Патриция МакКиллип - Наследница моря и огня
На восходе луны скотина в стойлах Халларда принялась реветь. В небольших усадьбах за лесом перепуганным визгливым хором залились собаки. Что-то вздохнуло за дубами, но не ветер, и ее плечи ссутулились, когда вздох проносился над ее головой. Конь, лежавший близ нее, кое-как поднялся на ноги, весь дрожа. Она попыталась ласково заговорить с ним, но слова застряли у нее в горле. Среди дальних деревьев раздался громкий треск; звери, до сих пор тихо таившиеся, зашевелились и бежали прочь. Мчавшийся не разбирая дороги олень стал на дыбы и возопил, наткнувшись внезапно на загадочный огненный круг; шарахнулся в сторону и устремился в открытое поле. Лисы, косули, ласки пробудились в ночи и молча, в отчаянии, пробежали мимо, одурев от треска ломающихся веток и жуткого таинственного воя, который снова и снова прокатывался по лесу. Рэдерле дрожала, ее руки заледенели, мысли развеялись, точно мякина по ветру, но она подкладывала в костер ветку за веткой, пока бусины не напились пламенем, словно кровью. Она едва удержалась, чтобы не сжечь все свои запасы сразу, и стояла, зажав руками рот, не давая сердцу выскочить из груди, ожидая, что вот-вот явится нечто поистине жуткое.
И оно примчалось в облике Большого Белого Быка из Аума. Громадное животное, которое Кин Крэг любил не меньше, чем Райт Хелский своих свиней, возникло в ночи, бегущее на ее огонь, безжалостно гонимое всадниками, скакуны которых – золотистые, рыжие, черные – были поджары, длинноноги, с недобрым полыханием в глазах. Головы их мотались из стороны в сторону, они покусывали жертву на бегу. Бык был запятнан кровью и потом, его здоровенная плоская морда выражала безумный ужас; он пронесся так близко от ее волшебного круга, что она разглядела его глаза с ободком и учуяла мускусный дух его страха. Всадники зароились вокруг него, когда он повернул, не замечая Рэдерле, – за исключением последнего, который, обратив к ней ухмыляющееся лицо, показал рассекающий его старый шрам, заканчивающийся под тусклым белесым глазом. Все окрестные звуки словно стремились в некое единое место в ее голове, где угасали, и она смутно подумала: а вдруг она упадет в обморок… Рев быка в отдалении снова заставил ее открыть глаза. Она увидела его, огромного, бледно-пепельного в лунном свете, блуждающего с опущенными рогами по Халлардовым полям. Всадники с посверкивающим, словно синевато-серебряные молнии, оружием безжалостно и целенаправленно гнали его к запертым воротам Халларда. Они оставят его, как подсказало ей внезапное и жуткое озарение, словно дар, у дверей Халларда – окоченевшего и мертвого, и ему придется давать объяснения владетелю Аума. В эту долю секунды ей подумалось: а каково сейчас свиньям Райта? Затем позади заржал ее конь, она развернулась, хватая воздух ртом, и очутилась лицом к лицу с призраком Фарра, короля Хелского.
Как ей и представлялось, то был рослый и сильный мужчина, с лицом белым и плоским, смахивающим на захлопнутые ворота. Его длинные волосы и борода были цвета меди; на каждой костяшке пальцев поблескивало по кольцу из твердой стали, а его меч, взлетевший над одной из стеклянных лун, был у основания шириной в длину его ладони. Он не стал тратить времени на разговоры, а рубанул мечом по наваждению так, что едва не вылетел из седла. Он удержался и попытался направить своего коня прямо, но животное воспротивилось, завопив от боли, и скосило на него разъяренный глаз. Он осадил коня и попытался одолеть препятствие прыжком; Рэдерле взяла череп и подняла его над костром.
– Я брошу его, – предупредила она, едва дыша. – А затем заберу его, черный от пепла, в Ануйн и опять кину в кухонные отбросы.
– Тебе не уцелеть, – сказал он. Этот голос прозвучал в ее мозгу. Тут же она увидела неровный алый рубец у его горла. Он стал проклинать ее хриплым завывающим голосом, основательно и последовательно, с головы до ног, на языке, какого она отродясь не слыхала.
Лицо ее пылало, когда он закончил. Она покачала свой трофей над пламенем, подцепив его одним пальцем за глазницу, и строго сказала:
– Так нужен он тебе или нет? Или пусть горит в моем костре?
– Ты изведешь все свои запасы до зари, – сказал неумолимый голос. – И тогда я заберу его.
– Не видать тебе его. – Ее голос, окрашенный гневом, зазвучал с неколебимой уверенностью, которую она почти что чувствовала. – Поверь мне. Твои кости гниют в полях человека, который поклялся в верности Ану, и только ты помнишь, какие берцовые кости и шейные позвонки твои… Если ты получишь эту корону, она может придать тебе достоинство как воспоминание, но ты ее у меня не отберешь. Если я сама пожелаю, я отдам ее тебе. За разумную цену.
– Я ни с кем не торгуюсь. Я никому не подчиняюсь. И меньше всего – женщине, отродью королей Ана.
– Я отродье кое-кого похуже. Я отдам тебе твой череп только за одну цену. Если ты в ней откажешь, череп будет уничтожен. Мне нужно, чтобы короли сопровождали через Хел в Ануйн одного человека…
– В Ануйн! – Это название болезненно отдалось в ее собственном черепе, и она содрогнулась.
– Я никогда…
– Я прошу только один раз. Этот человек не здешний. Он Меняющий Обличья. Он движется через Ан, и жизнь его в опасности. Я желаю, чтобы он был укрыт и защищен. Его преследует величайший из волшебников Обитаемого Мира; он попытается остановить вас, но вы не подчинитесь ему. Если по пути в Ануйн чародей чем-либо повредит моему подопечному, твой коронованный череп пропал. – Она выждала и страстно добавила: – Все прочее, что вы совершите, проходя через Ан, – ваше дело до тех пор, пока он защищен. Я отдам тебе череп в доме королей Ана.
Он хранил молчание. Внезапно она заметила, что кругом стало очень тихо; умолкли даже псы Халларда Черной Зари. Она подумала: а живы ли они? А затем подумала ни с того ни с сего: а что скажет Дуак, когда увидит призраки хелских королей в своем доме? Голос Фарра проник в ее мысли.
– А потом?
– Потом?
– После того, как мы прибудем в Ануйн? Чего ты потребуешь, какие ограничения наложишь на нас в своем доме?
Она набрала побольше воздуху и почувствовала, что у нее нет храбрости еще чего-то требовать.
– Если он будет в безопасности, то никаких. Если вы обеспечите ему безопасность. Но его свита должна быть только из королей Хела, не нужно собирать войско мертвецов.
Наступило новое долгое молчание. Рэдерле подтянула к огню ветку и увидела по глазам Фарра, что он что-то прикидывает. Затем он вдруг спросил:
– Кто этот человек?
– Если ты не будешь знать его имени, никто не сможет получить его от тебя. Ты знаешь все образы Хела: деревья, зверей, землю; ты – от них, среди них – твои корни. Отыщи странника, наружность которого – от Ана, а сущность не имеет с Аном ничего общего.
