успокоил воина хан.
Повелитель кочевников не знал, что здесь произошло. Ему трудно было предположить, что это местные жители выкопали своих мертвецов. Вряд ли они возомнили, будто души мертвых способны вернуться обратно в тела, и если эти тела не уничтожить, то они встанут из могил. Так, кажется, было написано в одном из их верований? Он расспрашивал людей, называвших себя инквизиторами. Они приходили в степь, чтобы и среди степняков свою веру распространить.
— Как ты хочешь умереть? — обычно спрашивал он очередного миссионера, выслушав его рассказ.
Ответы были всевозможные, но ни разу эти люди не угадали, какой на самом деле будет их смерть. Кто просил голову ему отрубить, кто — на дерево вздернуть… Но в степи деревьев мало. Единственное, в чем совпадали их просьбы, — чтобы во время казни в руках у них была книга священного писания. Будто без нее их на небеса не возьмут! Этим они напоминали варваров, которым умереть надо непременно с оружием в руках. У инквизиторов книга была этим оружием. Хан приказывал сжигать эти книги, а пепел в землю закапывать, чтобы ветер не разносил его по степи, вдруг он прорастет чем-то опасным. Ну а что касается самих инквизиторов, то их убивали одним и тем же старым способом — привязывали ноги и руки к четырем лошадям, а голову — к пятой. Они разбегались в стороны, а тело разрывалось на части, причем та лошадь, к которой была привязана голова, начинала бег последней.
Похоже, разъяснение это воина удовлетворило. Он вновь склонил голову, ожидая, когда хан разрешит ему отъехать. Тот небрежно махнул рукой, отвернулся, вновь посмотрев на кладбище. Лучше уж такое объяснение, чем настраивать человека на то, что он может повстречать мертвецов, разгуливающих по дорогам. Хан не стал останавливаться, осматривать могилы, словно знал, что не найдет там никого. Он надеялся расспросить обо всем в ближайшем поселении.
Отряд ворвался в деревню, не встретив никакого сопротивления. На стук копыт из дома выбежал старик, пробуя поднять над собой тяжелый двуручный меч. Это удавалось ему лет двадцать назад, а сейчас он даже кончик лезвия все никак не мог оторвать от земли, и тот оставлял на ней извилистый, похожий на змею след. Чтобы не мучился больше, ему снесли голову. Она легко отделилась от плеч, потому что кости позвоночника у старика были хрупкими и их перерубил бы даже затупленный топор мясника. Голова покатилась по земле, точно дыня, в которой ради шутки кто-то проделал дырки и вставил глаза. В них даже теплилась какая-то жизнь, и они с удивлением взирали на все еще стоящее на ногах тело, из которого, как из фонтана, хлестала кровь. Ноги его окаменели. Тело шлепнулось на землю, как столб.
Кто из дома высунуться решался, того стрелами обратно загоняли. Кто-то взвыл в одном из жилищ, видимо, стрелу не напрасно выпустили. Потом степняки сами стали врываться в дома. Двери, разбежавшись хорошенько, плечом вышибали. Там-то их, конечно, не хлебом-солью встречали: кого с вилами, кого с ножами, которыми хлеб резали. Металл царапал доспехи, кожу царапал, щекотал ребра, но не более того. Некоторые дома пустовали. Двери в них были открыты, а внутри уже кто-то похозяйничал — все самое ценное было вынесено.
Степняки выгоняли людей из их жилищ, тыкая под ребра кончиками кинжалов, а девок, смеясь, тащили за длинные волосы. У кого-то из них платья уже были разорваны. Но только у тех, на кого хан наверняка не позарится. Вкус-то его воины знали, особенно по части женского пола. Длинные светлые волосы, стройная фигура, пышная грудь, — женщин с такой внешностью не трогали, сгоняли в кучу и ждали, когда хан выберет для себя понравившихся.
— Почему так мало людей в деревне? — спросил хан у одного из плененных. Он плохо знал местный язык, на всякий случай позвал толмача. Однако пленный смог ему ответить.
— …Убегли они.
— Из-за чего? Нас ждали?
— Нет. О вас-то мы и не знали. От мертвяков они ушли.
— Мертвяков?
— Ага. У нас тут дожди шли прям целыми днями напролет, а как они закончились, мы-то думали — вот благодать. Но рано радовались. Мертвяки из земли полезли. Все, что на кладбищах лежали, да и не только на кладбищах. Даже те, чьи тела на поле боя остались или еще бог знает где. Видать, дождь этот не по вкусу им пришелся. Вот они из могил своих повставали и пошли искать себе новое место. Во как!
