Papirus - Будь здоров
Кроме угроз знахарь дал и хороший совет. Он, например, сразу потребовал от нас не переводить с лоперского на элморский, а видеть за иностранным словом образ.
— Если я скажу arbol — ты переведешь это слово на элморский, и только потом у тебя возникнет образ куста и ты, наконец, поймешь, о чем речь. Пробуй сразу за словом arbol «видеть» куст. Учи понятие, а не слово. Дети потому и быстро учатся языку, что нет у них словаря в голове, и они сразу ассоциируют образ арбуза, например, с сочетанием звуков «арбуз» или «sandia».
Через три дня после начала практики я, закупая на рынке продукты к ужину, встретил Вителлину. Она попеняла меня за то, что я ни разу не зашел ее навестить, потом взяла под руку и предложила немного прогуляться. Все, что надо было, я уже купил с доставкой на дом, поэтому был свободен и налегке, поэтому с удовольствием согласился. Мы немного погуляли, поболтали о разных пустяках и договорились встретиться на следующий день. Я заметил, что Вителлину все прохожие узнают и уважительно кланяются. Думаю, уже весь город обсуждает, с кем это их Вителлина сегодня променад свершает. К стыду своему я так и не удосужился выяснить, кто же она такая. Но это для меня не имело значения. Главное с ней было легко и интересно.
С того дня встречи наши стали регулярными. Я несколько раз побывал у нее дома и познакомился с родителями, довольно милыми людьми, обожающими свою дочь. Стали мы с ней близки? Врать не буду — стали. В первое же утро, после того как это произошло, я немного растерялся — как мне быть? Мне было хорошо с этой девушкой, но то, что я испытывал по отношению к ней — это не любовь. Знаю точно. С одной стороны не хотелось ее обижать, а с другой — лгать и притворяться. Мои сомнения разрешила сама Вителлина. Она догадалась о моих терзаниях и уверила, что уже давно не наивная дурочка и все понимает. Я ей дал, что она хотела получить, а большего ей не требовалось. Так и продолжалось весь месяц, пока она гостила у родных. На прощание, когда я провожал ее на дилижанс, она предложила не забывать ее и, будучи в столице, заходить к ней запросто. Сообщила, где живет, а еще предлагала приходить, когда у меня будет время и желание, в Королевский театр оперы и балета на представления — билет на два лица в личную ее ложу будут всегда у администратора. Только тогда я, наконец, смущаясь, спросил.
— А кем ты там, в театре…? — она звонко расхохоталась и ответила.
— Ах, Филин, — я просил ее так меня называть — привык уже, — Ах, Филин. Ты мне нравишься еще больше. Для тебя, скорее всего, не важно, кто я, а важно — какая я. А я всего лишь… — прима Королевской Оперы. Надеюсь, это признание не разрушит нашу дружбу?
Я заверил, что ничуть ни бывало, поцеловал ей руку и помог устроиться в дилижансе. Отбыла она в столицу в сопровождении тех же двоих молчаливых мужчин, которые сопровождали ее в Сербано.
Свенту в эти дни я не видел и ничего почти о ней не слышал. Очень редко Кламира с ней встречалась. Говорила, что Свента очень устает. Часто ходит в рейды. Их с парнями прикрепили к разным боевым пятеркам в качестве дополнительной, шестой боевой единицы. Учиться на практике в рейдах разведке и патрулированию приходится много и времени на отдых почти не остается.
До конца практики оставалось три недели, как случай, лучше бы его, наверное, не было, буквально заставил меня применить на практике, то новое что я узнал во сне. Под вечер в больницу привезли лесоруба с проломленной головой. При осмотре выяснилось, что череп пробит, и мозговая ткань получила обширные повреждения. Герболио покачал головой, велел нам наложить повязку с обеззараживающим и грустно сказал, что помочь не в силах. Если бы под рукой был лучший столичный лекарь, можно было бы надеяться на благополучный исход, и то, шансы были бы невелики.
Колебался я недолго. Тренироваться на более простых случаях времени уже не было. Нет. Я, конечно же, на себе что-то смог проверить. Ожоги, которые зачастую можно получить при варке эликсиров или во время готовки, случайные порезы — это исцелялось мгновенно. Но что-то более сложное делать еще не приходилось. Не ломать же себе руку, чтобы проверить ход заживления. Я отправил Кламиру спать, пообещав разбудить, когда настанет ее очередь дежурить, а сам устроился возле больного поудобнее, закрыл глаза и сосредоточился, полностью переключившись на магическое зрение. Сразу же обнаружил множественные повреждения структуры организма в области головы, затем нашел…, как бы это сказать. Нечто вроде первоначального плана этой части структуры. Что это такое? В некотором приближении можно сравнить это с планом крепости, по которой ее строили. Есть общий план всей крепости — как, что и из чего делать, чтобы ее построить. Есть и планы, как строить каждую ее отдельную часть. Такие же планы имеют и все живые объекты. Я пока умел видеть и корректировать только достаточно крупные блоки структур, хотя подозревал, что уровни детализации каждого простираются на очень большую глубину. Таким образом, совместив, то, что должно быть с тем, что есть, я принялся восстанавливать повреждения. В этом мне помогали шесть «рук», которыми я научился управлять. Это, конечно, были не руки, но такой образ у меня сложился. Раньше я их не «видел», когда, например, проходил лабиринт во сне. Что тянет нити, а что строит боевые узоры, я не представлял, и на том этапе это было не нужно. Но теперь я отчетливо видел тонкие руки, где вместо кистей были пять тонких жгутиков, свитых из тоненьких радужно переливающихся трубочек, сантиметров по пятнадцать каждый. В точности как на испытании. Вот эти самые руки тянулись куда надо — максимум, я как-то померил, метров на тридцать не дальше — свивали нити, сшивали повреждения, убирали осколки костей и пускали их в дело. Энергетически структура была восстановлена полностью довольно скоро… сравнительно, а вот материальная — запаздывала. Организм больного поставлял необходимые вещества из запасов, но было их немного и пришлось по ходу дела решать, где можно взять еще без ущерба для функционирования органов и тканей. Бессознательно я приложил руку к коже больного и стал передавать от себя. Но моих запасов тоже не хватало для полного восстановления. Я уже чувствовал сильную усталость, и даже некоторое истощение. Продолжая удерживать всю систему восстановления, я немного вышел в реальность и позвал Кламиру, благо отдыхала она неподалеку на пустующей койке. Когда она проснулась, попросил достать укрепляющие эликсиры, содержащие нужные вещества и осторожно вливать их в рот больному. Еще попросил поставить капельницу с растворами, содержащими нужные вещества. Все-таки напрямую через кровь поставка веществ должна пойти быстрее. Глядя на меня испуганными глазами, умница сделала все как надо. Вскоре материала стало достаточно, и процесс пошел веселее. Через некоторое время поддержка системы восстановления стала требовать все меньше и меньше моего внимания и, наконец, я смог расслабиться и только время от времени поглядывать, как там идет заживление. Уже занимался рассвет — Боги, я почти всю ночь прозанимался больным. Меня немного потряхивало от усталости. Мантия, казалось, стала на пару размеров больше и была «хоть выжимай». Бедная Кламира тоже замоталась — не дал я ей отдохнуть.
