Дарья Еремина - Рождение Императора
Преодолел несколько метров до портала. Ступил на круглую метало-креациновую поверхность. В открытые глаза ударила ночь. Ланиты. Сотни великолепных, совершенных, немыслимо идеальных мужчин и женщин окружили меня, двигаясь в одну сторону.
— Сумасшедшая… — Прошептал кто-то рядом.
Я пробивался сквозь их массу, двигающуюся в направлении края Воронки. По самой границе ее опоясывала прозрачная лента, в которой десятками исчезали ланиты. Одинаково — на километры в обе стороны — сплошным потоком.
— Как она могла… Столько смертей…
Озираясь, я искал Ранцесса.
Почти сразу увидел его широченную спину, покрытую белой гривой длинных, поднимающихся на порывистом ветру волос. Кларисс, прижимавшуюся к нему всем телом, всем существом, мыслями, чувствами, эмоциями, душой… Пошел к ним. Взгляд Кларисс пригвоздил меня к земле, заставляя остановиться. Переводя дыхание, огляделся. Сглотнул.
Вокруг, на сотню метров вокруг — лежали тела мертвых ланитов. Их красивые и неживые лица, растрепанные локоны, сломанные тела… Что это? Откуда столько мертвых у Воронки? Я вгляделся в ближайшее лицо. У смутно знакомого парня из носа по щеке черной прорезью застыла кровь. Еще раз обежал глазами масштаб этого псионического — бесспорно — взрыва. Обернулся к мерцающей стене порталов.
Когда я вернул взгляд к Кларисс, Ранцесса уже не было. Проследил за ее спину, поверх плеча, мимо закрытых в муке глаз и текущих по лицу слез. Ранцесс уходил. Я двинулся к нему.
Стальная рука сжалась на запястье единственной здоровой руки. Медленно и неотвратимо обернулось ее лицо.
— Ты упадешь. Портал лишь для ланитов. — Проговорила она почти беззвучно, и шепот ее потонул в звуке окружающего безумия и гула.
Мне все равно…
— Целесс уже нет здесь.
Я вернулся к ней на шаг, заглядывая в лицо. Встретился со взглядом блестящих от слез глаз.
— Это… — Она обвела свободной рукой лежавших на земле ланитов. — Прощальный привет от нее.
Я отрицательно качнул головой, двинувшись к ленте на краю пропасти. Кларисс удержала руку. Рейнджер… Боковым зрением я замечал, что поток ланитов иссяк. Из порталов у защиной стены уже никто не шел. Последние входили в струящуюся радужную стену у Воронки. Обернулся к Кларисс, чувствуя как по щекам течет влага. В груди, съедающей все живое во мне, разворачивалась во всю мощь собственная Воронка.
Толпа иссякла, гул голосов угас. Рядом осталась лишь полукровка, а вокруг — тела мертвых ланитов. Прощальный привет от Целесс.
Далеко впереди, в паре километров от меня, в мерцающую стену сделал шаг последний в поле зрения ланит. Кларисс смотрела неотрывно, будто боялась отвести взгляд. Не может быть… Не должно это быть правдой. Радужная стена, отделявшая нас от края пропасти — погасла через несколько мгновений. Возможно, как раз в следующий после шага последнего ланита момент. Того последнего, который мы не могли наблюдать ввиду огромной протяженности этого портала. Двадцать миллионов ланитов. В одну ночь. Я обернулся к Кларисс. Она не смотрела на меня, прерывисто дыша.
— Все…
— Отпусти.
Она мотнула головой, оборачиваясь.
— Отпусти…
Ее влажные блестящие глаза, откровенные своей болью и потерей, кричали о помощи. Я дышал, глотал, срывался, но смотрел. Отпусти.
— Не могу…
В какой-то момент мне показалось, что она ударит. Но через десять секунд или минут ее пальцы разжались. Я подошел к Воронке, мертвой и бездушной. Цепь порталов погасла, впереди была лишь темная, клубящаяся туманом пропасть. Обернулся на Кларисс, сжавшуюся в олицетворение самой боли. Направился к порталу, переместившему меня из Мертвых гор.
— Андрес!
Обернулся. Полукровка смотрела прямо и вопросительно. Поднялся на круглую платформу, закрывая глаза.
Морщась от света, огляделся. Как может мир еще существовать? Ведь, Целесс ушла!
Откуда-то снизу доносились смешанные эмоции Карел. Я вернулся в пещеру, облокотился о холодную стену, смотря на гнездо. „Нет ничего вкуснее яблок императорского сада“.
Она была частью меня всю мою жизнь. В ту ночь она, лишь, признала неизбежность и неотвратимость наших отношений. Я не помнил времени, когда Целесс не было со мной. Не мог представить, что она может исчезнуть. Даже после той ночи я понимал, что первым не станет меня! Всегда в моих мыслях был ее взгляд, шальная улыбка, светлые локоны, мягкие ладошки, гладкая кожа. Всю жизнь она копалась в моей голове, как в песочнице, выводя из себя. Всю жизнь любила и прощала. Всю жизнь…
И, вот, ее нет?
Внутри сплошной темной мглой ворочалась пустота. Она вмещала в себя все: потерю Целесс, голод, боль… Подойдя к каменному возвышению, я взял сморщенный плод. Сколько он тут уже лежит? Неужели, Ранцесс питался яблоками, когда творил свой новый мир? Потерев плод о рубаху, надкусил…
Сладкий сок, неожиданный в иссушенном временем плоде, потек по горлу, освежая каждую клеточку на своем пути. Мир развернулся, став видимым и плоским. Я сглотнул, откусывая еще кусок и выходя из пещеры.
Время потекло странной вереницей событий. Перед ногами лежали Объединенные земли, любая точка которых стала доступной. Даже, не с помощью некреацинового портала — просто пожелать! Страна, словно ограненный кристалл, сверкала Гильдиями, системой, иерархичностью. Вокруг же стелились земли, в которых другая система правления — не Гильдейская — исключала поднимающийся у нас хаос. Да, они тоже потеряли их. Но ударит это по ним позже и не с такой силой.
Я видел маму и отца, идущих среди толпы в каком-то городе. Их плечи соприкасались. Когда толпа вынуждала их сблизится, отец прикасался пальцами к ее запястью, нежно вел пальцами вверх к локтю. Зрачки расширялись, пальцы ласкали ладонь, взгляды встречались.
Я сглотнул, откусывая… Эрхарт Тиза смеялся совсем рядом — в меленьком белом городе среди зеленого оазиса в пустыне.
— Я хотел найти дерево… Это природный телепортатор к ланиту, живущему тысячелетия! — Воскликнул я.
— Всему свое время, мальчик. — Улыбнулся лысый потомок великого мага.
Всему свое время.
Кларисс сбрасывала трупы ланитов в бездонную пропасть мертвой Воронки. Прощальный привет от Целесс. Так она сказала. Обернувшись на мой взгляд, полукровка на миг замерла.
Карел сидела у маленького костерка, обхватив колени и монотонно покачиваясь. Лишь Целесс не было больше в моем мире. Лишь ее я не умел найти…
— ЦЕЛЕСС!
Всему свое время, мальчик…
Я откусил последний кусок, выкидывая огрызок вниз. Белая точка мгновенно исчезла.
Андра. Тайрен. Эзнер. Сархат. Анж.
